Исследовав всю практику применения Федерального закона “О концессионных соглашениях” Высшим Арбитражным Судом РФ и федеральными арбитражными судами округов РФ, нам удалось обнаружить около 50 дел, предметом рассмотрения которых являлся спор в сфере публично-частного партнерства, из которых всего 3 были рассмотрены коллегией судей ВАС РФ в порядке надзора и ни одно не было передано в Президиум.
1. Анализ представленных споров позволяет предположить, что в настоящий момент концессии в России используются большей частью в отношении:
- комплексов хранения, переработки и сортировки бытовых и промышленных отходов, организации их сбора, вывоза и утилизации (захоронения) (Постановление ФАС УО от 18 декабря 2013 г. N Ф09-13461/13; Постановление ФАС УО от 14 февраля 2012 г. N Ф09-9224/11; Постановление ФАС УО от 3 сентября 2012 г. N Ф09-6746/12; Определение ВАС РФ от 17 января 2013 г. N ВАС-17835/12; Постановление ФАС ПО от 18 декабря 2012 г. по делу N А12-7331/2012; Постановление ФАС УО от 6 июля 2011 г. N Ф09-3353/11; Постановление ФАС СЗО от 2 августа 2010 г. по делу N А13-14169/2009; Постановление ФАС СКО от 16 августа 2012 г. по делу N А53-280/2012; Постановление ФАС ЦО от 15 марта 2013 г. по делу N А35-14080/2011; Постановление ФАС СЗО от 28 сентября 2012 г. по делу N А21-7499/2011);
- муниципальных комплексов для производства, передачи и распределения тепловой энергии, включая, в частности, котельные (Постановление ФАС ВСО от 7 августа 2012 г. N А33-13677/2011; Постановление ФАС ДО от 17 февраля 2014 г. N Ф03-7251/2013; Постановление ФАС УО от 18 декабря 2013 г. N Ф09-11632/13; Постановление ФАС УО от 7 ноября 2011 г. N Ф09-7112/11);
- комплексов водоснабжения, водоотведения и водоочистки (Постановление ФАС СЗО от 24 апреля 2012 г. по делу N А26-2322/2011; Постановление ФАС ЦО от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14620/2011; Постановление ФАС ПО от 11 сентября 2012 г. по делу N А55-19489/2011; Постановление ФАС ДО от 25 октября 2012 г. N Ф03-4141/2012; Постановление ФАС ЦО от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14081/2011; Постановление ФАС МО от 28 апреля 2011 г. N КГ-А41/3000-11; Постановление ФАС УО от 19 марта 2013 г. N Ф09-1774/13; Постановление ФАС ПО от 25 августа 2011 г. по делу N А55-13853/2010);
- объектов электросетевого хозяйства (Постановление ФАС СЗО от 18 января 2011 г. по делу N А66-12967/2009; Постановление ФАС СЗО от 26 августа 2011 г. по делу N А13-12057/2010; Постановление ФАС ВСО от 29 июня 2010 г. N А10-4508/2009; Постановление ФАС УО от 11 мая 2010 г. N Ф09-3408/10-С6).
2. Традиционно считается, что форма ПЧП, включая концессии, в силу своей сложности, стоимости подготовки проекта и организации проведения конкурса предназначена для крупных кейсов с объемом финансирования в сотни миллионов и миллиарды рублей, однако практика правоприменения свидетельствует об использовании концессионной модели для реализации более чем скромных проектов. В качестве примеров можно привести следующие проекты:
- организация городского кладбища с дальнейшим похоронным обслуживанием населения (Постановление ФАС СЗО от 27 сентября 2013 г. по делу N А56-72748/2012; Определение ВАС РФ от 16 декабря 2013 г. N ВАС-17381/13);
- реконструкция здания под банно-прачечный комплекс и дальнейшее оказание банно-прачечных услуг (Постановление ФАС ВВО от 26 июня 2013 г. по делу N А11-4423/2012, Постановление ФАС СЗО от 7 марта 2013 г. по делу N А21-9988/2011);
- создание тематического парка аттракционов (Постановление ФАС ПО от 16 ноября 2011 г. по делу N А55-24810/2010);
- реконструкция кинотеатра (Постановление ФАС СЗО от 16 июля 2013 г. по делу N А05-10187/2012; Постановление 14 ААС от 11 апреля 2013 г. по делу N А05-10187/2012);
- реконструкция автовокзала (Постановление ФАС УО от 18 апреля 2011 г. N Ф09-1753/11-С6);
- реконструкция объекта и дальнейшее оказание услуг по организации отдыха и временного проживания с предоставлением социальных услуг гражданам пожилого возраста и инвалидам (Постановление ФАС УО от 9 апреля 2014 г. N Ф09-1636/14);
- реконструкция воздушных линий электропередач и здания комплексной подстанции (Определение ВАС РФ от 22 сентября 2010 г. N ВАС-12196/10);
- организация публичной автостоянки (Постановление ФАС ВСО от 21 ноября 2011 г. N А10-444/2011);
- финансирование модернизации котельной (Постановление ФАС ВСО от 3 сентября 2013 г. N А10-4019/2012).
3. В общем массиве судебной практики по вопросам ПЧП значительную часть занимают споры по различным процедурным вопросам. Большая часть таких споров связана с обжалованием результатов конкурсных процедур на право заключения концессионного соглашения, а также действий и решений публичных органов по вопросам проведения торгов и заключения концессионных соглашений.
Распространенным нарушением является ограничение конкуренции, выразившееся в предоставлении преференций отдельным участникам конкурса. В качестве примера можно привести изменение условий концессионного соглашения по сравнению с условиями, определенными в конкурсной документации: изменение перечня объектов, подлежащих строительству и реконструкции, перечня имущества, передаваемого концессионеру в целях реализации проекта, уменьшение концессионной платы, вносимой публичному партнеру – концеденту и т.п. (см., напр.: Постановление ФАС ВСО от 7 августа 2012 г. N А33-13677/2011). Так, Федеральный арбитражный суд Центрального округа в 2013 году рассмотрел целый ряд дел, в которых размер концессионной платы в заключенных по результатам конкурса концессионных соглашениях был уменьшен в 10 (!) раз по сравнению с суммой, заявленной в конкурсной документации. При том, что конкурсы проводились в отношении различных объектов инфраструктуры в г. Обоянь Курской области и победителями признавались различные организации, в городе применялась одна и та же схема, обоснованно признанная решениями суда ограничением конкуренции (Постановления ФАС ЦО от 15 марта 2013 г. по делу N А35-14080/2011, от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14620/2011, от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14081/2011).
Другим распространенным примером ограничения конкуренции в представленной сфере является предъявление к участникам торгов недопустимых с точки зрения закона требований и предоставление отдельным участникам соответствующих конкурентных преимуществ. Так, Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа подтвердил незаконность требования к участникам конкурса о минимальном уставном капитале в размере годовой арендной платы, превышающем предусмотренный действующим законодательством размер уставного капитала для отдельных видов юридических лиц. По мнению суда, данное требование не является, по существу, требованием к участникам конкурса в смысле пункта 3 части 1 статьи 23 Закона "О концессионных соглашениях", а направлен на гарантированность обеспечения исполнения обязательств по договору аренды, что создает неравные условия для участников конкурса и необоснованно ограничивает доступ к участию в торгах (Постановление ФАС ВСО от 29 июня 2010 г. N А10-4508/2009).
В другом споре Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа пришел к весьма важному заключению о недопустимости требования о наличии у участников конкурса на право заключения концессионного соглашения опыта работы не менее 4 лет по предоставлению услуг по транспортировке электрической энергии. Статьей 23 Закона N 115-ФЗ предусмотрено, что конкурсная документация должна содержать требования, которые предъявляются к участникам конкурса (в том числе требования к квалификации, профессиональным, деловым качествам) и в соответствии с которыми проводится предварительный отбор участников конкурса (пункт 3 части 1). Конкурсная документация не должна содержать требования к участникам конкурса, необоснованно ограничивающие доступ какого-либо из участников конкурса к участию в конкурсе и (или) создающее кому-либо из участников конкурса преимущественных условий участия в конкурсе (часть 3). Таким образом, в конкурсную документацию не подлежат включению требования к участникам Конкурса, которые могут необоснованно ограничивать доступ к участию в конкурсе тех потенциальных участников, которые таким субъективным требованиям не соответствуют. Под "опытом", не относящемуся к правовой категории, понимается совокупность практически усвоенных знаний, умений, навыков. Учитывая, что носителями этих знаний, умений и навыков могут быть только физические лица - работники юридического лица, то и требовать наличия опыта можно только у штатных работников конкурсанта, а не у самого юридического лица. При таких обстоятельствах суд сделал вывод, что включение в конкурсную документацию требований к опыту работы самого конкурсанта является ограничением конкуренции, поскольку эти действия не только ограничивают, но и пресекают выход на рынок электроснабжения вновь созданным предприятиям, даже в том случае, если они обладают соответствующей производственной базой и производственными мощностями, квалифицированным персоналом и материальными ресурсами (Постановление ФАС СЗО от 26 августа 2011 г. по делу N А13-12057/2010).
Следует отметить, что не любое нарушение порядка проведения конкурса, установленного Федеральным законом “О концессионных соглашениях”, влечет признание результатов торгов недействительными. В этом смысле следует согласиться с точкой зрения Федерального арбитражного суда Уральского округа, установившего в одном из дел незначительное нарушение положений указанного закона, в частности, несоответствие законодательству порядка представления конкурсных предложений. Суд принял во внимание отсутствие в материалах дела данных о том, что указанное нарушение повлияло на результаты конкурса, повлекло нарушение прав и законных интересов участников конкурса, а также иных лиц в материалы дела не представлено: “Конкурсные предложения обществом и компанией были подготовлены и представлены в установленный срок. Следовательно, суды сделали правильный вывод о том, что допущенное нарушение исходя из его характера и отсутствия негативных последствий не является основанием для признания итогов конкурса и заключенного по его результатам концессионного соглашения недействительным” (Постановление ФАС УО от 7 ноября 2011 г. N Ф09-7112/11).
В целом, наличие значительного числа подобных споров в общей массе судебной практики по вопросам ПЧП свидетельствует о большом количестве злоупотреблений, имеющих место при выборе концессионера. Несмотря на то, что сомневаться в законности и обоснованности указанных судебных актов оснований нет, на значительный объем нарушений, совершаемых на стадии отбора концессионера, необходимо обратить особое внимание контролирующих органов (Федеральной антимонопольной службы, прокуратуры, ведомственных контрольно-ревизионных органов), которые в свою очередь, принимая во внимание коррупциогенность, масштабность и небольшое количество инфраструктурных проектов, могли бы проводить плановые и внеплановые проверки по каждому проекту ПЧП.
4. Ряд спорных вопросов правоприменительной практики касается субъектного состава обязательства из концессионного соглашения. Фигура публичного партнера (концедента) является довольно дискуссионной не только в судебной практике - она вызывает наибольшее количество вопросов и с точки зрения правового регулирования. Публичный партнер в ПЧП – это, прежде всего, само публично-правовое образование: Российская Федерация, субъект Российской Федерации, муниципальное образование в лице органа власти, уполномоченного в соответствии с его компетенцией заключать соглашения о публично-частном партнерстве (см., например, пункт 1 статьи 5 Федерального закона “О концессионных соглашениях”). Подчеркнем, что стороной соглашения о ПЧП в данном случае выступает государство или муниципальное образование, а не органы власти, которые в данном случае согласно статье 125 ГК РФ не обладают самостоятельной правосубъектностью, приобретая и осуществляя имущественные права и обязанности по соглашению о ПЧП от имени публично-правового образования. При этом органы государственной власти и органы местного самоуправления действуют в рамках компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов власти.
Соответственно, первый вопрос, который возникает в отношении органов власти, заключающих соглашение о ПЧП от имени Российской Федерации, субъекта РФ или муниципального образования, это вопрос компетенции, установленной соответствующими федеральными законами и положениями о данных органах власти. Поскольку согласно п. 2 ст. 124 ГК РФ к публично-правовым образованиям применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, в случае заключения соглашения о ПЧП неуполномоченным органом такая сделка признается недействительной в соответствии со ст. 168 ГК РФ как сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта[1].
В англо-американской правовой традиции подобный выход за пределы правоспособности юридического лица или органа власти обычно именуется латинским термином ultra vires (“за пределами полномочий”). Доктрина ultra vires в сфере административного права обычно применяется к действиям публичных органов власти, полномочия которых установлены законом или иным правовым актом. Такие органы власти имеют право вступать в правовые отношения исключительно в рамках, установленных данными правовыми актами, а указанные сделки будут действительны лишь в том случае, если они непосредственно и недвусмысленно относятся к функциям данных органов власти[2].
В этом смысле интерес представляют два судебных дела, в которых поднимался вопрос о наличии у субъекта компетенции быть концедентом в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Федерального закона “О концессионных соглашениях”. Так, Высший Арбитражный Суд РФ в одном из дел установил отсутствие в материалах дела доказательств, подтверждающих наличие у начальника исправительной колонии права подписывать концессионное соглашение от имени Российской Федерации как собственника указанного имущества (Определение ВАС РФ от 22 сентября 2010 г. N ВАС-12196/10). Действительно, при отсутствии необходимого правового акта, предоставляющего исправительной колонии полномочия, необходимые для заключения концессионного соглашения, данное соглашение в соответствии с указанным федеральным законом должно заключаться Российской Федерацией, от имени которой выступает соответствующий орган исполнительной власти. При этом, поскольку данные органы согласно упомянутой выше статье 125 ГК РФ не имеют права распоряжаться государственным имуществом от собственного имени, в соглашении они должны выступать исключительно от имени Российской Федерации. Такой же вывод обоснованно сделал Федеральный арбитражный суд Центрального округа, уточнивший в своем постановлении, что в силу ст. 5 Федерального закона "О концессионных соглашениях" концедентом по концессионному соглашению является муниципальное образование, от имени которого выступает орган местного самоуправления, в связи с чем в представленном суду концессионном соглашении от 01.04.2011 стороной должна являться не администрация города, а само муниципальное образование в лице администрации (Постановление ФАС Центрального округа от 15 марта 2013 г. по делу N А35-14080/2011).
Поскольку деятельность частного партнера направлена на систематическое получение дохода, лицо, желающее принять участие в проекте ПЧП на стороне частного партнера, должно обладать статусом субъекта предпринимательской деятельности. Так, согласно статье 5 Федерального закона “О концессионных соглашениях” концессионером может являться индивидуальный предприниматель, российское или иностранное юридическое лицо либо действующие без образования юридического лица по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) два и более указанных юридических лица. В соответствии со статьей 2 проекта Модельного закона СНГ “О публично-частном партнерстве” частный партнер – это “являющиеся стороной соглашения о публично-частном партнерстве индивидуальный предприниматель, национальное юридическое лицо, иностранное юридическое лицо, а также действующие без образования юридического лица на основании соглашения два и более юридических лица и(или) индивидуальных предпринимателя”. При этом в пункте 2 статьи 13 Модельного закона указано, что на стороне частного партнера в соглашении о публично-частном партнерстве не может выступать лицо, которое в соответствии с данным Модельным законом, законом или иным правовым актом Государства может выступать в публично-частных партнерствах на стороне публичного партнера. Данный подход является доминирующим в зарубежной практике и обеспечивает соблюдение публично-частной природы концессии. К сожалению, Федеральный закон “О концессионных соглашениях” не содержит подобной оговорки, в связи с чем на практике все чаще встречаются примеры публично-публичного сотрудничества, когда на стороне частного партнера выступает юридическое лицо, имущество которого принадлежит государству (учреждения, казенные предприятия, ГУПы и МУПы). Так, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа рассмотрел дело, в котором концессионное соглашение для осуществления деятельности по производству, передаче, распределению холодной (питьевой) воды, передаче, распределению горячей воды и тепловой энергии, удалению и очистке сточных вод на территории муниципального образования было заключено между Комитетом по управлению муниципальным имуществом администрации города, двумя муниципальными унитарными предприятиями (все три – концеденты) и государственным унитарным предприятием как концессионером (Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25 октября 2012 г. N Ф03-4141/2012). С нашей точки зрения, данная практика не способствует эффективной реализации инфраструктурных проектов, в том числе с точки зрения необходимого уровня конкуренции за право заключения концессионного соглашения, и должна быть пресечена путем внесения соответствующих поправок в статью 5 Федерального закона “О концессионных соглашениях”.
5. Наибольшая и наиболее интересная часть споров в сфере ПЧП затрагивает публичные интересы и(или) связана с нарушением прав и законных интересов третьих лиц. В этой связи следует отметить особую роль прокуратуры и федеральной антимонопольной службы, выполняющих надзорную функцию в сфере публично-частных партнерств и чаще других оспаривающих концессионные соглашения. Предлагаем далее рассмотреть наиболее интересные и актуальные вопросы, которые затрагивались в правоприменительной практике такого рода.
Значительной проблемой при подготовке и заключении концессионного соглашения является обременение объекта концессии правами третьих лиц. В соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального закона “О концессионных соглашениях” “объект концессионного соглашения, подлежащий реконструкции, должен находиться в собственности концедента на момент заключения концессионного соглашения. Указанный объект на момент его передачи концедентом концессионеру должен быть свободным от прав третьих лиц”. Исключение делается лишь в двух случаях: 1) если объектом концессионного соглашения является имущество, относящееся к дорожной инфраструктуре или коммунальному хозяйству, такое имущество на момент заключения концессионного соглашения может принадлежать государственному или муниципальному унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения; 2) в случае, если объектом концессионного соглашения является имущество, относящееся к дорожной инфраструктуре, оно на момент заключения концессионного соглашения может также принадлежать государственному бюджетному учреждению на праве оперативного управления. Если концессия не подпадает ни под одно из этих исключений и объект концессии обременен правами третьих лиц, концессионное соглашение может быть признано недействительным как заключенное с нарушением законодательства.
Так, в одном из дел, рассмотренных Федеральным арбитражным судом Поволжского округа, было установлено, что переданное по концессионному соглашению имущество не является свободным от права хозяйственного ведения МУП. Кроме того, из представленных в деле документов усматривается, что в отношении переданного концессионеру для реализации проекта земельного участка зарегистрировано право постоянного (бессрочного) пользования за третьим лицом. На основании изложенного концессионное соглашение признано судом ничтожной сделкой, поскольку оно противоречит требованиям Федерального закона "О концессионных соглашениях", статьям 295, 299 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также Федеральному закону "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" (Постановление ФАС Поволжского округа от 16 ноября 2011 г. по делу N А55-24810/2010).
В другом деле Федеральная регистрационная служба отказала в государственной регистрации обременений объекта концессионного соглашения правами концессионнера на основании абз. 4 п. 1 ст. 20, п. 2 ст. 19 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ, поскольку представленные на государственную регистрацию прав документы по своему содержанию не соответствуют требованиям действующего законодательства, а именно: объект концессионного соглашения на момент передачи концессионеру не свободен от прав третьих лиц, не внесены изменения в п. 1 договора о принадлежности имущества на праве собственности концеденту, в договоре отсутствуют существенные условия, предусмотренные п. 5, 6.1 ч. 1 ст. 10 Федерального закона "О концессионных соглашениях". Как установлено судами объекты недвижимости, переданные обществу по концессионному соглашению, являются федеральной собственностью и принадлежат учреждению на праве оперативного управления. Суды первой и апелляционной инстанций пришли к верному выводу о том, что объекты концессионного соглашения не свободны от прав третьих лиц. Кроме того, концессионное соглашение не содержит существенное условие о порядке предоставления концессионеру земельных участков, предназначенных для осуществления деятельности, предусмотренной концессионным соглашением (Постановление ФАС Уральского округа от 11 мая 2010 г. N Ф09-3408/10-С6).
В третьем деле в связи с той же проблемой суды установили, что предмет соглашения относится к объектам утилизации (захоронения) бытовых отходов, в связи с чем он мог принадлежать государственному или муниципальному предприятию на праве хозяйственного ведения. В материалы дела представлены доказательства последующего прекращения у предприятия прав хозяйственного ведения (предприятием не оспорено). Было отмечено, что изъятие имущества в рамках концессионного соглашения, не привело к прекращению его деятельности, что могло свидетельствовать о незаконности его изъятия. В решении суда первой инстанции по иску предприятия к комитету о применении последствий недействительности ничтожной сделки - концессионного соглашения установлено, что предприятие против изъятия имущества не возразило, было зарегистрировано прекращение права хозяйственного ведения в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Правом на оспаривание распоряжения об изъятии имущества в пределах установленных законом сроков предприятие не воспользовалось. Изложенное позволило суду сделать вывод о фактическом отказе предприятия от права хозяйственного ведения, а основания считать, что оспариваемая сделка могла привести к нарушению прав и законных интересов истца, отсутствуют (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16 августа 2012 г. по делу N А53-280/2012).
Целый ряд резонансных споров в сфере ПЧП в последние годы был связан с использованиемконцессионных моделей, не предусмотренных Федеральным законом “О концессионных соглашениях”, в том числе тех, что предполагают возникновение частной собственности на объект концессии, а также с попытками прокуратуры, антимонопольной службы и других органов власти переквалифицировать не предусмотренные законом инвестиционные модели в концессионные соглашения и признать их противоречащими закону. Поскольку данные споры имеют решающее значение для развития практики применения публично-частных партнерств в России, предлагаем остановиться на них более подробно.
Одно из наиболее крупных дел в этой части было рассмотрено Федеральным арбитражным судом Уральского округа и было связано с созданием комплекса переработки бытовых и промышленных отходов в г. Перми с объемом инвестиций 1 540 000 000 руб. Суд подтвердил, что в силу ч. 10 ст. 3 Закона о концессионных соглашениях право собственности на созданное и (или) реконструируемое концессионером недвижимое имущество возникает у концедента. Имущество, созданное или приобретенное концессионером при исполнении концессионного соглашения, может являться его собственностью только в том случае, если не является объектом концессионного соглашения (не относится к системе коммунальной инфраструктуры).
Суд отметил, что положения данного Закона направлены на сохранение государственной и муниципальной собственности на объекты, в том числе, системы коммунальной инфраструктуры, объекты переработки и утилизации (захоронения) бытовых отходов; наличие указанных объектов в собственности муниципальных образований является необходимым условием обеспечения их нормальной жизнедеятельности.
Судом апелляционной инстанции установлено, что согласно условиям оспариваемого инвестиционного соглашения его предметом является реализация мероприятий по созданию комплекса переработки бытовых и промышленных отходов в г. Перми. Реализация мероприятий производится с использованием муниципального имущества. В рамках реализации соглашения инвестор обязуется осуществить проектирование, реконструкцию и строительство объектов санитарной очистки города Перми. Оценив условия инвестиционного соглашения, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что в отношении указанных объектов недвижимого имущества заключено концессионное соглашение, правовое регулирование которого осуществляется на основании Закона о концессионных соглашениях.
Установив, что условие п. 3.1 инвестиционного соглашения предусматривает возникновение права собственности на созданные в процессе реализации инвестиционного проекта объекты недвижимости (объекты переработки и утилизации (захоронения) бытовых отходов) у инвестора, суд апелляционной инстанции в силу ст. 168, 180 Гражданского кодекса Российской Федерации признал указанное условие соглашения недействительным (ничтожным) как не соответствующее положениям Закона о концессионных соглашениях (Постановление ФАС Уральского округа от 14 февраля 2012 г. N Ф09-9224/11).
В другом деле Федеральный арбитражный суд Уральского округа переквалифицировал муниципальный контракт в концессионное соглашение и подтвердил недопустимость передачи объекта концессии в частную собственность. Суд установил, что по результатам проведенного конкурса между администрацией муниципального района (заказчик) и обществом (подрядчик) был заключен муниципальный контракт по организации сортировки и утилизации (захоронения) твердых и крупногабаритных бытовых отходов на территории муниципального района.
Согласно п. 1 муниципального контракта общество обязалось за свой счет построить мусоросортировочный комплекс мощностью 30 тысяч тонн в год, не менее девяти пунктов приема вторичного сырья на территории муниципального района, построить полигон захоронения ТБО (2 очередь), участок компостирования растительных отходов, установку по утилизации (обезвреживания) отходов лечебно-профилактических учреждения (ЛПУ) и осуществлять услуги по сортировке, утилизации (захоронению) твердых бытовых, крупногабаритных отходов (ТБО, КГО), строительных, растительных отходов, утилизации (обезвреживание) отходов ЛПУ и опасных биологических и ветеринарных отходов, на основании договоров подряда, заключенных непосредственно с физическими лицами (частный жилой фонд), товариществами собственников жилья, управляющими компаниями и другими потребителями, а администрация муниципального района (заказчик) обязалась предоставить подрядчику на срок, установленный данным контрактом, права владения и пользования имуществом, состав и описание которого приведены в разделе 3 контракта для осуществления указанной деятельности.
Названный муниципальный контракт признан концессионным соглашением, что отражено в постановлении Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.03.2011 по делу N А50-18951/2010. Судами установлено, что ранее здание, подвергшееся реконструкции на основании договора о реконструкции и соглашения об определении долей в праве долевой собственности, было передано обществу в составе имущества, необходимого для исполнения муниципального контракта по организации сортировки и утилизации твердых и крупногабаритных отходов на территории муниципального образования, на период действия указанного контракта.
Поскольку пунктом 4 договора о реконструкции и соглашением об определении долей в праве долевой собственности предусмотрено возникновение права долевой собственности муниципального образования и общества на реконструированный объект, переданный обществу (концессионеру) во исполнение муниципального контракта, суд первой инстанции пришел к выводу о противоречии данных сделок требованиям ч. 1, 10 ст. 3 Закона о концессионных соглашениях.
С учетом изложенного пункт 4 договора о реконструкции, соглашение об определении долей в праве долевой собственности и договор купли-продажи доли в праве собственности судами признаны недействительными (ничтожными) сделками как совершенными с нарушением требований закона (ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Руководствуясь ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды применили последствия недействительности договора купли-продажи, обязав стороны вернуть друг другу все полученное по указанным сделкам (Постановление ФАС Уральского округа от 3 сентября 2012 г. N Ф09-6746/12[3]).
Кроме того, как показала судебная практика, переход объекта ПЧП в частную собственность может противоречить Федеральному закону от 21.12.2001 N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества", что также дает основания для признания такого перехода недействительным. Так, в определении от 17 января 2013 г. N ВАС-17835/12 Высший Арбитражный Суд РФ поддержал выводы судов, которые исходили из того, что договор купли-продажи доли в праве общей долевой собственности был заключен с нарушением порядка, предусмотренного положениями Федерального закона от 21.12.2001 N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества", а также того, что продажа государственного или муниципального имущества с применением преимущественного права покупки не соответствует целям приватизации.
В целом, возможность переквалификации судами публично-частного партнерства в концессию или работы (услуги) для государственных (муниципальных) нужд представляет собой наиболее актуальную проблему реализации ПЧП-проектов в условиях несовершенного и, в целом, не сложившегося законодательства о публично-частных партнерствах. Как мы видим, основной риск при этом состоит в признании заключенного соглашения недействительной сделкой в силу ее противоречия законодательству о концессиях, госзакупках и(или) приватизации. В качестве последствия недействительности такой сделки используется реституция. В случае если частный партнер выполнил на объекте комплекс каких-либо работ или оказал некоторый объем услуг, то в случае признания заключенного сторонами соглашения контрактом на закупку работ (услуг) для публичных нужд, такой контракт признается недействительным в силу несоблюдения требования о проведении торгов и частный партнер лишается права на возмещение неосновательного обогащения (!) согласно пункту 4 статьи 1109 Гражданского кодекса РФ.
Прецедентным в этой части является Постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 N 18045/12. Высший Арбитражный Суд РФ указал, что в соответствии с п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 ГК РФ. В силу пункта 4 статьи 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, представленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.
В силу статьи 1 Федерального закона от 21.07.2005 № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» (далее – Закон № 94-ФЗ) данный Закон регулирует отношения, связанные с размещением заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных, муниципальных нужд, нужд бюджетных учреждений, в том числе устанавливает единый порядок размещения таких заказов.
ФСО России выступает федеральным органом исполнительной власти, финансируемым исключительно за счет средств государственного бюджета, с которым контрагенты могут вступать в договорные отношения, в том числе связанные с выполнением подрядных работ, только посредством заключения государственного контракта либо путем проведения торгов и запроса котировок, либо в случаях, установленных Законом № 94-ФЗ, с единственным поставщиком (исполнителем, подрядчиком).
Как установлено судами и подтверждается материалами дела, в представленном случае истцом государственный контракт не заключался. В условиях отсутствия государственного контракта на выполнение подрядных работ, заключенного с соблюдением требований, предусмотренных Законом № 94-ФЗ, фактическое выполнение истцом ремонтных работ на объекте ответчика не может влечь возникновения на стороне ответчика неосновательного обогащения. Вывод судов о возможности согласования выполнения подобных работ без соблюдения требований Закона № 94-ФЗ и удовлетворении требования о взыскании неосновательного обогащения, по сути, дезавуирует его применение и открывает возможность для недобросовестных исполнителей работ и государственных (муниципальных) заказчиков приобретать незаконные имущественные выгоды в обход Закона № 94-ФЗ. Между тем никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения.
Применительно к публично-частным партнерствам данный вывод был, в частности, использован Федеральным арбитражным судом Восточно-Сибирского округа при рассмотрении вопроса о переквалификации инвестиционных обязательств в обязательства по закупке для государственных нужд. Ранее в данном деле суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что сложившиеся между сторонами правоотношения следует квалифицировать как отношения по договору подряда, в связи с чем установил наличие у ответчика обязанности по оплате стоимости выполненных и принятых работ.
При этом апелляционный суд указал, что стороны инвестиционного договора не заключили соглашение о предоставлении модернизированного объекта в пользование Общества. Указано также, что поскольку модернизированный объект является частью муниципального имущества, которое может быть предоставлено в пользование в порядке, определенном Федеральным законом от 21.07.2005 N 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд", администрация не имела правовых оснований для передачи данного объекта на условиях инвестиционного договора. В связи с этим, ссылаясь на Постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 N 18045/12, Федеральный арбитражный суд подтвердил невозможность взыскания неосновательного обогащения в силу п. 4 ст. 1109 ГК РФ (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 3 сентября 2013 г. N А10-4019/2012).
Примеры переквалификации инвестиционных соглашений, договоров аренды, безвозмездного пользования и пр. можно встретить и в других судебных актах. В качестве примера можно привести Постановления ФАС Уральского округа от 18 апреля 2011 г. N Ф09-1753/11-С6, от 18 декабря 2013 г. N Ф09-13461/13, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 29 июня 2010 г. N А10-4508/2009, Постановление ФАС Московского округа от 28 апреля 2011 г. N КГ-А41/3000-11.
Данная судебная практика свидетельствует о том, что инвесторы и органы власти постоянно (и не всегда недобросовестно) пытаются искать приемлемые для сторон механизмы реализации инвестиционных проектов, однако существующее на настоящий момент концессионное законодательство не позволяет их реализовать. В этой связи хотелось бы рекомендовать, с одной стороны, внести изменения в Федеральный закон “О концессионных соглашениях” и расширить перечень допустимых моделей концессии, включая те, что предполагают передачу публичного имущества в частную собственность, а с другой стороны, принять отдельный закон о публично-частном партнерстве, который мог бы закрепить возможность использования всего многообразия неконцессионных моделей ПЧП. Данные новеллы позволили бы учесть многочисленные международные рекомендации ЮНСИТРАЛ, ЕЭК ООН, ОЭСР, Всемирного банка и ЕБРР, лучшие мировые практики в сфере ПЧП, позволили бы существенно расширить практику использования публично-частного партнерства в России и сделать нашу страну более конкурентноспособной на рынке международных инфраструктурных инвестиций.
Перечень проанализированных судебных актов
Арбитражные суды
Высший Арбитражный Суд РФ
1. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 апреля 2012 г. N ВАС-4112/12
2. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 декабря 2013 г. N ВАС-17381/13
3. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июля 2013 г. N ВАС-8400/13
4. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 апреля 2013 г. N ВАС-3717/13
5. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 января 2013 г. N ВАС-17835/12
6. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 декабря 2012 г. N ВАС-15802/12
7. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 3 июля 2012 г. N ВАС-7918/12
8. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2012 г. N ВАС-2901/12
9. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 ноября 2011 г. N 14636/11
10. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 октября 2011 г. N 13353/11
11. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июля 2011 г. N 7958/11
12. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 сентября 2010 г. N ВАС-12196/10
13. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 марта 2010 г. N 2992/10
14. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 октября 2009 г. N ВАС-13554/09
Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа
1. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 2 июля 2013 г. по делу N А28-10757/2012
2. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26 июня 2013 г. по делу N А11-4423/2012
3. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 15 июня 2012 г. по делу N А82-6150/2011
4. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 6 июня 2012 г. по делу N А43-16441/2011
5. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10 сентября 2010 г. по делу N А28-1700/2010
6. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 1 июня 2010 г. по делу N А29-9921/2009
7. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 12 марта 2009 г. по делу N А28-5120/2008-188/17
Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа
1. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 3 сентября 2013 г. N А10-4019/2012
2. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 23 апреля 2013 г. N А10-4656/2009
3. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 25 февраля 2013 г. N А78-5170/2012
4. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 7 августа 2012 г. N А33-13677/2011
5. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21 ноября 2011 г. N А10-444/2011
6. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 14 января 2011 г. N А19-8275/10
7. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21 декабря 2010 г. N А78-4760/2010
8. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 15 сентября 2010 г. N А19-27640/09
9. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 26 июля 2010 г. N А19-16360/09
10. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 29 июня 2010 г. N А10-4508/2009
11. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 20 мая 2009 г. N А74-1265/08-Ф02-2075/09
Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа
1. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 18 марта 2014 г. N Ф03-283/2014
2. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 17 февраля 2014 г. N Ф03-7251/2013
3. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25 октября 2012 г. N Ф03-4147/2012
4. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25 октября 2012 г. N Ф03-4141/2012
5. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 9 июля 2012 г. N Ф03-2491/2012
6. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 17 января 2011 г. N Ф03-9529/2010
7. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 27 декабря 2010 г. N Ф03-9199/2010
8. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 6 мая 2010 г. N Ф03-2860/2010
9. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 5 мая 2010 г. N Ф03-2056/2010
10. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 4 августа 2009 г. N Ф03-3505/2009
11. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 27 июля 2009 г. N Ф03-3393/2009
Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа
1. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 21 февраля 2013 г. по делу N А75-10201/2011
2. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 19 сентября 2012 г. по делу N А75-9288/2011
3. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 18 марта 2011 г. по делу N А81-988/2010
4. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 14 октября 2010 г. по делу N А75-13304/2009
Федеральный арбитражный суд Московского округа
1. Постановление ФАС Московского округа от 8 апреля 2013 г. по делу N А40-79492/12-23-729
2. Постановление ФАС Московского округа от 8 апреля 2013 г. по делу N А40-79489/12-23-728
3. Постановление ФАС Московского округа от 22 декабря 2011 г. по делу N А40-28535/11-154-208
4. Постановление ФАС Московского округа от 5 октября 2011 г. по делу N А40-108759/10-16-997
5. Постановление ФАС Московского округа от 28 апреля 2011 г. N КГ-А41/3000-11
6. Постановление ФАС Московского округа от 24 января 2011 г. N КГ-А40/16853-10
7. Постановление ФАС Московского округа от 2 ноября 2010 г. N КГ-А40/7717-10
8. Постановление ФАС Московского округа от 14 сентября 2010 г. N КГ-А41/10124-10
Федеральный арбитражный суд Поволжского округа
1. Постановление ФАС Поволжского округа от 3 апреля 2014 г. по делу N А12-8223/2011
2. Постановление ФАС Поволжского округа от 20 июня 2013 г. по делу N А72-909/2012
3. Постановление ФАС Поволжского округа от 18 декабря 2012 г. по делу N А12-7331/2012
4. Постановление ФАС Поволжского округа от 11 сентября 2012 г. по делу N А55-19489/2011
5. Постановление ФАС Поволжского округа от 5 сентября 2012 г. по делу N А12-8223/2011
6. Постановление ФАС Поволжского округа от 5 декабря 2011 г. по делу N А12-7143/2011
7. Постановление ФАС Поволжского округа от 16 ноября 2011 г. по делу N А55-24810/2010
8. Постановление ФАС Поволжского округа от 25 августа 2011 г. по делу N А55-13853/2010
9. Постановление ФАС Поволжского округа от 26 июля 2011 г. по делу N А55-19862/2010
10. Постановление ФАС Поволжского округа от 21 апреля 2011 г. по делу N А65-17070/2010
11. Постановление ФАС Поволжского округа от 7 февраля 2011 г. по делу N А57-4660/2010
12. Постановление ФАС Поволжского округа от 27 июля 2010 г. по делу N А55-13336/2009
13. Постановление ФАС Поволжского округа от 7 июля 2010 г. по делу N А55-36091/2009
14. Постановление ФАС Поволжского округа от 21 мая 2010 г. по делу N А72-16495/2009
15. Постановление ФАС Поволжского округа от 27 февраля 2010 г. по делу N А72-4726/2009
16. Постановление ФАС Поволжского округа от 14 октября 2009 г. по делу N А72-1578/2009
17. Постановление ФАС Поволжского округа от 20 июля 2009 г. по делу N А72-8694/2008
18. Постановление ФАС Поволжского округа от 29 июня 2009 г. по делу N А55-16017/2008
19. Постановление ФАС Поволжского округа от 14 мая 2009 г. по делу N А12-712/2009
Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа
1. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28 ноября 2013 г. по делу N А56-39033/2012
2. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 27 сентября 2013 г. по делу N А56-72748/2012
3. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16 июля 2013 г. по делу N А05-10187/2012
4. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 20 июня 2013 г. по делу N А56-40638/2012
5. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 7 марта 2013 г. по делу N А21-9988/2011
6. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 29 января 2013 г. по делу N А56-39033/2012
7. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 14 декабря 2012 г. по делу N А21-6531/2010
8. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26 октября 2012 г. по делу N А56-67138/2011
9. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28 сентября 2012 г. по делу N А21-7499/2011
10. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 24 апреля 2012 г. по делу N А26-2322/2011
11. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 22 февраля 2012 г. по делу N А26-4739/2010
12. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 7 декабря 2011 г. по делу N А56-12479/2011
13. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 1 декабря 2011 г. по делу N А21-9696/2010
14. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 9 сентября 2011 г. по делу N А56-52393/2010
15. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26 августа 2011 г. по делу N А13-12057/2010
16. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 15 августа 2011 г. по делу N А21-6531/2010
17. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16 июня 2011 г. по делу N А26-7240/2010
18. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 1 марта 2011 г. по делу N А56-17554/2010
19. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 18 января 2011 г. по делу N А66-12967/2009
20. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28 декабря 2010 г. по делу N А66-82/2010
21. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 17 ноября 2010 г. по делу N А66-13110/2009
22. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 2 ноября 2010 г. по делу N А56-93934/2009
23. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 27 октября 2010 г. по делу N А05-17900/2009
24. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 2 августа 2010 г. по делу N А13-14169/2009
25. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 12 января 2009 г. по делу N А26-3259/2008
Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа
1. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 4 сентября 2013 г. по делу N А32-13372/2011
2. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 12 ноября 2012 г. по делу N А32-13372/2011
3. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16 августа 2012 г. по делу N А53-280/2012
4. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18 июля 2012 г. по делу N А53-24253/2011
5. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16 февраля 2012 г. по делу N А01-537/2011
6. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 27 января 2012 г. по делу N А32-12994/2011
7. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29 апреля 2011 г. по делу N А32-4941/2010
8. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29 июня 2010 г. по делу N А22-2510/2009
9. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 11 мая 2010 г. по делу N А32-36048/2009-4/760
10. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 17 марта 2010 г. по делу N А53-1341/2009
Федеральный арбитражный суд Уральского округа
1. Постановление ФАС Уральского округа от 9 апреля 2014 г. N Ф09-1636/14
2. Постановление ФАС Уральского округа от 24 февраля 2014 г. N Ф09-14906/13
3. Постановление ФАС Уральского округа от 23 января 2014 г. N Ф09-14626/13
4. Постановление ФАС Уральского округа от 18 декабря 2013 г. N Ф09-13461/13
5. Постановление ФАС Уральского округа от 18 декабря 2013 г. N Ф09-11632/13
6. Постановление ФАС Уральского округа от 5 июня 2013 г. N Ф09-4509/13
7. Постановление ФАС Уральского округа от 19 марта 2013 г. N Ф09-1774/13
8. Постановление ФАС Уральского округа от 20 февраля 2013 г. N Ф09-14128/12
9. Постановление ФАС Уральского округа от 3 сентября 2012 г. N Ф09-6746/12
10. Постановление ФАС Уральского округа от 20 июня 2012 г. N Ф09-4768/12
11. Постановление ФАС Уральского округа от 21 февраля 2012 г. N Ф09-125/12
12. Постановление ФАС Уральского округа от 14 февраля 2012 г. N Ф09-9224/11
13. Постановление ФАС Уральского округа от 7 ноября 2011 г. N Ф09-7112/11
14. Постановление ФАС Уральского округа от 17 октября 2011 г. N Ф09-6428/11
15. Постановление ФАС Уральского округа от 14 июля 2011 г. N Ф09-4026/11
16. Постановление ФАС Уральского округа от 6 июля 2011 г. N Ф09-3353/11
17. Постановление ФАС Уральского округа от 21 апреля 2011 г. N Ф09-1920/11-С6
18. Постановление ФАС Уральского округа от 18 апреля 2011 г. N Ф09-1753/11-С6
19. Постановление ФАС Уральского округа от 1 марта 2011 г. N Ф09-637/11-С1
20. Постановление ФАС Уральского округа от 15 декабря 2010 г. N Ф09-10453/10-С6
21. Постановление ФАС Уральского округа от 10 августа 2010 г. N Ф09-5999/10-С1
22. Постановление ФАС Уральского округа от 11 мая 2010 г. N Ф09-3408/10-С6
23. Постановление ФАС Уральского округа от 29 июля 2009 г. N Ф09-5438/09-С6
24. Постановление ФАС Уральского округа от 15 апреля 2008 г. N Ф09-2455/08-С6
Федеральный арбитражный суд Центрального округа
1. Постановление ФАС Центрального округа от 28 января 2014 г. по делу N А48-4809/012
2. Постановление ФАС Центрального округа от 13 августа 2013 г. по делу N А35-10321/2012
3. Постановление ФАС Центрального округа от 15 марта 2013 г. по делу N А35-14080/2011
4. Постановление ФАС Центрального округа от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14620/2011
5. Постановление ФАС Центрального округа от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14081/2011
6. Постановление ФАС Центрального округа от 25 декабря 2012 г. по делу N А62-3685/2012
7. Постановление ФАС Центрального округа от 13 апреля 2012 г. по делу N А62-3476/2011
8. Постановление ФАС Центрального округа от 18 апреля 2011 г. по делу N А64-4217/2010
9. Постановление ФАС Центрального округа от 17 марта 2011 г. по делу N А35-3055/2010
10. Постановление ФАС Центрального округа от 27 января 2010 г. по делу N А08-3632/2009-1
11. Постановление ФАС Центрального округа от 17 декабря 2009 г. по делу N А08-1475/2009-26
12. Постановление ФАС Центрального округа от 2 декабря 2009 г. по делу N А08-1214/2009-17
13. Постановление ФАС Центрального округа от 2 декабря 2009 г. по делу N А08-1213/2009-26
14. Постановление ФАС Центрального округа от 23 ноября 2009 г. по делу N А08-1833/2009-27
Суды общей юрисдикции
1. Определение Верховного Суда РФ от 26 сентября 2012 г. N 74-АПГ12-13
2. Решение Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 26 июня 2012 г. по делу N 3-42/12
3. Определение Астраханского областного суда от 13 ноября 2013 г. по делу N 33-3580/2013
4. Решение Липецкого областного суда от 18 июля 2013 г. по делу N 3-10/2013
[1] Такая сделка с учетом новой редакции ст. 168 ГК РФ (ред. Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ) должна считаться ничтожной, поскольку всегда посягает на публичные интересы, а в некоторых случаях может посягать также на права и охраняемые законом интересы третьих лиц.
[2] См. об этом: Jeffrey Delmon. Private Sector Investment in Infrastructure: Project Finance, PPP Projects and Risk. Alphen aan den Rijn, 2009. P. 231-232; Jeffrey Delmon. Water projects: a commercial and contractual guide. London, 2001. P. 321-322; The Impact of Government Organization on PPP Projects // PPP in Infrastructure Resource Center. http://ppp.worldbank.org/public-private-partnership/legislation-regulation/framework-assessment/legal-environment/regulations-of-ppp-projects.
[3] Такой же вывод был сделан Федеральным арбитражным судом Уральского округа в постановлении от 6 июля 2011 г. N Ф09-3353/11.
