Мониторинг правоприменения

Необходимость проведения настоящего исследования не в последнюю очередь обусловлена тем, что Министерством юстиции Российской Федерации в 2019 году разработан проект Федерального закона «О деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».[2] Посредством принятия указанного закона предполагается реформировать порядок регулирования деятельности по внесудебному возврату просроченной задолженности физических лиц. В частности, предлагается предоставить профессиональным коллекторам право осуществлять взаимодействие с должниками с помощью личных встреч, телефонных переговоров, "робота-коллектора", а также с использованием текстовых, голосовых и иных сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, в том числе подвижной радиотелефонной связи только субъектам, включенным в государственный реестр организаций, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности. За юридическими лицами, не включенными в специальный реестр, останется лишь право взаимодействовать с должниками только с помощью почтовых отправлений. Кроме того, к новым полномочиям Федеральной службы судебных приставов России (далее – ФССП) предлагается отнести установление ограничений отдельных способов взаимодействия с должниками.

Актуальность предмета настоящего исследования подтверждается значительным количеством предложений по урегулированию правоотношений в сфере коллекторской деятельности, вызывающих серьезную полемику. В последнее время активно обсуждаются допустимость привлечения коллекторов к взысканию задолженности за потребленные жилищно-коммунальные услуги, предоставление сотрудникам коллекторских агентств возможности взаимодействовать с должниками без раскрытия своих имен и представляться в разговорах с гражданами с помощью цифровых идентификаторов с целью защиты персональных данных сотрудников коллекторских агентств и представителей кредиторов, использование автоматизированных систем («роботов-коллекторов»), в том числе без уведомления об этом должника. Также вызывает полемику допустимость взаимодействия коллекторов с различными категориями третьих лиц – родственниками, знакомыми, коллегами должников, их соседями и совместно проживающими лицами, в том числе необходимость получения явно выраженного согласия указанных лиц на такое взаимодействие.

Действующий Федеральный закон № 230-ФЗ направлен на защиту прав и законных интересов должников - физических лиц, в связи с чем законодатель установил для кредиторов и лиц, действующих от их имени и (или) в их интересах, правила и ограничения для осуществления деятельности по возврату просроченной задолженности, а также для взаимодействия с должником.[3] Для обеспечения выполнения указанных правил и ограничений введена административная ответственность за нарушение установленных требований, предусмотренная ст. 14.57 КоАП РФ.

В настоящем отчете предпринята попытка обобщить и классифицировать наиболее типичные виды нарушений действующего законодательства в указанной сфере, а также выявить подходы судебной практики к проблемам, возникающим в процедуре привлечения к ответственности за их совершение. Результаты обобщения должны дать возможность критически оценить существующее правовое регулирование деятельности по возврату просроченной задолженности, которое продолжает находиться в поиске баланса между ограничением прав должника, с одной стороны, и защитой ожиданий кредитора, с другой.

При проведении исследования проанализированы судебные Верховного Суда РФ – включая определения об отказе в передаче жалоб для рассмотрения по существу; акты арбитражных судов округов, принятые в порядке кассационного пересмотра судебных актов; судебные акты судов общей юрисдикции кассационной и апелляционной инстанций. Поиск судебных актов осуществлялся по упоминанию в их текстах Федерального закона № 230-ФЗ. Таким образом, предметом обобщения стала российская судебная практика применения положений законодательства, регулирующего осуществление коллекторской деятельности.

В ходе исследования проанализированы следующие вопросы:

- определение круга субъектов, на которых распространяются требования законодательства о защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности;

- привлечение к административной ответственности за нарушение порядка взаимодействия с должником и третьими лицами;

-  процессуальные аспекты привлечения к административной ответственности за указанные правонарушения.

Ниже проанализированные примеры судебных актов сгруппированы соответствующим образом.

1.         Круг субъектов, привлекаемых к административной ответственности за нарушения, допущенные при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности.

В качестве субъектов, привлекаемых к административной ответственности, в ст. 14.57 КоАП РФ указаны «кредитор или лицо, действующее от его имени и (или) в его интересах (за исключением кредитных организаций)».

Значительная часть соответствующих нарушений совершается юридическими лицами, включенными в государственный реестр юридических лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности в качестве основного вида деятельности, в результате чего их действия обоснованно квалифицируются судами по ч. 2 ст. 14.57 КоАП РФ (Определение Верховного Суда РФ от 28.08.2019 № 307-ЭС19-13643, Определение Верховного Суда РФ от 08.04.2020 № 301-ЭС20-4982, Определение Верховного Суда РФ от 26.03.2020 № 307-ЭС20-2261, Определение Верховного Суда РФ от 30.12.2019 № 305-ЭС19-24408, Определение Верховного Суда РФ от 19.08.2019 № 305-ЭС19-13000 и ряд других). Нарушения подобного рода, совершаемые иными субъектами (как правило микрофинансовыми организациями), и квалифицируемые по ч. 1 ст. 14.57 КоАП РФ, также имеют место (Постановление Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 04.02.2020 № 16-130/2020, Постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 23.12.2019 № 16-447/2019).

В судебной практике неоднократно возникают вопросы, возможно ли привлечение к административной ответственности банков, осуществляющих взаимодействие с должниками по вопросам, связанным с возвратом кредитов.

В рамках одного из дел региональное управление ФССП составило в отношении банка протокол об административном правонарушении, выразившемся в том, что представители банка среди прочего оказывали на своего клиента психологическое давление, чтобы он вернул долг по кредиту. Кроме того, банк раскрыл персональные данные должника третьим лицам. Межрайонный суд привлек банк к ответственности по ч. 1 ст. 14.57 КоАП РФ. С этим согласился ВС Республики Башкортостан. Однако Верховный Суд РФ признал такой подход незаконным, указав, что ст. 14.57 КоАП РФ к кредитным организациям не применяется, о чем в ней непосредственно указано (постановление ВС РФ от 18.06.2019 № 49-АД19-2). В дальнейшем правовая позиция, согласно которой кредитная организация не может быть субъектом данного административного правонарушения, также была отражена в постановлении ВС РФ от 16.12.2019 № 5-АД19-254 и нашла свое отражение в единообразной практике судов общей юрисдикции (постановление Второго кассационного суда общей юрисдикции от 9 января 2020 г. по делу № 16-115/2020, постановление Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 23.01.2020 г.
№ 16-52/2020, постановление Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12.12.2019 № 16-165/2019, Решение Санкт-Петербургского городского суда от 14.11.2019
№ 12-1569/2019 по делу № 5-755/2019).

Вместе с тем обстоятельства приведенных дел свидетельствуют о том, что в действительности должники зачастую обращаются с жалобами на использование в отношении них именно кредитными организациями (в первую очередь, банками) таких методов взаимодействия, которые Федеральным законом № 230-ФЗ рассматриваются как недопустимые. Однако узкое определение в ст. 14.57 КоАП РФ круга субъектов, привлекаемых к ответственности за подобные действия, не позволяет защитить интересы таких должников.  В этой связи следует упомянуть, что Министерством юстиции РФ в рамках реформирования законодательства, регулирующего рассматриваемую сферу правоотношений, также разработан законопроект «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (в части совершенствования административной ответственности в области защиты прав и законных интересов физических лиц при совершении действий, направленных на возврат просроченной задолженности)»[4]. Положения указанного законопроекта распространяют действие ст. 14.57 КоАП РФ и на кредитные организации, что в контексте проанализированной судебной практики следует оценить положительно.

 2.         Практика привлечения к административной ответственности применительно к отдельным видам нарушений при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности

 Способы взаимодействия кредитора или лица, действующего от его имени и (или) в его интересах, с должником определены ч. 1 ст. 4 Федерального закона № 230-ФЗ. Ч. 6 ст. 7 указанного закона при взаимодействии с должником устанавливает требование сообщать фамилию, имя и отчество либо наименование кредитора, а также лица, действующего от его имени и (или) в его интересах, а также номер контактного телефона и сведения о факте наличия просроченной задолженности.

Не допускаются направленные на возврат просроченной задолженности действия, связанные в том числе с оказанием психологического давления на должника и иных лиц, использованием выражений и совершением иных действий, унижающих честь и достоинство должника и иных лиц (ч. 2 ст. 6 Федерального закона № 230-ФЗ). Вне зависимости от наличия согласия должника, не допускается раскрытие сведений о должнике, просроченной задолженности и ее взыскании, а также любых других персональных данных должника неограниченному кругу лиц.

Существующая судебная практика свидетельствует том, что в ходе взаимодействия с должниками допускаются разнообразные нарушения установленного законом порядка, признаваемые судами правонарушениями, ответственность за которые предусмотрена ст. 14.57 КоАП РФ.

 2.1.  Взаимодействие с третьим лицом в отсутствие согласия должника, а также при наличии выраженного несогласия третьего лица на такое взаимодействие – п. 1 ч. 5 ст. 4 Федерального закона № 230-ФЗ (определение Верховного Суда РФ от 04.02.2019 № 305-АД18-24402, определение Верховного Суда РФ от 21.12.2018 № 304-АД18-21354, определение Верховного Суда РФ от 23.03.2018 № 302-АД18-1272, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 01.10.2019 № Ф09-6038/19, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 23.08.2019 № Ф06-50171/2019). Судебная практика по данному виду нарушений в конечном итоге сформировала единый подход, согласно которому под третьими лицами понимаются  любые физические лица, в том числе члены семьи должника, родственники, иные проживающие с должником лица, соседи. Взаимодействие с должником может осуществляться при одновременном соблюдении следующих условий: имеется согласие должника на осуществление направленного на возврат его просроченной задолженности взаимодействия с третьим лицом; третьим лицом не выражено несогласие на осуществление с ним взаимодействия (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.03.2020 № Ф01-9372/2020 по делу № А79-8742/2019, постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21.03.2018 № Ф07-1289/2018 по делу
№ А56-39937/2017)

Необходимо отметить, что в практике сформировалась позиция, в соответствии с которой в качестве нарушения рассматривается не только непосредственное взаимодействие с третьим лицом, но взаимодействие с должником в присутствии третьих лиц, которым без согласия должника может стать известно о сумме задолженности и перед каким кредитором у должника имеются просроченные обязательства (постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.07.2019 № Ф03-2936/2019, решение Алтайского Краевого суда от 16 мая 2017 г. по делу № 7-152/2017).

 2.2. Нарушение условий осуществления отдельных способов взаимодействия с должником и (или) третьим лицом. Такого рода нарушения многообразны, среди наиболее типичных можно выделить следующие:

• Осуществление взаимодействия посредством телефонных соединений, с нарушением пп. «а» п. 3 ч. 3 ст. 7 Федерального закона № 230-ФЗ - взаимодействие с должником посредством телефонных переговоров с нарушением установленного количества и периодичности (определение Верховного Суда РФ от 29.11.2018 № 305-АД18-19325). По одному из дел Верховный Суд РФ обращает внимание на то, что законом запрещено не только непосредственное взаимодействие с должником, но действия по инициированию такого взаимодействия сверх установленных ограничений (определение Верховного Суда РФ от 22.08.2019 № 308-ЭС19-14843).
• Взаимодействие с третьим лицом посредством текстовых сообщений более двух раз в сутки и телефонного звонка, совершенного с абонентского номера, не выделенного для осуществления непосредственного взаимодействия с третьим лицом на основании договора об оказании услуг телефонной связи в нарушение требований части 5, 6, 9 статьи 7 Федерального закона № 230-ФЗ (определение Верховного Суда РФ от 06.06.2019 № 302-ЭС19-7692). Анализ судебной практики показывает, что при решении вопроса о привлечении к административной ответственности за такого рода нарушения суды считают необходимым оценивать действия кредитора на предмет фактического соблюдения требований закона и наличия вины, а не исходя лишь из формальных критериев. Так, суды отказывают в привлечении к ответственности в ситуации, когда установлен факт направления одного текстового сообщения, которое по независящим от кредитора причинам было доставлено оператором связи несколькими частями с перерывом в несколько секунд, что не может свидетельствовать о нарушении требований п. 2 ч. 5 ст. 7 Федерального закона № 230-ФЗ (определение Верховного Суда РФ от 04.04.2018 № 304-АД18-2626, определение Верховного Суда от 13.04.2018 № 304-АД18-4004; определение Верховного Суда РФ от 13.04.2018 № 304-АД18-3396; постановление Арбитражного суда Центрального округа от 05.03.2019 № А83-13462/2018).
• Осуществление взаимодействия с должником в неустановленное время – п. 1 ч. 5 ст. 7 Федерального закона № 230-ФЗ (определение Верховного Суда РФ 10.04.2018 № 302-АД18-2517).
• Осуществление взаимодействия с третьим лицом и должником после признания должника банкротом в нарушение требований п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона № 230-ФЗ (Определение Верховного Суда РФ от 19.08.2019 № 305-ЭС19-13000, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 12.09.2010 № Ф09-5383/19).
• Нарушение обязанности сотрудника, осуществляющего взаимодействие, представляться надлежащим образом, сообщать наименование лица действующего от имени кредитора – ч. 6 ст. 7 Федерального закона № 230-ФЗ (постановление арбитражного суда Московского округа от 24.09.2019 № А40-57144/19, постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.07.2019 № Ф03-2936/2019), а также нарушение обязанности указывать наименование кредитора, его контактный телефонный номер, а также сведения о факте наличия просроченной задолженности при направлении голосовых сообщений (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.07.2019 № А27-22976/2018). Проанализированные материалы практики свидетельствуют о том, что при разрешении вопросов о привлечении к ответственности за данный вид нарушений правоприменители принимают во внимание особенности взаимодействия с должником с учетом технических возможностей современных средств связи. Так, не рассматривается в качестве нарушения направление заемщику текстовых (СМС) сообщений со скрытого номера, а именно - с указанием буквенного идентификатора, который не позволяет потребителю установить номер, с которого осуществляется взаимодействие, при условии что сообщения являются телематическими (отправка производится через информационную систему) и буквенный идентификатор принадлежит обществу, а в текстовой части сообщений указана информация об отправителе, сведения о контактных номерах телефонов общества, а также иные сведения об обществе, включая наименование, что позволяет должнику произвести полную идентификацию общества без обращения к дополнительным источникам информации (напр., постановление Арбитражного суда Уральского округа от 17.09.2019 № Ф09-6092/19).
• Взаимодействие с должником способами, не предусмотренными ст. 4 Федерального закона № 230-ФЗ, также расценивается судами как правонарушение, - например, уведомление должника о необходимости явки для разрешения вопроса об уплате задолженности путем доставки уведомления (письма) в почтовый ящик должника непосредственно сотрудником общества (определение Верховного Суда РФ от 29.11.2018 № 308-АД18-19392), размещение на входной двери должника листовки с его фотографией и информацией о сумме задолженности, а также вручение аналогичной листовки соседям должника (определение Верховного Суда РФ от 05.07.2018 № 306-АД18-8656).

В отдельных случаях, когда нарушение установленного законом порядка взаимодействия с должником имеет крайне незначительную общественную опасность, суды могут освободить нарушителя от ответственности в связи с малозначительностью деяния. Так, Верховным Судом РФ по одному из дел поддержан вывод нижестоящих инстанций о малозначительности правонарушения применительно к уведомлению должника о необходимости явки для разрешения вопроса об уплате задолженности путем доставки уведомления (письма) в почтовый ящик должника непосредственно сотрудником общества (определение Верховного Суда РФ от 29.11.2018 № 308-АД18-19392). В другом деле суды пришли к выводу о наличии признаков малозначительности совершенного правонарушения в ситуации, когда общество раскрыло сведения о должнике, его просроченной задолженности путем совершения ряда телефонных звонков на рабочий номер телефона должника (Арбитражного суда Северо-Западного округа от 07.06.2018 № Ф07-1556/2018 по делу № А56-55405/2017).  В то же время в целом при применении статьи 14.57 КоАП РФ подобная практика является весьма редкой.

• Введение должника в заблуждение относительно передачи вопроса о возврате задолженности на рассмотрение суда, возможности применения к должнику мер административного и уголовно-процессуального воздействия и уголовного преследования, последствий неисполнения обязательства для должника и иных лиц – пп. "б" п. 5 ч. 2 ст. 6 Федерального закона № 230-ФЗ (определение Верховного Суда РФ 10.04.2018 № 302-АД18-2517, определение Верховного Суда РФ от 25.05.2018 № 305-АД18-5363, определение Верховного Суда РФ от 06.09.2018 № 301-АД18-12851, определение Верховного Суда РФ от 03.07.2018 № 306-АД18-8476).

          При привлечении к ответственности за данное нарушение, безусловно, встают вопросы о том, какие именно действия могут рассматриваться, как вводящие должника в заблуждение, а также об отграничении их от предоставления должнику информации о принимаемых мерах по взысканию задолженности, имеющей достоверный характер.

В практике сформировалась позиция, согласно которой в качестве нарушения требований пп. "б" п. 5 ч. 2 ст. 6 Федерального закона № 230-ФЗ рассматривается достаточно широкий спектр действий кредиторов, направленных на введение должника в заблуждение относительно мер, направленных на взыскание задолженности (сообщения о выезде представителей взыскателя в адрес должника, намерении кредитора обратиться в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела и возможном наступлении для него разного рода негативных последствий неисполнения обязательств) и имеющих своей целью оказание психологического воздействия (постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.07.2019 № Ф03-2936/2019, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.07.2019 № А27-22976/2018, постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 17.07.2018 по делу № А19-9790/2017).

          При оценке того, может ли направленное должнику уведомление рассматриваться как вводящее его в заблуждение, суды обоснованно пошли по пути непосредственного исследования текстов таких уведомлений, а также фактических обстоятельств, связанных с возникновением и несвоевременным погашением задолженности.         

          Так, в случаях, когда долг действительно существует и текст уведомления содержит ссылки на действующие нормативные правовые акты, разъяснения о том, что вопрос о взыскании задолженности может быть передан в суд, по итогам которого в счет погашения долга может быть обращено взыскание на имущество должника, при условии что судебное взыскание задолженности с должников является правом общества, предоставленным ему кредитором в соответствии с договором, само по себе уведомление о передаче вопроса о возврате просроченной задолженности на рассмотрение суда не рассматривается судами как введение должника в заблуждение в нарушение пп. "б" п. 5 ч. 2 ст. 6 Федерального закона № 230-ФЗ. (постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 02.03.2020 № Ф02-421/2020, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 29.01.2019 № Ф09-9298/18) постановление Арбитражного суда Центрального округа от 05.03.2019 № А83-13462/2018),

В то же время, признается нарушением направление уведомления о возможном обращении в правоохранительные органы с заявлением о проверке действий должника на предмет наличия в них признаков преступления, предусмотренного статьей 159.1 УК РФ «Мошенничество в кредитной сфере», когда кредитор не имеет каких-либо объективных доказательств, указывающих на наличие состава преступления в действиях должника (постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 17.07.2018 по делу № А19-9790/2017). 

• Нарушение требований п.3 ст. 17 Федерального закона № 230-ФЗ, обязывающего вести аудиозапись всех случаев непосредственного взаимодействия с должниками и иными лицами, предупреждать их о такой записи в начале взаимодействия и обеспечивать хранение аудиозаписей на электронных носителях (определение Верховного Суда РФ от 29.11.2018 № 305-АД18-19325, определение Верховного Суда РФ от 28.08.2019 № 307-ЭС19-13645, Определение Верховного Суда РФ от 08.08.2019 № 309-ЭС19-12366). При этом суды отмечают, что необходимость уведомления о ведении записи телефонных переговоров распространяется и на переговоры, осуществляемые по инициативе самого должника (постановление арбитражного суда Московского округа от 24.09.2019 № А40-57144/19).

• Также суды отмечают, что при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности могут нарушаться права должника как потребителя, который, например, при приобретении жилищно-коммунальных услуг вправе рассчитывать на соблюдение исполнителем услуги или уполномоченным им лицом требований законодательства при возникновении и взыскании просроченной задолженности (определение Верховного Суда РФ от 29.11.2018 № 305-АД18-19325).

При этом объективную сторону правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.57 КоАП РФ образуют не любые действия, нарушающие законодательство Российской Федерации о защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности. Верховный Суд РФ указал, что состав данного правонарушения образуют только те действия, которые непосредственно направлены на возврат просроченной задолженности. (определение Верховного Суда РФ от 23.09.2019 № 305-ЭС19-15507, Определение Верховного Суда РФ от 12.08.2019 № 305-ЭС19-12350). В частности, не может квалифицироваться по ч. 2 ст. 14.57 КоАП РФ нарушение порядка предоставления ответа на обращения должника, установленного ст. 10 Федерального закона № 230-ФЗ, поскольку такие действия непосредственно на возврат задолженности не направлены. Фактически Верховный Суд РФ разграничил непосредственное взаимодействие с должником и воздействие на него в любых формах с целью добиться возврата задолженности, и дополнительные гарантии, предусмотренные законодательством о защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности, непредоставление которых состава административного правонарушения не образует.

 3.        Процессуальные вопросы привлечения к административной ответственности за нарушения при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности.

Одной из общих процессуальных проблем, возникающих при рассмотрении споров о привлечении к административной ответственности за нарушения, допускаемые при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности, является вопрос доказывания. Так, судами может быть отказано в привлечении к административной ответственности, если они придут к выводу о недоказанности наличия в действиях общества состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 14.57 КоАП РФ (определение Верховного Суда РФ от 21.01.2019 № 305-АД18-23208).

Могут послужить препятствием для привлечения к административной ответственности по ст. 14.57 КоАП РФ и иные процессуальные нарушения, среди которых можно выделить следующие.

3.1. Нарушение процессуальных требований общего характера, установленных КоАП РФ.

В рамках одного из дел было установлено, что сотрудники общества осуществляли взаимодействие с должником в виде телефонных переговоров с нарушением ч. 4 ст. 7 Федерального закона № 230-ФЗ в части общеобязательного сообщения фамилии, имени и отчества либо наименования кредитора, а также лица, действующего от его имени и (или) в его интересах. Однако суды исходили из того, что в протоколе об административном правонарушении не указано, какие именно действия (бездействие) вменяются привлекаемому к ответственности должностному лицу применительно к наличию у него организационно-распорядительных функций (определение Верховного Суда РФ от 25.05.2018 № 305-АД18-5603, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25.12.2018 № Ф05-21135/2018 по делу № А40-131161/18).

Проанализированные судебные акты свидетельствуют о формировании различных подходов арбитражных судов и судов общей юрисдикции к решению вопроса о необходимости привлечения к участию в деле потерпевшего (должника). Арбитражные суды отмечают, что привлечение к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, должника, который является потерпевшим по делу об административном правонарушении, не является необходимым в силу того, что соответствующие судебные акты не могут повлиять на права и законные интересы указанного лица (определение Верховного Суда РФ от 30.03.2017 № 305-АД17-2150, постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 13.03.2019 № А79-9389/2018).    В то же время по одному из дел Московский городской суд отменил решение о привлечении к административной ответственности, поскольку судьей не были приняты меры к извещению о месте и времени судебного разбирательства потерпевшей и (или) к обеспечению ее явки в судебное заседание. При этом суд отметил, что обеспечение явки потерпевшего может считаться специфической особенностью данной категории дел, поскольку в ряде случаев его присутствие в судебном заседании может быть объективно необходимо в том числе для выяснения обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела, в частности, о содержании переговоров должника с представителями кредитора (решение Московского городского суда от 08.11.2017 по делу № 7-14078/2017).

 3.2. Допустимость доказательств, полученных в рамках различных правовых процедур.

В рамках одного из дел решался вопрос о привлечении общества к административной ответственности за умышленное введение должника в заблуждение относительно передачи вопроса о возврате просроченной задолженности на рассмотрение суда, возможности уголовного преследования должника. Управлением ФССП в отношении общества была осуществлена предварительная проверка на основании ч. 3.2 ст. 10 Федерального закона от 26.12.2008 № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (далее – Закон № 294-ФЗ); по результатам данной предварительной проверки мотивированное представление о назначении внеплановой проверки, предусмотренное ч. 3.3 ст. 10 Закона № 294-ФЗ, вынесено не было, тогда как фактически такая проверка была проведена. Как установлено ч. 1 ст. 20 Закона № 294-ФЗ и ч. 3 ст. 26.2. КоАП РФ, результаты проверки, проведенной в ходе осуществления государственного контроля (надзора) и муниципального контроля, не могут быть использованы в качестве доказательств по делу об административном правонарушении если указанные доказательства получены с нарушением закона. Суды, отказывая в привлечении общества к административной ответственности, исходили из того, что доказательства по делу об административном правонарушении получены с грубыми нарушениями требований законодательства и поэтому не могут быть признаны допустимыми (Определение Верховного Суда РФ от 02.09.2019 № 309-ЭС19-13909 по делу № А47-8219/2018, см. также постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.08.2019 № А56-133523/2018; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.08.2019 № А56-133180/2018, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 4 июня 2019 г. № Ф09-2376/19 по делу № А47-8219/2018).

В то же время специфика дел о привлечении к ответственности за нарушение требований Федерального закона № 230-ФЗ заключается в том, что зачастую поводом для инициирования соответствующих процедур является жалоба гражданина-должника на незаконные действия коллектора. Проанализированные судебные акты содержат вывод о том, что нарушение может быть выявлено административным органом и не в ходе осуществления государственного контроля (надзора) в порядке Закона № 294-ФЗ, а в ходе рассмотрения жалобы гражданина. При наличии в жалобе достаточных данных о нарушении, административным органом может быть возбуждено производство по делу в соответствии с процедурой, предусмотренной КоАП РФ (Определение Верховного Суда РФ от 26.09.2019 № 307-ЭС19-15833 по делу № А56-134095/2018). Поводом к возбуждению дела об административном правонарушении также может являться непосредственное обнаружение должностными лицами, уполномоченными составлять протоколы об административных правонарушениях, достаточных данных, указывающих на наличие события административного правонарушения, а равно поступившие из государственных органов материалы, указывающие на событие административного правонарушения. Проведение проверок в соответствии с положениями Закона № 294-ФЗ и составление предусмотренных данным законом документов при этом не требуется (определение Верховного Суда РФ от 25.05.2018 № 305-АД18-5363, постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 13.03.2019 № А79-9389/2018, постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 12.07.2018 по делу № А78-17401/2017). При этом в судебной практике сформирована позиция, в соответствии с которой в указанных случаях необходимые для сбора доказательств по делу об административном правонарушении действия могут совершаться не в рамках проведения контрольных мероприятий в соответствии с требованиями Закона № 294-ФЗ.

Так, выяснение Управлением ФССП мнения общества по поводу поступившей жалобы на его действия путем направления запроса и получения ответа на этот запрос не свидетельствует о проведении в отношении общества внеплановой проверки в смысле, придаваемой Законом № 294-ФЗ и о нарушении требований, предъявляемых к таким проверкам. При этом Закон № 294-ФЗ не исключает применение КоАП РФ, в том числе положений о возбуждении дела об административном правонарушении, о процедуре, в ходе которой разрешаются вопросы привлечения лица к административной ответственности и совершаются соответствующие процессуальные действия. Соответственно, протокол об административном правонарушении может быть составлен, если должностное лицо не усматривает необходимости в проведении проверки, предусмотренной Законом № 294-ФЗ, административном расследовании, предусмотренном статьей 28.7 КоАП РФ, поскольку пришло к выводу из жалобы должника и приложенных к ней документов о наличии достаточных данных, указывающих на событие административного правонарушения (постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.05.2019 № А40-213888/2018, постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 13.03.2019 № А79-9389/2018, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.09.2019 № А46-300/2019).

Факт направления судебным приставом запроса надлежащему лицу для получения сведений, необходимых для выполнения возложенных на него функций, не указывает на проведение каких-либо проверок в отношении юридического лица, не свидетельствует о вмешательстве в его деятельность и не освобождает организацию от обязанности представить сведения, запрашиваемые государственным органом в рамках Федерального закона № 230-ФЗ (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.09.2019 № А46-300/2019).

То обстоятельство, что представленные должником с жалобой документы приняты и изучены Управлением ФССП до составления протокола об административном правонарушении само по себе может не свидетельствовать о какой-либо порочности, недействительности этих документов и не лишает общество возможности заявить возражения относительно их содержания, формы, представить опровергающие доказательства как при составлении протокола об административном правонарушении, так и при рассмотрении дела в суде (постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.05.2019 № А40-213888/2018).

Таким образом, можно отметить определенные процессуальные особенности привлечения к административной ответственности по статье 14.57 КоАП РФ. С одной стороны, в случае получения доказательств в ходе проведения проверки в соответствии с положениями Закона № 294-ФЗ суды требуют строгого соблюдения его положений под угрозой признания полученных с нарушениями доказательств недопустимыми. С другой стороны, практика признает возможность как возбуждения дела об административном правонарушении, предусмотренном ст. 14.57 КоАП РФ, так и сбора самого широкого круга доказательств вне рамок контрольных мероприятий, на которые распространяет свое действие Закон № 294-ФЗ, при этом допустимость таких доказательств не ставится под сомнение.

• Применение доктрины эстоппель.

В судебной практике по делам о привлечении к административной ответственности на основании части 2 статьи 14.57 КоАП РФ можно обнаружить и примеры применения доктрины эстоппель в ее процессуальном аспекте. Так, при рассмотрении жалобы общества, привлеченного к административной ответственности за нарушение требований пп. "а", "б", "в" п. 3 ч. 3 ст. 7 Федерального закона № 230-ФЗ, в соответствии с которыми не допускается непосредственное взаимодействие с должником посредством телефонных переговоров: а) более одного раза в сутки; б) более двух раз в неделю; в) более восьми раз в месяц, доводы об отсутствии в материалах дела документов, предусмотренных положениями Федерального закона от 26.12.2008 № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» были отклонены, поскольку они не заявлялись в суде первой инстанции (определение Верховного Суда РФ от 17.05.2018 № 305-АД18-4846).

4.        Подсудность дел об административных правонарушениях, связанных с осуществлением деятельности по возврату просроченной задолженности.

Поскольку взаимодействие кредитора и должника часто осуществляется с использованием технических средств связи, при этом место жительства должника и место нахождения кредитора могут находиться на территории разных субъектов Российской Федерации, на практике встает вопрос о том, каким судом должно рассматриваться дело об административном правонарушении. Дела об административных правонарушениях, предусмотренных ч. 1 и 4 ст. 14.57 КоАП РФ, рассматриваются судьями районных судов, по общему правилу, по месту совершения административного правонарушения, которым является место совершения противоправного действия независимо от места наступления его последствий. Однако практика не всегда однозначно оценивала то, какое именно место следует рассматривать как место совершения правонарушения, ответственность за которое установлена ст. 14.57 КоАП РФ.

Так, известны ситуации, когда при осуществлении взаимодействия с должником путем направления текстовых сообщений на его телефонный номер местом совершения правонарушения признавалось место нахождения общества – кредитора (постановление Арбитражного суда Московского округа от 26 июня 2019 г. по делу № А40-242449/18, Постановление Московского городского суда от 16.07.2018 № 4а-3435/2018). При этом рассмотрение дела об административном правонарушении не по месту нахождения общества рассматривалось как существенное нарушение правил территориальной подсудности (Решение Алтайского краевого суда от 22 января 2019 г. по делу № 7-510/2018, Решение Забайкальского краевого суда от 12.11.2018 по делу № 7-12-301/2018).

Согласно иной позиции местом совершения правонарушения, выразившегося в проведении с должником или третьим лицом телефонных переговоров или направлении на его номер текстовых сообщений, является место жительства указанных лиц, поскольку именно в этом месте кредитором достигнуто непосредственное взаимодействие с ними (постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 8 сентября 2017 г. по делу № А19-5161/2017, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 02.04.2019 № Ф06-45008/2019 по делу № А49-10404/2018, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 01.10.2019 № Ф09-6038/19 по делу № А50-37171/2018, постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18.12.2019 № 16-835/2019).

В конечном итоге Верховным Судом РФ была сформулирована позиция, согласно которой совершение действий, выразившихся в непосредственном взаимодействии с должником посредством телефонных переговоров и личных встреч, связано с местом жительства последнего, соответственно, местом совершения административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 14.57 КоАП РФ, является место взаимодействия общества и должника, которое происходило по месту нахождения (жительства) последнего (постановление Верховного Суда РФ от 17 июня 2019 г. № 57-АД19-16). В то же время и после принятия данного судебного акта в практике имеются примеры противоположного подхода (Решение Московского городского суда от 12.02.2020 г. по делу № 7-1830/2020)

В то же время, место совершения административного правонарушения, предусмотренного  ч. 5 ст. 15.26.1 КоАП РФ (имеющего объективную сторону, очень схожую с правонарушением, ответственность за которое установлена ст. 14.57 КоАП РФ), выражающегося в совершении действий, направленных на возврат во внесудебном порядке задолженности по договору потребительского займа путем взаимодействия с третьими лицами, которые не являются заемщиками по указанному договору, и не являются лицами, предоставившими обеспечение по договору, заключенному с заемщиком путем телефонных звонков и направления  SMS-сообщений, определяется по месту нахождения общества согласно сведениям Единого государственного реестра юридических лиц, что не противоречит положениям статьи 29.5 КоАП РФ (определение Верховного Суда РФ от 30.03.2017 № 305-АД17-2150).

Таким образом, следует признать, что в вопросе определения места совершения данных правонарушений полная определенность в судебной практике отсутствует, хотя в последнее время суды склоняются к тому, что в качестве такого места следует определять место, где было достигнуто непосредственное взаимодействие с должником или третьим лицом.

5.        Срок давности привлечения к административной ответственности

При оценке продолжительности срока давности привлечения к административной ответственности судами сформирована позиция, согласно которой при несоблюдении положений Федерального закона № 230-ФЗ при совершении действий, направленных на возврат должником просроченной задолженности, возникшей из договора потребительского займа, применяется годичный срок давности привлечения к административной ответственности, как за нарушение законодательства о защите прав потребителей (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.01.2019 № А43-11782/2018, постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 21.12.2018 по делу № А43-19464/2018, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 12.09.2010 № Ф09-5383/19, постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 31.01.2018 по делу № А19-11819/2017).

Суды при этом исходят из того, что предоставление физическому лицу кредитов (займов) является финансовой услугой, которая относится, в том числе, к сфере регулирования Закона Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей». Отношения, возникающие в связи с предоставлением потребительского кредита (займа) физическому лицу в целях, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, регулирует Федеральный закон от 21.12.2013 № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)». Правовые основы деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц, возникшей из денежных обязательств, устанавливает Федеральный закон № 230-ФЗ. В ходе осуществления деятельности по возврату просроченной задолженности нарушаются права заемщика как потребителя, который при приобретении финансовой услуги вправе был рассчитывать на соблюдение кредитором требований законодательства при возникновении просроченной задолженности.

Таким образом, в данной ситуации суды фактически оценивают характер правонарушения (и определяют продолжительность срока давности привлечения к ответственности) исходя из того, является ли защита прав потребителей приоритетной целью закона, регулирующего отношения, за посягательство на которые установлена административная ответственность, что свидетельствует о том, что суды при разрешении данного вопроса не следуют сугубо формальным критериям, а исходят из характера общественных отношений, нуждающихся в защите, что следует признать верным подходом.

Определяя начало течения срока давности привлечения к административной ответственности, суды указывают в качестве окончания противоправного деяния, например, момент осуществления взаимодействия путем телефонных переговоров с нарушением требований законодательства о защите прав и законных интересов физических лиц (Определение Верховного Суда РФ от 19.08.2019 № 302-ЭС19-12659, Определение Верховного Суда РФ от 31.05.2019 № 305-ЭС19-6910).

В рамках одного из дел Верховный Суд РФ отметил, что административное правонарушение, ответственность за которое предусмотрена ч.2 ст. 14.57 КоАП РФ, выразившееся  в нарушении установленного ст. 10 Федерального закона № 230-ФЗ тридцатидневного срока ответа с даты получения обращения заемщика, не предполагает длительного непрерывного ненадлежащего выполнения своих обязанностей, а является действием, не совершенным в конкретный срок (день), в связи с чем не является длящимся, а течение срока давности привлечения к административной ответственности начинается с момента истечения срока, установленного для исполнения соответствующей обязанности а не с даты составления протокола об административном правонарушении (определение Верховного Суда РФ от 17.01.2019 № 305-АД18-23330).

6.        Установление самостоятельного события административного правонарушения и проблема повторного привлечения к административной ответственности.

Поскольку взаимодействие с должниками осуществляется кредиторами и коллекторами систематически, на практике часто возникает вопрос относительно оценки противоправного поведения, состоящего из нескольких эпизодов, как единого правонарушения или нескольких самостоятельных.

По общему правилу является недопустимым неоднократное привлечение общества к административной ответственности за одно и то же административное правонарушение, совершенное при осуществлении деятельности, направленной на возврат просроченной задолженности, в случаях, когда обстоятельства, послужившие основанием для обращения в суд с соответствующим  заявлением, уже являлись предметом исследования и оценки в рамках иного дела о привлечении общества к административной ответственности на основании ч.2 ст. 14.57 КоАП РФ (определение Верховного Суда РФ от 12.12.2018 № 301-АД18-20096).

Так, например, суды приходят к выводу, что осуществление взаимодействия с должником посредством телефонных переговоров более двух раз в неделю представляет собой одно правонарушение, которое для целей привлечения к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 14.57 КоАП РФ, не может быть произвольно разделено уполномоченным органом на отдельные эпизоды. В случае, когда вступившим в законную силу решением по другому делу общество уже привлечено к административной ответственности за совершение того же административного правонарушения, в дальнейшем оно не может привлекаться к административной ответственности за каждый из эпизодов в отдельности, так как это противоречит принципу однократности наказания, закрепленному в ч.5 ст. 4.1. КоАП РФ (постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 13.08.2019 № А56-133198/2018).

В то же время из диспозиции ч. 2 ст. 14.57 КоАП РФ следует, что каждое совершенное субъектом действие, направленное на возврат просроченной задолженности и нарушающее законодательство Российской Федерации о защите прав каждого физического лица при осуществлении деятельности по взысканию задолженности, образует самостоятельный состав административного правонарушения независимо от того, в рамках одного или нескольких мероприятий контроля выявлено данное нарушение (определение Верховного Суда РФ от 22.08.2019 № 304-ЭС19-14458; определение Верховного Суда РФ от 28.08.2019 № 307-ЭС19-13643; постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 12.07.2019 № Ф06-48742/2019).

То, что нарушения законодательства о защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности выявлены по итогам одной проверки, не опровергает наличия разных событий правонарушений (определение Верховного Суда РФ от 11 декабря 2019 г. № 307-ЭС19-23882, определение Верховного Суда РФ от 11 декабря 2019 г. № 307-ЭС19-23884).

Вместе с тем привлечение общества к административной ответственности за каждое невыполнение требований Федерального закона № 230-ФЗ в отношении одного и того же обязательства и должника, допущенные за разные периоды времени (недели) в течение полутора месяцев, но выявленные в результате одной проверки по одному обращению должника, в течение определенного периода времени, противоречит принципу однократности наказания, закрепленному в части 5 статьи 4.1 КоАП РФ (Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 308-ЭС19-16751 по делу № А53-41623/2018, Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 308-ЭС19-16830 по делу № А53-41625/2018, Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 308-ЭС19-16843 по делу № А53-41628/2018, Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 308-ЭС19-16837 по делу № А53-41626/2018).

Таким образом, решение вопроса о том, образуют действия кредитора состав одного нарушения или нескольких самостоятельных, на практике может вызывать затруднения. Исходя из сформированных судами подходов можно прийти к выводу, что решающее значение при оценке противоправного деяния будет иметь то обстоятельство, совершались ли действия кредитора в их совокупности в отношении должника с целью возврата одной и той же задолженности, возникшей по одному обязательству.

Заключение

 Проведенный анализ правоприменительной практики показывает, что положения Федерального закона № 230-ФЗ в большинстве случаев правильно применяются как исполнительными органами государственной власти, так и судами. В настоящее время по целому ряду вопросов сформирована единообразная практика привлечения к административной ответственности за нарушения, совершаемые кредиторами и коллекторами при возврате просроченной задолженности.

Так, в судебной практике неоднократно возникал вопрос, возможно ли привлечение к административной ответственности за нарушение требований Федерального закона № 230-ФЗ банков, осуществляющих взаимодействие с должниками по вопросам, связанным с возвратом кредитов. Верховным Судом РФ в 2019 году была сформулирована позиция, согласно которой ст. 14.57 КоАП РФ к кредитным организациям не применяется. В дальнейшем эта позиция стала единообразно воспроизводиться и нижестоящими судами. Однако принимая во внимание, что в действительности должники зачастую обращаются с жалобами на использование в отношении них именно кредитными организациями (в первую очередь, банками) таких методов взаимодействия, которые Федеральным законом № 230-ФЗ рассматриваются как недопустимые, следует поддержать инициативу Министерства юстиции РФ по реформированию положений ст. 14.57 КоАП РФ и распространению данной нормы в том числе и на кредитные организации.

Что касается сложившихся в судебной практике подходов к оценке отдельных видов нарушений положений Федерального закона № 230-ФЗ, то в числе принципиальных следует отметить следующие:

- судами рассматривается в качестве нарушения не только непосредственное взаимодействие с третьим лицом, но взаимодействие с должником в присутствии третьих лиц, которым без согласия должника может стать известно о сумме задолженности и перед каким кредитором у должника имеются просроченные обязательства;

- при привлечении к ответственности за осуществление взаимодействия с должником посредством телефонных соединений с нарушением установленного количества и периодичности суды исходят из того, что законом запрещено не только непосредственное взаимодействие с должником, но действия по инициированию такого взаимодействия сверх установленных ограничений, даже если само взаимодействие фактически не состоялось;

 - при оценке взаимодействия с должником посредством текстовых сообщений с нарушением установленного количества и периодичности суды отказывают в привлечении к ответственности в ситуации, когда установлен факт направления одного текстового сообщения, которое по независящим от кредитора причинам было доставлено оператором связи несколькими частями с перерывом в несколько секунд, поскольку в данном случае в силу технических особенностей деятельности оператора связи вина кредитора отсутствует;

- при привлечении к ответственности за введение должника в заблуждение относительно мер, направленных на взыскание задолженности, судами в качестве нарушения рассматривается весьма широкий круг действий, имеющих целью оказание психологического воздействия на должника, - сообщения о выезде представителей взыскателя в адрес должника, о намерении кредитора обратиться в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела и возможном наступлении для должника разного рода негативных последствий неисполнения обязательств. В то же время не признается нарушением само по себе уведомление должника о передаче вопроса о возврате просроченной задолженности на рассмотрение суда в ситуации, поскольку это является правом кредитора.

Единообразие наблюдается в правоприменительной практике при оценке продолжительности срока давности привлечения к административной ответственности при несоблюдении положений Федерального закона № 230-ФЗ: при совершении действий, направленных на возврат должником просроченной задолженности, возникшей из договора потребительского займа, применяется годичный срок давности привлечения к административной ответственности, как за нарушение законодательства о защите прав потребителей.

В то же время, существует ряд практических проблем, связанных с процессуальными вопросами привлечения к административной ответственности по рассматриваемой категории дел.

Так, например, арбитражные суды и суды общей юрисдикции противоположным образом подходят к решению вопроса о необходимости привлечения к участию в деле потерпевшего (должника). Арбитражные суды отмечают, что привлечение к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, должника, который является потерпевшим по делу об административном правонарушении, не является необходимым, в то время как в судах общей юрисдикции можно обнаружить акты об отмене решений о привлечении к административной ответственности при ненадлежащем извещении о месте и времени судебного разбирательства потерпевшего, чье присутствие рассматривается как необходимое для выяснения обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела.

Отсутствует определенность и в вопросе определения места совершения соответствующих правонарушений. Поскольку взаимодействие кредитора и должника часто осуществляется с использованием технических средств связи, при этом место жительства должника и место нахождения кредитора могут находиться на территории разных субъектов Российской Федерации, на практике встает вопрос о том, каким судом должно рассматриваться дело об административном правонарушении. По отдельным делам место совершения правонарушения при осуществлении взаимодействия с должником путем направления текстовых сообщений на его телефонный номер признавалось место нахождения кредитора. Согласно другому подходу таким местом является место жительства должника, поскольку именно в этом месте кредитором достигнуто непосредственное взаимодействие с ним. С целью обеспечения единообразия правоприменительной практики Верховным Судом РФ была сформулирована позиция, в соответствии с которой совершение действий, выразившихся в непосредственном взаимодействии с должником посредством телефонных переговоров и личных встреч, связано с местом жительства последнего, соответственно, местом совершения административного правонарушения в этом случае является место взаимодействия общества и должника, которое происходило по месту нахождения (жительства) последнего. Однако с сожалением приходится отметить, что и после принятия данного судебного акта в практике имеются примеры реализации противоположного подхода.

В завершение отметим, что сфера осуществления деятельности по возврату просроченной задолженности в самом скором будущем может претерпеть существенные изменения с учетом осуществляемой законопроектной деятельности, а также активного обсуждения ряда инициатив по ее реформированию. Предлагаемые изменения потребуют динамичной реакции правоприменителей, в том числе и судебной власти. При этом основной целью правоприменителя должна стать необходимость обеспечить необходимый баланс между защитой прав и законных интересов физических лиц, имеющих задолженность, с одной стороны, и защитой правомерных ожиданий кредитора, с другой. Представляется, что именно эта задача должна являться приоритетной как в действующем правовом регулировании, так и в ходе ведения законопроектной работы в области регулирования деятельности по возврату просроченной задолженности

Перечень судебных актов

• "Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2019)"
• Постановление Верховного Суда РФ от 18.06.2019 № 49-АД19-2
• Постановление Верховного Суда РФ от 18.06.2019 № 49-АД19-2
• Постановление Верховного Суда РФ от 17.06.2019 № 57-АД19-16
• Постановление Верховного Суда РФ от 16.12.2019 № 5-АД19-254
• Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14.11.2018 № 308-КГ18-8447 по делу № А53-18685/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 08.04.2020 № 301-ЭС20-4982 по делу № А43-33312/2019
• Определение Верховного Суда РФ от 26.03.2020 № 307-ЭС20-2261 по делу № А55-17799/2019
• Определение Верховного Суда РФ от 30.12.2019 № 305-ЭС19-24408 по делу № А40-57144/2019
• Определение Верховного Суда РФ от 19.08.2019 № 305-ЭС19-13000 по делу № А40-262114/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 23.09.2019 № 305-ЭС19-15507 по делу № А40-274621/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 28.08.2019 № 307-ЭС19-13645 по делу № А21-10852/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 28.08.2019 № 307-ЭС19-13643 по делу № А56-130347/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 22.08.2019 № 304-ЭС19-14458 по делу № А27-17304/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 22.08.2019 № 308-ЭС19-14843 по делу № А53-32484/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 06.06.2019 № 302-ЭС19-7692 по делу № А19-15874/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 04.02.2019 № 305-АД18-24402 по делу № А40-46849/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 21.01.2019 № 305-АД18-23208 по делу № А40-95983/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 17.01.2019 № 305-АД18-23330 по делу № А40-46960/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 21.12.2018 № 304-АД18-21354 по делу № А27-3491/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 12.12.2018 № 301-АД18-20096 по делу № А43-2330/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 29.11.2018 № 308-АД18-19392 по делу № А53-34120/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 29.11.2018 № 305-АД18-19325 по делу № А40-36045/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 05.07.2018 № 306-АД18-8656 по делу № А49-11766/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 04.07.2018 № 306-АД18-8620 по делу № А49-11768/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 25.05.2018 № 305-АД18-5603 по делу № А40-102380/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 17.05.2018 № 305-АД18-4846 по делу № А40-141383/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 10.04.2018 № 302-АД18-2517 по делу № А19-6998/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 04.04.2018 № 304-АД18-2626 по делу № А75-9021/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 13.04.2018 № 304-АД18-4004 по делу № А75-5548/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 13.04.2018 № 304-АД18-3396 по делу № А75-5864/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 23.03.2018 № 302-АД18-1272 по делу № А33-6361/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 30.03.2017 № 305-АД17-2150 по делу № А40-181124/2016
• Определение Верховного Суда РФ от 06.09.2018 № 301-АД18-12851 по делу № А43-31231/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 03.07.2018 № 306-АД18-8476 по делу № А49-9759/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 08.08.2019 № 309-ЭС19-12366 по делу № А07-25957/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 02.09.2019 № 309-ЭС19-13909 по делу № А47-8219/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 12.08.2019 № 305-ЭС19-12350 по делу № А40-294787/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 26.09.2019 № 307-ЭС19-15833 по делу № А56-134095/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 25.05.2018 № 305-АД18-5363 по делу № А40-110555/2017
• Определение Верховного Суда РФ от 19.08.2019 № 302-ЭС19-12659 по делу № А33-13820/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 31.05.2019 № 305-ЭС19-6910 по делу № А40-131158/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 308-ЭС19-16751 по делу № А53-41623/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 308-ЭС19-16830 по делу № А53-41625/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 308-ЭС19-16843 по делу № А53-41628/2018
• Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2019 № 308-ЭС19-16837 по делу № А53-41626/2018
• Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.08.2019 № Ф07-9493/2019 по делу № А56-133523/2018
• Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.08.2019 № Ф07-9504/2019 по делу № А56-133180/2018
• Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 13.08.2019 № Ф07-8360/2019 по делу № А56-133198/2018
• Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21.03.2018 № Ф07-1289/2018 по делу № А56-39937/2017
• Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 07.06.2018 № Ф07-1556/2018 по делу № А56-55405/2017
• Постановление Арбитражного суда Московского округа от 24.09.2019 № Ф05-15491/2019 по делу № А40-57144/2019
• Постановление Арбитражного суда Московского округа от 04.07.2019 № Ф05-9438/2019 по делу № А40-159350/2018
• Постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.05.2019 № Ф05-5333/2019 по делу № А40-213888/2018
• Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25.12.2018 № Ф05-21135/2018 по делу № А40-131161/18
• Постановление Арбитражного суда Московского округа от 26 июня 2019 г. по делу № А40-242449/18
• Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.03.2020 № Ф01-9372/2020 по делу № А79-8742/2019
• Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 13.03.2019 № Ф01-338/2019 по делу № А79-9389/2018
• Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.01.2019 № Ф01-6247/2018 по делу № А43-11782/2018
• Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 21.12.2018 № Ф01-6007/2018 по делу № А43-19464/2018
• Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 12.07.2018 № Ф02-3100/2018 по делу № А78-17401/2017
• Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 31.01.2018 № Ф02-7173/2017 по делу № А19-11819/2017
• Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 17.07.2018 № Ф02-2306/2018 по делу № А19-9790/2017
• Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 02.03.2020 № Ф02-421/2020 по делу № А78-10272/2019
• Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 8 сентября 2017 г. по делу № А19-5161/2017
• Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 01.10.2019 № Ф09-6038/19 по делу № А50-37171/2018
• Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 17.09.2019 № Ф09-6092/19 по делу № А50-365/2019
• Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 12.09.2019 № Ф09-5383/19 по делу № А50-876/2019
• Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 29.01.2019 № Ф09-9298/18 по делу № А60-33228/2018
• Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 4 июня 2019 г. № Ф09-2376/19 по делу № А47-8219/2018
• Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 23.08.2019 № Ф06-50171/2019 по делу № А55-2234/2019
• Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 12.07.2019 № Ф06-48742/2019 по делу № А55-25220/2018
• Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 02.04.2019 № Ф06-45008/2019 по делу № А49-10404/2018
• Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.09.2019 № Ф04-3257/2019 по делу № А46-300/2019
• Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.07.2019 № Ф04-2305/2019 по делу № А27-22976/2018
• Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 05.03.2019 № Ф10-602/2019 по делу № А83-13462/2018
• Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.07.2019 № Ф03-2936/2019 по делу № А73-18104/2018
• Постановление Второго кассационного суда общей юрисдикции от 9 января 2020 г. по делу № 16-115/2020
• Постановление Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 23.01.2020 г.
  № 16-52/2020
• Постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18.12.2019 № 16-835/2019
• Постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 23.12.2019 № 16-447/2019
• Постановление Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 04.02.2020 № 16-130/2020
• Постановление Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12.12.2019
  № 16-165/2019
• Решение Санкт-Петербургского городского суда от 14.11.2019
  № 12-1569/2019 по делу № 5-755/2019
• Решение Московского городского суда от 08.11.2017 по делу № 7-14078/2017
• Постановление Московского городского суда от 16.07.2018 № 4а-3435/2018
• Решение Московского городского суда от 12.02.2020 г. по делу № 7-1830/2020
• Решение Алтайского краевого суда от 22 января 2019 г. по делу № 7-510/2018
• Решение Алтайского Краевого суда от 16 мая 2017 г. по делу № 7-152/2017
• Решение Забайкальского краевого суда от 12.11.2018 по делу № 7-12-301/2018

[1] Левушкин А.Н., Згонников А.П. Коллекторская деятельность как вид экономической деятельности в Российской Федерации: теория и практика применения // Право и экономика. 2019. № 4. С. 5 - 12. // СПС «Консультант Плюс».

[2] https://regulatio№.gov.ru/Files/GetFile?fileid=b0858d47-e7a0-4820-a14d-bb1b5c7b6884

[3] Святышева А.В. Некоторые вопросы, возникающие при защите прав и законных интересов должника - физического лица в процессе осуществления деятельности по возврату просроченной задолженности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. № 4. С. 66 – 70 (СПС «Консультант Плюс»).

[4] https://regulatio№.gov.ru/projects#№pa=94007