Мониторинг правоприменения

Ратификация федеральным законом от 03.05.2012 N 46-ФЗ Конвенции о правах инвалидов означает имплементирование норм данного нормативного акта в российскую правовую систему. Подобное использование международного опыта вызвало необходимость внесения изменений в законодательные и подзаконные акты Российской Федерации в целях детального регламентирования комплекса правоотношений лиц с ограниченными возможностями здоровья. Настоящий федеральный закон развивает нормы Конвенции в части обязательств государства-участника в поощрении языковой самобытности глухих путём содействия в освоении жестового языка. В соответствии со статьей 2 Конвенции о правах инвалидов, определение «язык» включает речевые и жестовые языки и другие формы неречевых языков, как равноправные. 
Действовавшая до принятия рассматриваемого нормативно-правового акта редакция закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» в своих нормах указывала на язык жестов в качестве средства межличностного общения лиц, позволяющий лицам с ограниченными возможностями здоровья оставаться включёнными в процесс социального общения. Вместе с тем, понятия русского жестового языка упомянутый законодательный акт до внесения в него рассматриваемых изменений не содержал, определяя только язык жестов в качестве «способа межличностного общения». Подобная дефиниция была оправданно устранена законом, так как её общий характер не позволял реализовать лицами с ограниченными возможностями здоровья по слуху свои права, в частности, на получение образование. Инвалид по слуху в процессе обучения в образовательном учреждении мог быть не обеспечен специальным способом доведения до него информации (сурдоперевод, тифлосурдоперевод) со ссылкой на действовавшую норму закона. Данная норма устанавливала язык жестов как общий механизм и исключительно в роле «способа межличностного общения», но не в сфере устного использования русского языка, на котором основываются основные образовательные программы Российской Федерации. Подобная правовая лакуна вызывала сложности в процессе правоприменения при получении инвалидами по слуху образования, а также осуществления трудовой деятельности. В целях устранения данного пробела в правовом регулировании, вносятся изменения в нормы статьи 14 закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», устанавливающие определение русского жестового языка в качестве «языка общения при наличии нарушений слуха и (или) речи, в том числе в сферах устного использования государственного языка Российской Федерации». Изменениями в нормы стать 14 вводится понятие тифлосурдоперевода, являющегося специальным способом доведения информации для лиц с ограниченными возможностями здоровья, являющимися слепоглухими. Таким образом, способы перевода русского жестового языка, в соответствии с внесёнными изменениями в федеральный закон, теперь представляют собой не только методики сурдоперевода, но тифлосурдоперевода. 
Порядок предоставления услуг по переводу русского жестового языка должен определяться нормативно-правовым актом Правительства Российской Федерации. В тоже время, с момента вступления в юридическую силу рассматриваемого закона, на органы государственной власти и местного самоуправления возложена обязанность по созданию условий в подведомственных им учреждениях в целях получения лицами с ограниченными возможностями по слуху услуг по переводу с использованием русского жестового языка. Услуги по переводу должны оказывать специалисты, имеющие соответствующую квалификацию. 
 Внесённые изменения в нормы статьи 14 федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» системно вызывают необходимость корректив статьи 19 данного правового акта, регламентирующей гарантии получения образования лицами с ограниченными возможностями здоровья. В процессе получения образования, инвалидам должна предоставляться на безвозмездной основе специальная учебная литература (учебники и учебные пособия, иная учебная литература), а также услуги сурдопереводчиков и тифлосурдопереводчиков.
Финансирование применения рассматриваемого закона осуществляется в пределах расходной части федерального бюджета или бюджета субъекта, входящего в состав Российской Федерации. Так, обеспечение в процессе получения любого уровня образования лицами с ограниченными возможностями здоровья по слуху специальной учебной литературой на безвозмездной основе (специальные учебники и учебные пособия, иная учебная литература), а также специальными способами доведения до них информации сурдопереводчиками и тифлосурдопереводчиками, является расходным обязательством субъекта федерации. Исключением является обучение данных лиц за счёт средств федерального бюджета, в этом случае финансовое обеспечение упомянутых мероприятий является расходным обязательством Российской Федерации.
Дополнительной гарантией обеспечения надлежащего уровня общения для лиц с ограниченными возможностями здоровья по слуху будет являться подготовка профессиональных специалистов по сурдопереводу и тифлосурдопереводу, а также обучение специалистов, оказывающих услуги лицам с ограниченными возможностями здоровья, русскому жестовому языку в соответствии с государственной программой «Доступная среда» на 2011-2015 календарные годы. 
В заключение, нам следует отметить положительную тенденцию к оперативной имплементации норм Конвенции о правах инвалидов в российскую правовую систему. Использование опыта международно-правового документа происходит не формально, без анализа, а с адаптацией к решению проблем, отмеченных в законодательстве Российской Федерации и правоприменении. В нашем государстве, как мы уже указывали в Отчёте о мониторинге правоприменения за сентябрь 2012 года (далее по тексту – Отчёт), на данный момент отсутствует система государственных гарантий реализации права на образование лицами с ограниченными возможностями здоровья. Одной из проблем, отмеченной нами в Отчётах за сентябрь-октябрь 2012 г., являлось отсутствие развития, детализации конституционных гарантий в нормативно-правовых актах и, прежде всего, в федеральном законе «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации». Отсутствие определения русского жестового языка, заменой которого не мог служить отмеченный в законе «язык жестов», ограничение специальных способов доведения информации только сурдопереводом (без необходимого для отдельных инвалидов по слуху варианта тифлосурдоперевода) создавало существенные сложности в процессе правоприменения, позволяя Судам толковать нормы закона диаметрально противоположным образом. Безвозмездность как единственно обоснованный, как мы указывали в Отчётах за сентябрь и октябрь 2012 г., вариант предоставления специальной учебной литературы (учебников и учебных пособий, иной учебной литературы), равно как и услуг сурдопереводчика или иного варианта перевода для инвалидов по слуху не являлась константой, определённой нормами закона. В такой ситуации говорить об эффективном способе исполнения и взятых на себя субъектами обязательств, и судебных решений не приходилось – финансирование не являлось расходным обязательством бюджета ни субъекта федерации, ни самой Российской Федерации. Рассмотренный нами федеральный закон о внесении изменений в статьи 14 и 19 федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» является важным элементом будущей системы гарантий реализации права на образование лиц с ограниченными возможностями здоровья, в процессе мониторинга его правоприменения мы сможем проверить правильность нашего текущего вывода.