Март 2019

28 октября 2019 Категория: 2019 год

Информация
о результатах мониторинга правоприменения
за март 2019 года

Уголовное право

Анализ правоприменительной практики по теме «Профилактика правонарушений (в части действия Федерального закона "Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации", нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, федеральных органов исполнительной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации)».

Отчет подготовлен по результатам изучения решений (приговоров, постановлений) по уголовным делам, поиск которых осуществлялся с использованием интернет-ресурсов «Судебные и нормативные акты РФ (СудАкт)» (http://sudact.ru/) и «Судпрактика» (http://www.sud-praktika.ru/) за 2016-2018 годы.

Доцент кафедры уголовного права, к.ю.н. Суслина Е.В.

Нормативное регулирование профилактики правонарушений в Российской Федерации осуществляется на федеральном уровне положениями Федерального закона от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений» (далее – ФЗ о профилактике правонарушений). Данный ФЗ носит обобщающий, комплексный характер, устанавливая правовые и организационные основы профилактики правонарушений, основные принципы, направления, виды профилактики правонарушений и формы профилактического воздействия, однако в ключевых сферах правовое регулирование деятельности по профилактике осуществляется посредством иных федеральных законов (на основании ч. 2 ст. 3 ФЗ о профилактике правонарушений), в частности: ФЗ от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», ФЗ от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», ФЗ от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», ФЗ от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», ФЗ от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», ФЗ от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов», ФЗ от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, занимающих государственные должности, и иных лиц их доходам» и ряда других.
Кроме того, на федеральном уровне приняты стратегии и концепции противодействия преступности, в частности: Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года, Стратегия государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года, Национальная стратегия противодействия коррупции, Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации 2009 г., Концепция общественной безопасности в Российской Федерации 2013 г., Концепция государственной системы обнаружения, предупреждения и ликвидации последствий компьютерных атак на информационные ресурсы Российской Федерации 2014 г., Концепция реализации государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 года. Как на федеральном, так и на региональном уровне принимаются иные нормативные правовые акты, нацеленные на предупреждение (профилактику, предотвращение, пресечение) преступлений и иных правонарушений, организацию борьбы с преступностью, минимизацию и ликвидацию криминальных последствий.
В соответствии со ст. 2 ФЗ о профилактике правонарушений под правонарушением по смыслу закона следует понимать «преступление или административное правонарушение, представляющие собой противоправное деяние (действие, бездействие), влекущее уголовную или административную ответственность». Профилактика правонарушений представляет собой совокупность мер социального, правового, организационного, информационного и иного характера, направленных на выявление и устранение причин и условий, способствующих совершению правонарушений, а также на оказание воспитательного воздействия на лиц в целях недопущения совершения правонарушений или антиобщественного поведения. Необходимо отметить, что в криминологии ключевой считается непосредственная (судебно-следственная профилактика), однако в законодательных актах судебные органы не указаны в качестве осуществляющих профилактическое воздействие, что следует признать существенным упущением и рекомендовать законодателю обратить на этот аспект внимание, включив в число органов, осуществляющих профилактическое воздействие, суд. Роль суда в системе профилактики правонарушений очень существенна, ибо в только в рамках судебного разбирательства имеет место такое сочетание процессуальных возможностей для исследования всех обстоятельств (причин и условий совершения преступлений, конкретной жизненной ситуации, в которой деяние было совершено, характеристик личности потерпевшего и лица, совершившего деяние) и полномочий, позволяющих реагировать на выявленные обстоятельства. На это указывает, в частности, Пленум Верховного Суда РФ: «Судам следует повышать воспитательное значение судебных процессов по делам о преступлениях несовершеннолетних, уделяя особое внимание их профилактическому воздействию: по каждому делу устанавливать причины и условия, способствовавшие совершению несовершеннолетними преступления, не оставлять без реагирования установленные в судебном заседании недостатки и упущения в работе комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав, учебных заведений и общественных организаций, выносить частные определения (постановления) с указанием конкретных обстоятельств» (п. 44 Постановления Верховного Суда РФ от 01.02.2011 г. № 1 (в ред. от 29.11.2016 г.) «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»).
Данное исследование направлено на оценку состояния профилактики правонарушений в отношении наиболее уязвимой для внешнего воздействия категории лиц – несовершеннолетних. Особая важность профилактики в данной сфере связана с тем, что максимально эффективным является оказание воздействия именно на несовершеннолетних лиц, склонных к совершению правонарушений (как и уже совершивших), находящихся в сложной жизненной ситуации, а в особенности – подвергшихся воздействию со стороны взрослых лиц, вовлекающих как малолетних, так и достигших возраста уголовной и административной ответственности лиц в преступное и антиобщественное поведение.
ФЗ от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (далее – ФЗ о профилактике правонарушений несовершеннолетних) устанавливает, что одной из важнейших задач деятельности по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних является выявление и пресечение случаев вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений, других противоправных и (или) антиобщественных действий, а также случаев склонения их к суицидальным действиям. В связи с этим предметом настоящего исследования стали приговоры и постановления по уголовным делам в отношении лиц, совершивших преступления, связанные с вовлечением несовершеннолетних в совершение преступлений (ст. 150 УК РФ), вовлечением в антиобщественные действия (ст. 151, 230, 240, 242.1 УК РФ) и неправомерным воздействием на психику несовершеннолетнего для склонения к суициду (ст. 110, 110.1 УК РФ), а также с ненадлежащим осуществлением обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст. 156 УК РФ). Нормы об ответственности за посягательства данной категории, где потерпевшими выступают несовершеннолетние, безусловно, можно назвать нормами с двойной превенцией. В юридической литературе под такими нормами понимаются нормы об уголовной ответственности за деяния, осуществление которых создает условия и непосредственную обстановку для совершения других преступлений, в связи с чем говорится о двойном профилактическом действии таких норм - против деяний, для борьбы с которыми они непосредственно предназначены, и против преступлений, для которых создается благоприятная почва, если указанные деяния останутся без реагирования . В настоящем исследовании внимание было уделено именно «двойной превентивности» реакции на посягательства взрослых лиц, совершенных в отношении несовершеннолетних, оценке качества и эффективности примененных мер воздействия как в целях недопущения новых преступных деяний со стороны этих лиц, так и правонарушений со стороны несовершеннолетних, на которых было оказано воздействие. Особое внимание было уделено тому, насколько тщательно были изучены вопросы о причинах и условиях совершения данных преступлений, влиянии совершенных деяний на несовершеннолетних потерпевших, а также мерам, которые были приняты для устранения негативных последствий для несовершеннолетнего, блокирования предпосылок для вовлечения их в противоправную сферу.

Нормативная база.
Правовую основу профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних составляют:
- Международные акты (Декларация прав ребенка от 30 ноября 1959 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) от 29 ноября 1985 г., Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г., Замечание общего порядка Комитета ООН по правам ребенка № 8 (2006) «Право ребенка на защиту от телесных наказаний и других жестоких или унижающих достоинство видов наказания», Замечание общего порядка Комитета ООН по правам ребенка № 13 (2011));
- Конституция Российской Федерации;
- Федеральные законы (ФЗ от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений», ФЗ от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»);
- постановления и распоряжения Правительства РФ (Распоряжение Правительства РФ от 09.04.2015 г. № 607-р «Об утверждении плана мероприятий на 2015 - 2018 годы по реализации первого этапа Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года»; Распоряжение Правительства РФ от 22.03.2017 г. № 520-р «Об утверждении Концепции развития системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних на период до 2020 года» (вместе с «Планом мероприятий на 2017 - 2020 годы по реализации Концепции развития системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних на период до 2020 года»); Постановление Правительства РФ от 06.11.2013 г. № 995 «Об утверждении Примерного положения о комиссиях по делам несовершеннолетних и защите их прав»;
- ведомственные акты (Приказ Генпрокуратуры России от 14.11.2017 г. № 774 «Об организации прокурорского надзора за соблюдением прав несовершеннолетних на досудебных стадиях уголовного судопроизводства»).
Кроме того, особое внимание необходимо уделить источникам, не носящим нормативного характера, а выступающим в качестве рекомендаций, сформулированным по итогам обобщения судебной практики высшими судебными инстанциями, в частности Постановлениям Пленума от 14.11.2017 г. № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» и от 01.02.2011 г. № 1 (в ред. от 29.11.2016 г.) «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних».

Общая характеристика.
В результате исследования 50 решений судов в 28 субъектах Российской Федерации (г. Москва, г. Санкт-Петербург, Воронежская область, Кемеровская область, Кировская область, Свердловская область, Омская область, Архангельская область, Челябинская область, Новосибирская область, Саратовская область, Ярославская область, Амурская область, Тюменская область, Волгоградская область, Пермский край, Краснодарский край, Хабаровский край, Республика Башкортостан, Республика Татарстан, Кабардино-Балкарская Республика, Республика Ингушетия, Удмуртская Республика, Чувашская Республика, Республика Коми, Республика Крым, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, Ямало-Ненецкий автономный округ) c 2016 по 2018 г. были получены следующие результаты.
Были выбраны для исследования приговоры по следующим преступлениям, совершаемым в отношении несовершеннолетних:
• Ст. 150 УК РФ - вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления - 15 дел (30 %);
• Ст. 151 УК РФ - вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий - 14 дел, в т.ч. одно, которое квалифицировано по совокупности со ст. 156 (28 %);
• Ст. 156 УК РФ - неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего - 6 дел, в т.ч. одно, которое квалифицировано по совокупности со ст. 151 (12%)
• Пункт «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ – склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов, совершенное в отношении несовершеннолетнего, - 2 дела (4 %);
• Ч. 3 ст. 240 УК РФ – вовлечение в занятие проституцией, совершенное в отношении несовершеннолетнего, - 1 дело (2 %);
• Ст. 242.1 УК РФ – изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних - 10 дел (20 %);
• Ст. 110 УК РФ (в ред. до 07.06. 2017 г.) – доведение до самоубийства, совершенное в отношении несовершеннолетнего - 1 дело (2 %);
• Пункт «а» ч. 3 и ч. 5 ст. 110.1 УК РФ – склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства, совершенное в отношении несовершеннолетнего – 2 дела (4 %).
Наибольший интерес среди исследованных материалов представляют, безусловно, ст. 150 УК РФ, поскольку в случае достижения потерпевшими возраста уголовной ответственности, они становятся одновременно и потерпевшими по данным делам, и обвиняемыми по делам об иных преступлениях, в совершение которых были вовлечены. Из 15 исследованных материалов в 13 случаях несовершеннолетние достигли соответствующего возраста и были привлечены к уголовной ответственности (в одном случае производство было единым , в остальных случаях в отношении несовершеннолетних дела были выделены в отдельное производство). Посягательства, в которые были вовлечены несовершеннолетие, в абсолютном большинстве случаев оказались преступлениями против собственности (кража, грабеж, разбой, угон автомобиля или иного транспортного средства – 8 дел) и незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ (приобретение, хранение наркотических средств и сбыт наркотических средств - 6 дел).
Особое внимание необходимо уделить вопросам о характере взаимоотношений между взрослым лицом и несовершеннолетним (несовершеннолетними), который был вовлечен в совершение преступления, а также о способах вовлечения несовершеннолетних в преступное деяние. Данные аспекты имеют принципиальное значение для профилактики преступлений несовершеннолетних, так как одной из целей выявления взрослого, оказавшего влияние на несовершеннолетнего при совершении им преступления, и его осуждения в подобных случаях является исключение возможности повторного влияния (как на данного несовершеннолетнего, так и на иных лиц). Это подтверждает и п. 42 Постановления Верховного Суда РФ от 01.02.2011 г. № 1 (в ред. от 29.11.2016 г.) «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»: «При рассмотрении дел о преступлениях в отношении взрослых лиц, которые совершили преступление с участием несовершеннолетних, суду надлежит выяснять характер взаимоотношений между ними, поскольку эти данные могут иметь существенное значение для установления роли взрослого лица в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступлений или антиобщественных действий».
Среди исследованных приговоров в 5 случаях виновный и потерпевший были хорошо знакомы, в 2 случаях вовлечение осуществлено близким родственником, еще в 8 случаях потерпевший и виновный не были знакомы до совершения преступления. Вызывающим наибольший интерес является приговор, согласно которому П. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 162 и ч. 4 ст. 150 УК РФ. Достигнув к моменту совершения преступления 20 лет, он вовлек в совершение разбоя с применением предмета, используемого в качестве оружия (т.е. тяжкого преступления), своего младшего брата, который на момент совершения деяния возраста уголовной ответственности не достиг (т.е. был моложе 14 лет). В ходе расследования и судебного разбирательства было установлено, что П. использовал авторитет старшего брата и склонил потерпевшего к участию в совершении преступного деяния в отношении знакомого несовершеннолетнему лица. Суд пришел к выводу о возможности применения к П., который осужден за совершение двух тяжких преступлений (ч. 4 ст. 150 и ч. 2 ст. 162 УК РФ), официально не трудоустроенного, проживающего совместно с несовершеннолетним потерпевшим, положений ч. 6.1 ст. 88 и ст. 73 УК РФ и по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, назначения ему окончательного наказания в виде лишения свободы сроком на 4 года, признав его условным с испытательным сроком 2 года 6 месяцев . Таким образом, никакой гарантии того, что П. не будет продолжать осуществлять негативное воздействие на потерпевшего, в результате привлечения к ответственности и назначения П. наказания не сформировано.
Во втором из исследованных случаев, наоборот, суд усмотрел необходимость назначения наказания в виде реального лишения свободы, несмотря на то, что осужденная М. являлась матерью потерпевшего, не достигшего возраста уголовной ответственности (т.е. 14 лет). В указанном случае потерпевший был вовлечен в сбыт наркотических средств (несколько эпизодов), при этом из показаний самого несовершеннолетнего следует, что он пытался отказаться от участия в преступлении, угрожая сообщить об этом отцу, однако используя свой авторитет, обещая часть денег от продажи наркотического средства, М. повторно уговорила потерпевшего передать наркотик покупателю. Даже с учетом применения по ряду статей обвинения положений ст. 64 УК РФ и назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено санкцией статьи, суд, абсолютно верно оценив значимость предупредительной функции наказания, приговорил М. к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима , тем самым исключив возможность негативного влияния со стороны М. на несовершеннолетнего потерпевшего на достаточно длительный срок.
Что касается способов вовлечения в совершение преступления, то наиболее распространенным является обещание материальной выгоды от совершения преступления, воздействие собственным авторитетом (при наличии родственных связей в описанных выше случаях), а также использование материальной зависимости потерпевшего и обман относительно безнаказанности деяния в силу несовершеннолетия либо хорошей законспирированности преступной деятельности . Материальная зависимость во всех случаях была сформирована заранее самими виновными: несовершеннолетний со своей беременной подругой проживал совместно с виновным, не имея достаточных средств на содержание и питание, в связи с чем имелся долг перед виновным ; виновный оказывал материальную помощь несовершеннолетней, которая приехала в Москву подавать документы в колледж, поссорилась с матерью, не имела средств к существованию, в силу чего виновный потребовал «отработать» оказанную помощь ; несовершеннолетний имел долг в сумме 1000 р., который виновный согласился «простить» в обмен на содействие в совершении преступления . В двух из обозначенных случаев несовершеннолетние проживали отдельно, при этом имея родителей, что также свидетельствует об упущениях в профилактической работе, поскольку не были своевременно выявлены случаи проживания вне семьи, что позволило сформироваться предпосылкам для возникновения определенной зависимости между несовершеннолетними и виновными и поспособствовало созданию ситуации, в которой отрицательное влияние на несовершеннолетнего было оказано.
Что касается последнего способа – обмана относительно безнаказанности и неуязвимости от уголовного преследования, то необходимо отметить, что во всех указанных случаях вовлеченные в преступление несовершеннолетние достигли соответствующего возраста, были привлечены к ответственности, осуждены либо освобождены от ответственности с применением мер воспитательного воздействия. Данные обстоятельства свидетельствуют о низком уровне правовой грамотности подростков, которые по достижении возраста 14 / 16 лет не знают об ответственности за преступные деяния. Следует признать в данном случае недостаточным объем работы образовательных организаций, которые в соответствии с ФЗ о профилактике правонарушений несовершеннолетних должны осуществлять меры по реализации программ и методик, направленных на формирование законопослушного поведения несовершеннолетних (п.5 ч. 2 ст. 14), в том числе правовое просвещение несовершеннолетних.
Следующую группу посягательств на интересы несовершеннолетних, которая представляет интерес с точки зрения профилактического воздействия, составляют преступления, предусмотренные ст. 230 и 240 УК РФ. Особенность этой группы посягательств заключается в том, что потерпевшие от данных посягательств несовершеннолетние могут быть привлечены к административной ответственности (при условии достижения возраста ответственности – 16 лет), в частности за потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача либо новых потенциально опасных психоактивных веществ (ст. 6.9 КоАП), незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов и незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества (ст. 6.8 КоАП), занятие проституцией (ст. 6.11 КоАП РФ), а в некоторых случаях – и к уголовной ответственности за незаконный оборот наркотических средств по ст. 228 УК РФ.
Помимо указанных вторичных негативных последствий в виде возможности привлечения к ответственности несовершеннолетних за действия, в которые они были вовлечены или сопутствующие им деяния, необходимо отметить, что данные посягательства имеют и прямые негативные последствия для физического и/или психического состояния несовершеннолетнего. В частности, даже однократное употребление наркотических средств в большинстве случаев может вызвать развитие наркотической зависимости, в частности, во всех исследованных случаях несовершеннолетних склонили к употреблению пирролидиновалерофенона (PVP) – производного Н-Метилэфедрона, который, согласно заключению экспертизы, вызывает привыкание с первого раза, поведение употребившего становится неадекватным, после употребления вещество встраивается в метаболизм организма и находится в нем длительное время . Что же касается вовлечения в занятие проституцией (ст. 240 УК РФ), то в проанализированном случае у потерпевшей, по заключению эксперта, наступило психическое расстройство после совершенных в отношении нее противоправных действий и причинно с ними связанное, однако не подлежащее в силу определенных обстоятельств квалификации по степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека . Такого рода расстройства (физические и психические), безусловно, могут сказаться и скажутся на поведении несовершеннолетнего, его социальной адаптированности, способности оценивать свои поступки, соотносить их с правилами и нормами человеческого общежития, не допускать совершения правонарушений и преступных деяний. В ряде случаев подобное негативное воздействие от совершенного в отношении несовершеннолетнего преступления накладывается на характеристики потерпевшего и усугубляет их, провоцируя антиобщественное и противоправное поведение с его стороны. Так, во всех случаях склонения к потреблению наркотических средств потерпевшие характеризовались ранее скорее отрицательно, хотя наркотические средства до этого не употребляли: у потерпевшей «имеется социализированное расстройство поведения, о чём свидетельствуют имеющиеся у неё с подросткового возраста нарушения поведения, обусловливающие трудности в обучении, уходы из дома, склонность к бродяжничеству, повлекшие постановку её на учёт в ПДН, а также свойственные ей возбудимость, вспыльчивость, раздражительность, склонность к совершению необдуманных поступков» .
Третья группа исследованных дел (совершение преступлений, предусмотренных ст. 151 и 156 УК РФ) содержит в себе более отдаленный, но не менее (а зачастую даже – наиболее) опасный негативный потенциал с точки зрения воздействия на несовершеннолетних, в отношении которых совершены данные посягательства. В частности, жестокое обращение с несовершеннолетними часто провоцирует «ответную реакцию» у потерпевших, особенно по мере их взросления и возникновения «накопительного эффекта». Эта реакция становится более острой в случае, когда родитель применяет подобные ненадлежащие методы воспитания в отношении младших детей на глазах у старших, которые были ранее потерпевшими от подобных посягательств (в 50% исследованных случаев потерпевший не был единственным ребенком в семье). Второе из рассматриваемых преступлений данной группы – вовлечение несовершеннолетнего в антиобщественные действия – на определенном этапе провоцирует совершение несовершеннолетним антиобщественных действий по собственной инициативе, лишая несовершеннолетнего правильного восприятия действительности, создавая иллюзию, что источником дохода является не законная трудовая деятельность, а неправомерные и антиобщественные действия. В значительном числе случаев по достижении более старшего возраста несовершеннолетние, занимающиеся попрошайничеством под влиянием родителей, переходят к поиску иного источника дохода (совершение мелких хищений – ст. 7.27 КоАП – и преступлений против собственности – краж, грабежей, угонов автомобилей и т.д.). А в случае, если будут приняты поправки в КоАП в части установления ответственности за попрошайничество , то сами действия несовершеннолетних по достижении ими возраста административной ответственности будут образовывать правонарушение. Во всех исследованных случаях вовлечения несовершеннолетних в попрошайничество родители в качестве причины, объясняющей необходимость просить деньги и продукты питания у других лиц, приводили отсутствие достаточного дохода семьи, необходимость обеспечить питанием и прочими предметами необходимости себя и младших братьев/сестер, а также необходимость «зарабатывать» единственным возможным для несовершеннолетнего способом .
Отдельного внимания по всем исследованным категориям дел заслуживает вопрос о характеристиках лиц, совершивших посягательства в отношении несовершеннолетних. В первую очередь, необходимо оценить качество предшествующей совершению преступного деяния профилактической работы с неблагополучными семьями в тех случаях, когда преступление было совершено родственниками либо лицами, которые ранее привлекались к административной или уголовной ответственности за посягательства аналогичной направленности. На это ориентирует, в частности, п. 1.11 Приказа Генпрокуратуры России от 14.11.2017 г. № 774 «Об организации прокурорского надзора за соблюдением прав несовершеннолетних на досудебных стадиях уголовного судопроизводства»: «В случае совершения преступления в отношении несовершеннолетнего ранее судимым лицом принимать меры к проверке полноты осуществления должностными лицами уполномоченных органов мероприятий по профилактике повторных деяний, в том числе предусмотренных Федеральным законом от 06.04.2011 N 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы». При выявлении фактов их незаконного бездействия, повлекшего обозначенные последствия, инициировать в порядке, установленном пунктом 2 части 2 статьи 37 УПК РФ, рассмотрение вопроса об уголовном преследовании».
Так, например, лица, совершившие вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий, являются зачастую ранее привлекавшимися к административной и/или уголовной ответственности за подобные действия. В частности, М. за два первых факта вовлечения потерпевшей в употребление алкогольной продукции был привлечен к ответственности по ст. 6.10 КоАП , ФИО1 ранее привлекалась к административной ответственности за ненадлежащее исполнение родителем обязанностей по содержанию, воспитанию, обучению, защите прав и интересов несовершеннолетних по ст. 5.35 КоАП , А. был ранее осужден по ч. 1 ст. 150 УК РФ . Повторность совершения противоправных действий, посягающих на те же объекты, в том числе и с увеличением степени общественной опасности посягательств, свидетельствуют о недостаточной эффективности примененных к лицам мер административного и уголовно-правового характера.
Еще одним значимым аспектом, касающимся характеристики лиц, совершивших посягательства в исследуемых случаях, является неэффективность предшествующего реагирования на ненадлежащее поведение родителей несовершеннолетних. Среди всех исследованных случаев привлечения к ответственности по ст. 156 УК РФ за ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, в двух случаях виновные уже были лишены родительских прав в отношении данного ребенка или иных детей , в одном случае отец не указан в свидетельстве о рождении детей (с целью признания матери одиночкой и получения пособия), хотя по заключению эксперта является биологическим отцом потерпевшей и совместно проживал с малолетними детьми (в отношении одной из которых примененное им насилие привело к причинению смерти) . Во всех указанных случаях о неблагоприятной обстановке в семье было известно заранее, меры были предприняты, однако контроль за эффективностью данных мер надлежащим образом реализован не был. Родители, лишенные родительских прав, продолжали фактически пребывать с детьми, оказывая на них негативное влияние (по данным, указанным в приговоре, несовершеннолетний стал демонстрировать агрессивное поведение, плохо учился, нецензурно выражался и применял насилие к матери ); несмотря на постановку на межведомственный контроль в связи с жестоким обращением с ребенком, отец занятия не посещал, однако в связи с этим никаких дополнительных мер к нему предпринято не было.
Во втором случае, мать, не осуществляющая надлежащий уход за ребенком, не поставившая его на учет в поликлинику, не обеспечивающая малолетнего надлежащим питанием, одеждой и уходом, применяла физическое насилие как метод воспитания и в качестве «успокоительного» систематически давала ребенку дошкольного возраста пиво. При этом сама мать демонстрировала ярко выраженное девиантное поведение – систематически употребляла спиртные напитки, имела место попытка суицида. Малолетний был изъят из семьи по акту инспектора ОДН, помещен в отделение городской клинической больницы, где было диагностировано наличие камней в почках, а также констатировано отставание в психо-речевом развитии. Сотрудники органов опеки неоднократно приходили для анализа ситуации после информации инспектора КНД, однако ребенка дома не застали, оценить его состояние долгое время не могли, в результате чего ребенок был изъят из семьи только в связи с необходимостью госпитализации .
Еще одна группа посягательств представляет опасность непосредственным провоцированием девиантного поведения несовершеннолетних, в частности - суицидальных попыток. Во всех исследованных случаях несовершеннолетним, имевшим стандартные подростковые проблемы – конфликты с родителями, недопонимание со сверстниками и т.д., было предложено через социальные сети совершать различные задания, угнетающие психику и представляющие опасность для несовершеннолетнего и его окружения (от прослушивания депрессивной музыки поздно ночью до причинения вреда самому себе с фиксированием результатов в виде фото- и видеоотчетов), после чего было предложено совершить самоубийство как способ ухода от всех проблем. В одном из исследованных случаев потерпевшая и совершившая посягательство были между собой знакомы, в связи с чем для склонения к самоубийству был использован фейковый аккаунт в соцсети «ВКонтакте» , причем разница в возрасте была незначительной. Этот случай обращает на себя особое внимание, поскольку у виновной имелись отклонения в поведении, которые ей были перенесены на потерпевшую – она сама состояла на учете у психиатра и проходила лечение в связи с попыткой суицида в несовершеннолетнем возрасте, в соцсети создала «виртуальную семью», которая заменяла ей реальное общение, была склонна к необоснованной агрессии и обиде на людей, с которыми поддерживала личное общение (в связи с чем и возникла мысль о склонении к самоубийству потерпевшей как способе отомстить). Возникновение подобной ситуации свидетельствует, во-первых, о неполно проведенной профилактической работе с виновной еще в период демонстрации явного девиантного поведения в целях недопущения повторных попыток суицида с ее стороны и недопущения совершения посягательств в отношении иных лиц. Во-вторых, подобные ситуации дают пример опасности попыток самоубийства как пограничной формы девиации, которая может из агрессии в отношении самого себя перейти в агрессию по отношению к окружающим. Во всех выявленных случаях попытки самоубийства со стороны потерпевших были пресечены (в одном случае – самой виновной, в остальных – родителями потерпевших). Следует отметить, что по всем делам были проведены экспертизы как обвиняемых, так и потерпевших, с целью определения их состояния и возможности участия в процессе, а также определения вменяемости (для обвиняемых) и наличия каких-либо последствий в виде психического расстройства (для потерпевших), по результатам которых необходимость назначения мер медицинского характера осужденной была усмотрена только в одном случае, информации о потерпевших в части оказания психологической помощи или лечения не имеется.
Подводя итог проведенному исследованию в этой части, необходимо отметить, что далеко не всегда судом в полном объеме устанавливаются обстоятельства, которые имеют принципиальное значение для проведения профилактики как новых преступлений со стороны осужденных, так и последующего совершения правонарушений со стороны несовершеннолетних потерпевших. Так, зачастую в приговоре лишь констатируется знакомство / отсутствие знакомства между виновным и потерпевшим, не уточняются обстоятельства, при которых состоялось общение, причины и условия, по которым, например, вовлечение в совершение преступления несовершеннолетнего ранее ему не знакомым лицом оказалось чрезвычайно простым. В большинстве исследованных случаев суд уделил недостаточное внимание характеристике потерпевших и последствиям совершения в отношении них преступлений, если они не носили характер физического вреда или психического расстройства. В подавляющем большинстве случаев дело было рассмотрено в особом порядке по ходатайству подсудимого в связи с признанием вины, раскаянием в содеянном, что исключает возможность в полной мере оценить влияние совершенного преступления на несовершеннолетнего потерпевшего. Представляется необходимым по всем случаям совершения преступлений в отношении несовершеннолетнего рекомендовать судам рассматривать дела в общем порядке как раз в целях всестороннего исследования обстоятельств, установления причин и условий совершения посягательств, проведения последующей профилактической работы как в отношении осужденных, так и потерпевших.

Ошибки в квалификации, препятствующие проведению качественной профилактической работы в отношении несовершеннолетних потерпевших.
1. Определение признаков субъекта преступления.
В двух из проанализированных случаев к ответственности по ст. 156 УК РФ были привлечены родители, лишенные родительских прав , в одном – лицо, которое не было в соответствии с данными ЗАГС записано отцом потерпевшей . Диспозиция ч. 1 ст. 156 УК РФ предусматривает, что ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, если это деяние соединено с жестоким обращением с несовершеннолетним, подлежат родители или иные лица, на которых возложены эти обязанности, педагогические работники или другие работники образовательной организации, медицинской организации, организации, оказывающей социальные услуги, либо иной организации, обязанные осуществлять надзор за несовершеннолетним. Семейный кодекс РФ предусматривает, что права и обязанности родителей и детей основываются на происхождении детей, удостоверенном в соответствии с законом (ст. 47). Это означает, что родителями несовершеннолетнего можно признать только лиц, отцовство и материнство которых удостоверено в установленном законом порядке. Таким образом, привлечение лица к ответственности по ст. 156 УК РФ возможно только в случае, если лицо записано в книге записей рождений в качестве родителя несовершеннолетнего в соответствии с требованиями СК РФ и Федерального закона от 15 ноября 1997г. № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния», т.е. лица, являющегося родителем юридически. Во всех остальных случаях квалификация по ст. 156 УК РФ (как и по ч. 2 ст. 150 или 151 УК РФ) исключается, действия должны квалифицироваться только по фактически наступившим последствиям как посягательства на жизнь или здоровье малолетнего (несовершеннолетнего). Это распространяется и на учет соответствующих обстоятельств при назначении наказания (не может быть усмотрено смягчающего обстоятельства в виде наличия малолетних детей) .
2. Разграничение смежных составов, квалификация деяний по совокупности преступлений.
По делам о склонении несовершеннолетнего к употреблению наркотических средств возникает множество вопросов относительно квалификации содеянного. В частности, по одному из дел, согласно показаниям потерпевшей и свидетелей, препарат - пирролидиновалерофенон (PVP) – производный Н-Метилэфедрона, был введен в организм потерпевшей насильно посредством инъекции. Препарат имеет очень серьезное воздействие на организм человека, особенно в сочетании с алкоголем. Как свидетельствуют результаты экспертизы, потерпевшая «находилась вне временного психического расстройства, а в состоянии острой интоксикации, вызванной одновременным употреблением алкоголя и наркотического вещества группы психостимуляторов, до употребления которого была способна правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать показания, но вследствие последующего употребления наркотического вещества произошло усугубление алкогольной интоксикации, что повлекло за собой фрагментарность и отрывчивость восприятия окружающего, снижение критических и прогностических способностей, частичное запамятование обстоятельств произошедшего, что лишило её такой возможности . Препарат вызывает привыкание с первого раза, по свидетельствам потерпевшей и результатам экспертизы, ранее наркотики несовершеннолетняя не употребляла. Действия лица были квалифицированы по п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ, однако такая квалификация является совершенно неверной по двум аспектам:
1) Склонение к потреблению наркотических средств может выражаться в любых умышленных действиях, в том числе однократного характера, направленных на возбуждение у другого лица желания их потребления (в уговорах, предложениях, даче совета и т.п.), а также в обмане, психическом или физическом насилии, ограничении свободы и других действиях, совершаемых с целью принуждения к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов лицом, на которое оказывается воздействие (п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»). Т.е. по ст. 230 УК РФ могут быть квалифицированы только действия, которые направлены на получение согласия потерпевшего употребить наркотическое средство. Принудительное введение в организм потерпевшего помимо его воли наркотического средства исключает квалификацию по ст. 230 УК РФ и требует квалификации по статьям о преступлениях против здоровья (так, если однократное употребление провоцирует зависимость, то возможна квалификация по ст. 111 УК РФ по признаку «повлекшее заболевание наркоманией»);
2) наркотическое средство принадлежало виновному, поэтому его введение посредством инъекции в организм потерпевшей требует дополнительной квалификации по п. «в» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как сбыт наркотического средства, совершенный лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении несовершеннолетнего. П. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» указывает, что при сбыте «передача лицом реализуемых средств, веществ, растений приобретателю может быть осуществлена любыми способами, в том числе непосредственно, путем сообщения о месте их хранения приобретателю, проведения закладки в обусловленном с ним месте, введения инъекции». Таким образом, при квалификации действий лица были допущены ошибки, которые не позволили отразить реальную общественную опасность содеянного (в частности, не было вменено совершение преступления, которое в соответствии с ч. 5 ст. 15 УК РФ является особо тяжким).

Проблемы назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности, влияющие на качество профилактики.
1. Учет при назначении наказания смягчающих обстоятельств.
Как уже отмечалось выше, в ряде случаев (22 % изученных материалов) преступления в отношении несовершеннолетних (ответственность за которые предусмотрена ст. 150, 151, 156 УК РФ) были совершены родственниками (мать, отец, старший брат). В ходе проведенного исследования было выявлено, что лицам, совершившим посягательства в отношении несовершеннолетних, наказание назначается с учетом такого смягчающего обстоятельства «как наличие малолетних детей у виновного» (п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ) , что повлияло на вид и размер назначенного наказания (в двух случаях было назначено наказание, не связанное с изоляцией от общества, на минимально возможный с учетом санкции статьи срок, в одном случае – лишение свободы было условным). И если сам факт назначения наказания, не связанного с изоляцией от общества, оправдан, поскольку и в том, и в другом случае у осужденных (помимо потерпевшего) на иждивении находились еще малолетние дети, то минимальный срок наказания с учетом данного смягчающего обстоятельства явно не соответствует опасности посягательства и вступает в противоречие с позицией Верховного Суда РФ. Так, Пленум Верховного Суда РФ в п. 28 Постановления от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» указал, что «в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, суд вправе признать признание вины, в том числе и частичное, раскаяние в содеянном, наличие несовершеннолетних детей при условии, что виновный принимает участие в их воспитании, материальном содержании и преступление не совершено в отношении их». Как представляется, если у лица есть несколько малолетних детей и преступление совершено в отношении одного из них, данное обстоятельство не должно применяться для смягчения наказания, поскольку исправительная цель наказания не достигается в подобном случае и позволяет осужденному полагать, что и в случае продолжения его преступного поведения (в обозначенных случаях речь шла о ненадлежащем исполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, соединенном с жестоким обращением с ним, а также о вовлечении несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий в виде попрошайничества) в отношении других детей поочередно он всегда будет иметь «в запасе» смягчающее обстоятельство в виде наличия иных малолетних детей. При этом совершаемые лицами посягательства, несмотря на отнесение их к числу преступлений небольшой и средней тяжести, с точки зрения возможного последующего поведения потерпевших – несовершеннолетних – относятся, как уже указывалось ранее в настоящем исследовании, к числу наиболее опасных.
В ряде случаев формально учет данного обстоятельства не противоречит рекомендациям Пленума Верховного Суда РФ, т.к. посягательства не были совершены в отношении собственных детей и в принципе не были напрямую связаны с воздействием виновного на несовершеннолетних (в частности, речь идет о совершении преступления, предусмотренного п. «а, г» ч. 2 ст. 242.1 УК РФ - оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями малолетних), однако подобного рода посягательства всегда свидетельствуют об определенного рода отклонениях в поведении, в том числе сексуальном, которые нередко со временем трансформируются в посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних. В связи с изложенным следовало бы рекомендовать даже при отсутствии конкретного несовершеннолетнего потерпевшего все указанные случаи направлять на контроль органов социальной защиты, органов опеки и попечительства с целью более пристального внимания к общению осужденных за совершение подобных преступлений в рамках семьи со своими малолетними детьми.
Еще в одном случае решение вопроса о назначении наказания с учетом смягчающих обстоятельств вызывает сомнения. Перечень смягчающих обстоятельств не является исчерпывающим, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ «при назначении наказания могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные частью первой настоящей статьи». При этом признание любого другого обстоятельства смягчающим требует обязательного его указания и обоснования его учета в качестве такового в приговоре (п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»). В одном из анализируемых случаев в приговоре в качестве смягчающего обстоятельства судом было учтено тяжелое материальное положение Х., которая вовлекла в антиобщественные действия – занятие попрошайничеством – свою малолетнюю дочь (7 лет) . При этом в описательной части приговора было указано, что «вовлечение несовершеннолетней не связано с тяжелыми жизненными обстоятельствами, вызванными утратой источника средств существования или отсутствием места жительства». Подобное противоречие в приговоре вызывает множество вопросов, в частности, насколько обоснованно вынесено решение о виде и размере наказания в отношении Х. (особенно с учетом вышеизложенного об учете иного смягчающего обстоятельства – наличия малолетних детей, которое также было учтено в описываемом случае).
2. Освобождение от ответственности по ст. 76, 76.2 УК РФ.
В четырех из исследованных случаев судом было вынесено постановление о прекращении уголовного дела в связи с освобождением лица от уголовной ответственности по основаниям, предусмотренным ст. 76 УК РФ и ст. 76.2 УК РФ . Во всех случаях лица обвинялись в совершении посягательств, связанных с вовлечением несовершеннолетних в совершение антиобщественных действий или вовлечением в совершение преступления. В соответствии со ст. 76 и 76.2 УК РФ освобождение от уголовной ответственности, как в связи с примирением с потерпевшим, так и в связи с назначением судебного штрафа, возможно при соблюдении целого ряда условий. Наиболее интересным в рамках настоящего исследования является условие о возмещении причиненного преступлением ущерба и заглаживании причиненного вреда. Особое внимание на этот аспект обращается в п. 1.10 Приказа Генпрокуратуры России от 14.11.2017 г. № 774 «Об организации прокурорского надзора за соблюдением прав несовершеннолетних на досудебных стадиях уголовного судопроизводства»: «изучая уголовные дела, прекращенные в связи с деятельным раскаянием или примирением с обвиняемым (подозреваемым), а также давая согласие на прекращение дознавателем уголовного дела по указанным основаниям либо возбуждение им ходатайства перед судом в порядке части 2 статьи 446.2 УПК РФ, тщательно проверять обстоятельства, связанные с компенсацией несовершеннолетнему вреда, причиненного преступлением». На это же ориентирует и Пленум Верховного Суда в постановлении от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности»: «под заглаживанием вреда для целей статьи 76 УК РФ следует понимать возмещение ущерба, а также иные меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления прав и законных интересов потерпевшего. Способы заглаживания вреда, которые должны носить законный характер и не ущемлять права третьих лиц, а также размер его возмещения определяются потерпевшим».
К сожалению, в приговорах недостаточно внимания уделено вопросу, в какой форме и в каком объеме было осуществлено заглаживание причиненного вреда. Так, в одном случае в приговоре указано, что потерпевшие представили письменные заявления о прекращении уголовного дела в отношении К., поскольку они с ним примирились и К. полностью загладил причиненный преступлением вред, принеся свои извинения, в связи с чем претензий к К. они не имеют, на прекращении уголовного дела в отношении К. настаивают. Законные представители также не возражали против прекращения уголовного дела в отношении К., пояснив, что К. принес им свои извинения, которые они считают достаточными для заглаживания вреда . Еще в одном случае суд лишь констатировал в приговоре факт заглаживания причиненного вреда посредством извинений .
В последнем изученном материале информация о мнении несовершеннолетнего и его законного представителя вообще не содержится . Б. обвинялся в совершении кражи совместно с несовершеннолетним, которого он вовлек в совершение данного преступления. Потерпевший от кражи в судебном заседании не присутствовал, его мнение по вопросу о заглаживании вреда учтено не было. В отношении же совершения второго преступления – вовлечения несовершеннолетнего в совершении преступления – вообще отсутствует информация о потерпевшем, что, возможно, объясняется фактом его обвинения в совершении кражи совместно с Б. Однако в данном случае и следователь, и суд допускает принципиальную ошибку, поскольку привлечение несовершеннолетнего лица в качестве обвиняемого не исключает необходимости признания его потерпевшим в части вовлечения в совершение преступления и учета его мнения при освобождении Б. от уголовной ответственности.
Особо необходимо отметить, что в двух из четырех случаях прокурор возражал против прекращения дела и освобождения от ответственности, не считая, что условия (в том числе и заглаживание вреда) выполнены в достаточной степени, однако мнение прокурора учтено не было.

Список проанализированных судебных решений.
1. Постановление Переславского районного суда Ярославской области от 20 июня 2018 г. по делу № 1-100/2018.
2. Приговор Красноборского районного суда Архангельской области от 14 мая 2018 г. по делу № 1-45/2018.
3. Приговор Мегионского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 28 мая 2018 г. по делу № 1-56/2018.
4. Приговор Павловского районного суда Краснодарского края от 11 мая 2018 г. по делу № 1-64/2018.
5. Приговор Пуровского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 30 мая 2018 г. по делу № 1-88/2018.
6. Приговор Левобережного районного суда г. Воронежа от 25 мая 2018 г. по делу № 1-180/2018.
7. Приговор Энгельсского районного суда Саратовской области от 19 июня 2018 г. по делу № 1-395/2018.
8. Приговор Железнодорожного районного суда города Хабаровска от 6 июня 2017 г. по делу №1-169/17.
9. Приговор Савеловского районного суда г. Москвы от 5 июня 2016 г. по делу № 1-231/14.
10. Приговор Центрального районного суда г. Челябинска от 13 апреля 2017 г. по делу № 1-235/2017.
11. Приговор Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 19 сентября 2017 г. по делу № 1-245/2017.
12. Приговор Курчатовского районного суда г. Челябинска от 6 июля 2017 г. по делу № 1-248/2017.
13. Приговор Центрального районного суда г. Челябинска от 19 июля 2017 г. по делу № 1-295/2017.
14. Приговор Центрального районного суда г. Тюмени от 23 мая 2017 г. по делу № 1-329/2017.
15. Приговор Калининского районного суда г. Челябинска от 16 августа 2017 г. по делу № 1-423/2017.
16. Апелляционное постановление Суда апелляционной инстанции по уголовным делам Верховного Суда Республики Ингушетия от 26 июня 2018 г. по делу № 22-153/2018.
17. Постановление Камышинского городского суда Волгоградской области от 21 мая 2018 г. по делу № 1-186/2018.
18. Постановление Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 10 июля 2017 г. по делу № 1-400-2017.
19. Приговор Михайловского районного суда Амурской области от 8 мая 2018 г. по делу № 1-49/2018.
20. Приговор Кезского районного суда Удмуртской Республики от 24 мая 2018 г. по делу № 1-59/2018.
21. Приговор Онежского городского суда Архангельской области от 12 июля 2016 г. по делу № 1-64/2016.
22. Приговор Тукаевского районного суда Республики Татарстан от 22 июня 2017 г. по делу № 1-83/2017.
23. Приговор Игринского районного суда Удмуртской Республики от 24 июля 2017 г. по делу № 1-83/2017.
24. Приговор Красногвардейского районного суда Республики Крым от 21 марта 2017 г. по делу № 1-97/2017.
25. Приговор Магасского районного суда Республики Ингушетия от 4 июня 2018 г. по делу № 1-156/2018.
26. Приговор Свердловского районного суда г. Перми от 15 мая 2018 г. по делу № 1-166/2018.
27. Приговор Автозаводского районного суда г. Тольятти от 4 июля 2017 г. по делу № 1-510/2017.
28. Апелляционное постановление Новосибирского областного суда от 9 июня 2018 г. по делу № 22-3060/2018.
29. Апелляционное постановление Красноармейского районного суда Чувашской Республики от 2 мая 2017 г. по делу № 10-А-4/2017.
30. Приговор Судакского городского суда Республики Крым от 7 мая 2018 г. по делу № 1-25/2018.
31. Приговор Юрьянского районного суда Кировской области от 17 июля 2017 г. по делу № 1-62/2017.
32. Приговор Урванского федерального районного суда Кабардино-Балкарской Республики от 24 мая 2018 г. по делу № 1-66/2018.
33. Приговор Хостинского районного суда г. Сочи Краснодарского края от 18 мая 2018 г. по делу № 1-78/2018.
34. Приговор Александровского городского суда Пермского края от 5 июня 2018 г. по делу № 1-26/2018.
35. Приговор Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 11 мая 2018 г. по делу № 1-1054/2017.
36. Приговор Хабаровского краевого суда от 19 апреля 2018 г. по делу № 2-13/2018.
37. Приговор Бутырского районного суда г. Москвы от 15 февраля 2016 г. по делу № 01-0196/2016.
38. Приговор Таганского районного суда г. Москвы от 10 марта 2016 г. по делу № 01-0078/2016.
39. Приговор Савеловского районного суда г. Москвы 13 июля 2016 г. по делу № 01-0221/2016 .
40. Приговор Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 15 мая 2017 г. по делу № 1-135/2017.
41. Приговор Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 17 февраля 2017 г. по делу № 1-172/2017.
42. Приговор Ленинского районного суда г. Тюмени от 9 февраля 2017 г. по делу № 1-188/2017.
43. Приговор Кировского районного суда г. Омска от 26 апреля 2017 г. по делу № 1-269/2017.
44. Приговор Советского районного суда г. Воронежа от 28 ноября 2017 г. по делу № 1- 381/2017.
45. Приговор Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 18 октября 2017 г. по делу № 1-422/2017.
46. Приговор Кировского районного суда г. Санкт-Петербурга от 18 мая 2017 г. по делу № 1-444/2017.
47. Приговор Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 17 августа 2017 г. по делу № 1-533/2017.
48. Приговор Калининского районного суда г. Санкт-Петербурга от 1 сентября 2017 г. № 1-1011/17.
49. Постановление Гурьевского городского суда Кемеровской области от 2 августа 2018 г. по делу № 1-175/2018.
50. Приговор Ивдельского городского суда Свердловской области от 20 апреля 2018 г. по делу № 1-33/2018.

 

Руководитель экспертной группы, Белов С.А.
к.ю.н., доцент

 

Другие материалы в этой категории: « Февраль 2019 Апрель 2019 »