Март 2018

17 апреля 2018 Категория: 2018 год

Информация

о результатах мониторинга правоприменения

за март 2018 года

 Результаты работы экспертов проекта

 

Анализ практики применения арбитражными судами положений ч. 2 ст. 9 АПК РФ о процессуальных рисках участников состязательного процесса

Эксперт – к.ю.н., доцент кафедры гражданского процесса СПбГУ И.Н. Кашкарова

 

В рамках продолжающейся борьбы со злоупотреблениями как в материальном, так и в процессуальном праве, в правоприменительной практике набирает обороты тенденция к поиску средств стимулирования последовательного поведения участников процесса. В арбитражном процессе нормативной основой для этого, как правило, выступает ч. 2 ст. 9 в совокупности с ч. 2 и 3 ст. 41, ч. 3 и 4 ст. 65 АПК РФ. Указанные положения предусматривают, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться своими процессуальными правами, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, а также обязаны заблаговременно раскрывать свои доказательства и аргументы перед другой стороной. Не всегда можно говорить о противоречивости или непоследовательности процессуального поведения участника процесса, зачастую это положение применяется как следствие несвоевременных, запоздалых попыток совершения тех или иных процессуальных действий. В целом указанное положение может быть охарактеризовано как устанавливающее начало пресекательности в процессе, действие которого может принимать различные формы.

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее – ГПК РФ) не содержит положений, аналогичных ч. 2 ст. 9 АПК РФ.  На первый взгляд, использование законодателем категории риска только применительно к порядку разрешения споров между субъектами предпринимательской и иной экономической деятельности выглядит вполне оправданным, поскольку предпринимательская деятельность осуществляется указанными лицами на свой риск (ч. 1 ст. 2 ГК РФ). Однако приведенное положение АПК о процессуальных рисках содержится в статье, законодательно закрепляющей процессуальный принцип состязательности, а, следовательно, может рассматриваться как одна из основных его составляющих. Состязательность же является общим началом для арбитражного и гражданского процесса в силу ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и с учетом ст. 12 ГПК РФ. Характеризуя процесс не только с точки зрения содержания, но и с точки зрения формы – как соревнование сторон в доказывании своей правоты, состязательность предполагает, что исход процессуальной борьбы в значительной мере зависит от усилий лиц, участвующих в деле.[1] Изложенное позволяет утверждать о действии начала пресекательности применительно к гражданскому судопроизводству в целом, не ограничиваясь сферой арбитражного процесса. В состязательном процессе поведение участников неизбежно сопровождается риском невозможности совершения тех процессуальных действий, которые не были совершены вовремя – так «срабатывают» пределы осуществления процессуальных прав[2]. В законе такие пределы могут быть формализованы путем установления процессуальных сроков, за пределами которых погашается само право совершить то или иное процессуальное действие, или, например, посредством указания на то, что отдельные действия могут быть совершены только на определенной стадии процесса.

Последствия процессуальных упущений или злоупотреблений в конечном итоге могут негативным образом сказаться на возможности защиты материальных прав участвующих в деле лиц. Какие именно риски, с учетом положений ч. 2 ст. 9 АПК РФ, должны принимать во внимание участники процесса? К каким результатам может привести пассивное процессуальное поведение, с учетом характера тех или иных спорных материальных правоотношений?

В настоящем исследовании продемонстрировано действие начала пресекательности и возможные последствия пассивного процессуального поведения на примерах из практики арбитражных судов. При подготовке настоящего заключения не ставилась задача подготовить обзор всей практики применения судами указанной нормы. Усилия были направлены на систематизацию и анализ практики высших судов (упраздненного Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ) за последние пять лет. Кроме того, проанализирована часть практики нижестоящих арбитражных судов округов за 2017 год.

На практике ч. 2 ст. 9 АПК РФ используется в качестве основания для реализации принципа эстоппель, а также применяется в случаях пропуска процессуальных сроков, несвоевременного представления доказательств и в ряде других ситуаций. Ниже проанализированные примеры судебных актов сгруппированы соответствующим образом.

1.       Обоснование невыполнения стороной лежащего на ней бремени доказывания.

В настоящее время сложилась довольно обширная судебная практика использования арбитражными судами положений ч. 2 ст. 9 АПК РФ при обосновании невыполнения стороной возложенного на нее с бремени доказывания обстоятельств, имеющих значение для дела.

Так, по одному из дел Верховный Суд РФ указал, что при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной организации.В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности компании, являющейся учредителем и единственным участником общества, и его бывшего руководителя. Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации указала, что совершение компанией действий по перечислению выручки и отчуждению производственных объектов общества вызывает объективные сомнения в том, что компания руководствовалась интересами дочернего общества. При названных обстоятельствах в силу статьи 65 АПК РФ на компанию перешло бремя доказывания того, что возникновение у нее права собственности по указанным операциям явилось следствием обычного хозяйственного оборота, а не вызвано использованием участником его возможностей, касающихся определения действий общества, во вред кредиторам должника. Именно компания имела возможность раскрыть информацию по меньшей мере о сделках, связанных с перечислением денежных средств на принадлежащие ей счета со стороны ее контрагентов, подтвердив реальный характер операций и их экономическую обоснованность. Кроме этого, у компании не имелось объективных препятствий для представления сведений об истинных причинах отчуждения имущества общества.

С учетом изложенного, противоречит требованиям ч. 2 ст. 9 АПК РФ возложение на кредиторов общества негативных последствий несовершения контролирующим лицом процессуальных действий по представлению доказательств (Пункт 1 раздела I «Практика применения законодательства о банкротстве» Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 06.07.2016); Определение Верховного Суда РФ от 21.04.2016 по делу N 302-ЭС14-1472, А33-1677/13).

Если при рассмотрении дела возникли вопросы, для разъяснения которых требуются специальные знания, и согласно положениям АПК РФ экспертиза не может быть назначена по инициативе суда, то при отсутствии ходатайства или согласия на назначение экспертизы со стороны лиц, участвующих в деле, суд разъясняет им возможные последствия незаявления такого ходатайства (отсутствия согласия). В случае если такое ходатайство не поступило или согласие не было получено, оценка требований и возражений сторон осуществляется судом с учетом положений о бремени доказывания исходя из принципа состязательности, согласно которому в силу части 2 статьи 9  АПК РФ риск наступления последствий несовершения соответствующих процессуальных действий несут лица, участвующие в деле (Постановление Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 23 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе")

Верховный Суд РФ указывал, что лицо, не заявившее ходатайство о проведении судебной экспертизы на предмет определения рыночной стоимости земельных участков, более того, отказавшееся от рассмотрения заявленного им ранее ходатайства о назначении судебной экспертизы, несет риск наступления последствий совершения или несовершения им указанных процессуальных действий (Определение Верховного Суда РФ от 13.09.2016 N 308-ЭС16-10833 по делу N А53-20476/2014). Также лицо, участвующее в деле, несет бремя наступления неблагоприятных последствий несовершения им процессуальных действий в ситуации, когда в случае возникновения у него сомнений в обоснованности заключения эксперта, такое лицо не реализовало предусмотренное частью 2 статьи 87 АПК РФ право заявить ходатайство о проведении повторной экспертизы (Определение Верховного Суда РФ от 11.01.2016 N 305-КГ15-17394 по делу N А40-177251/14, Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 02.11.2017 N Ф02-4883/2017 по делу N А69-2569/2016).

В случае, когда при рассмотрении спора по существу истцом ходатайств о назначении по делу экспертиз не заявлялось, ссылки стороны на отсутствие у суда специальных познаний, необходимость назначения по делу судебной экспертизы и невозможность разрешения спора без проведения экспертизы являются безосновательными. Направление дела на новое рассмотрение с целью повторного предоставления истцу процессуального права, которым он не воспользовался без уважительных причин при наличии у него соответствующей возможности, противоречит принципу правовой определенности и положениям ч. 2 ст. 9 АПК РФ, в силу которых лицо, участвующее в деле несет риск наступления неблагоприятных последствий совершения или несовершения этим лицом процессуальных действий (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 16.11.2017 N Ф10-4919/2017 по делу N А64-570/2017. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 09.11.2017 N Ф03-4347/2017 по делу N А51-27077/2016).

Аналогично в соответствии с частью 2 статьи 9 АПК РФ сторона принимает на себя риск возникновения неблагоприятных последствий несовершения процессуальных действий в ситуации, когда, заявив ходатайство о назначении судебной экспертизы, в дальнейшем не обеспечивает реализацию своего права, предусмотренного статьей 82 АПК (не является в судебные заседания для рассмотрения заявленного ходатайства по существу, не исполняет определение суда о внесении на депозитный счет суда средств в счет оплаты услуг эксперта) (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.11.2017 N Ф07-12110/2017, Ф07-12112/2017 по делу N А56-70331/2016)

Согласно правовой позиции, сформулированной Президиумом ВАС РФ, нежелание лица, участвующего в деле, представить доказательства должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент. В связи с этим судам надлежит согласиться с доводами стороны о совершении взаимосвязанных сделок, если они никак не опровергнуты другой стороной. В то же время, недопустимо возлагать на сторону, аргументированно обосновавшую свою позицию негативные последствия несовершения процессуальных действий по представлению доказательств ее процессуальным оппонентом (Постановление Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 N 12505/11 по делу N А56-1486/2010).

Состязательность судопроизводства в арбитражном суде обусловлена противоположностью материально-правовых интересов сторон, необходимым признаком состязательного судопроизводства является наличие прав и обязанностей по доказыванию обстоятельств дела, представлению доказательств у процессуально равноправных сторон и других участвующих в деле лиц (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.02.2018 № Ф05-466/2018 по делу № А40-228055/2016, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23.11.2017 N Ф05-16544/2017 по делу N А40-181852/2016, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 27.10.2017 № Ф09-5577/17 по делу № А50-30807/2016).

В силу положений о распределении бремени доказывания (статья 65 АПК РФ) и принципа состязательности согласно которому риск наступления последствий несовершения соответствующих процессуальных действий несут лица, участвующие в деле (часть 2 статьи 9 АПК РФ) лицо, участвующее в деле, несет риск непредставления доказательств в обоснование своих доводов в суд первой инстанции, при этом в обязанности суда не входит указывать стороне на необходимость предоставления соответствующих документов (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 14.11.2017 N Ф02-5633/2017 по делу N А58-6349/2016).

В силу пункта 2 статьи 9 АПК РФ, каждому лицу, участвующему в деле, гарантируется право представлять доказательства арбитражному суду и другой стороне по делу, обеспечивается право заявлять ходатайства, высказывать свои доводы и соображения, давать объяснения по всем возникающим в ходе рассмотрения дела вопросам, связанным с представлением доказательств.

В ситуации, когда сторона по делу не воспользовалась данным правом (не представила со своей стороны экспертное заключение, контррасчет суммы убытков и не обратилось в суд с ходатайством о назначении судебной экспертизы) суд правомерно выносит решение на основании имеющихся в деле доказательств, не оспоренных сторонами (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 05.09.2017 N Ф01-3310/2017 по делу N А17-3350/2016).

Сторона, возражающая против выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в силу части 1 статьи 65 АПК РФ и части 2 статьи 9 АПК РФ несет бремя доказывания наличия оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Третейского суда, предусмотренных в части 3 статьи 239 АПК РФ, и должна доказать, что соответствующие обстоятельства имели место (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 30.08.2017 N Ф01-2822/2017 по делу N А28-777/2017).

Определение судом конкретного размера неустойки не является выводом о применении нормы права, а является вопросом факта. При таких обстоятельствах ответчик вправе заявлять об уменьшении неустойки по правилам статьи 333 ГК РФ, а представитель истца вправе возражать против применения статьи 333 ГК РФ, при этом он в силу части 2 статьи  9 АПК РФ должен предоставить доказательства в обоснование своей позиции и несет риск наступления последствий не совершения соответствующих процессуальных действий (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 15.11.2017 N Ф04-4503/2017 по делу N А75-967/2017).

 

2.                Установление содержания норм иностранного права.

Согласно правовой позиции, сформулированной Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ, сторона, не исполнявшая возложенную на нее судом обязанность по представлению сведений о содержании норм иностранного права, не вправе впоследствии ссылаться на неустановление арбитражным судом содержания иностранного права, если арбитражный суд предпринял достаточные меры для его установления. Когда стороны не представили в суд каких-либо сведений о содержании иностранного права: текстов иностранных правовых актов, ссылок на источники опубликования иностранных правовых актов, заключений о содержании иностранного права, подготовленных лицами, обладающими специальными познаниями в данной области, они в силу части 2 статьи 9 АПК РФ несут риск наступления последствий несовершения данных процессуальных действий. В такой ситуации, если арбитражным судом предприняты разумные и достаточные меры, предусмотренные статьей 14 АПК РФ и статьей 1191 ГК РФ, для установления содержания иностранного права (направление запросов в Министерство юстиции Российской Федерации, а также в консульство иностранного государства, гражданином которого являлся сторона по делу, о представлении сведений о содержании норм иностранного права), которые не дали результата, руководствуясь частью 3 статьи 14 АПК РФ и пунктом 3 статьи 1191 ГК РФ, арбитражный суд применяет к спорным правоотношениям российское право. При таких обстяотельствах ссылки стороны на неустановление содержания иностранного права являются необоснвоанными (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 09.07.2013 N 158 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел с участием иностранных лиц», пункт 18).

 

3.                Применение судом доктрины эстоппель.

В соответствии с правовой позицией, сформулированной Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ, из смысла и содержания норм, регламентирующих примирение сторон, а также из задач судопроизводства в арбитражных судах следует, что утвержденное судом мировое соглашение основывается на примирении сторон на взаимоприемлемых условиях, что влечет за собой окончательное прекращение гражданско-правового спора (полностью либо в соответствующей части). С учетом положений части 2 статьи 9 АПК РФ, если стороны при заключении мирового соглашения прямо не оговорили в нем иные правовые последствия для соответствующего правоотношения (включающего как основное обязательство, из которого возникло заявленное в суд требование (требования), так и дополнительные), такое соглашение сторон означает полное прекращение спора, возникшего из этого правоотношения. В связи с этим последующее выдвижение в суде новых требований из того же правоотношения, независимо от того, возникло такое требование из основного либо из дополнительного обязательства, не допускается (Постановление Пленума ВАС РФ от 18.07.2014 N 50 «О примирении сторон в арбитражном процессе». См. также: Постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2011 № 13903/10)

Мировое соглашение, не предусматривающее условий о выполнении дополнительных обязательств, направлено на прекращение гражданско-правового конфликта в полном объеме как в отношении основного, так и связанных с ним дополнительных обязательств. Соответственно, в случае, если стороны не включили в текст мирового соглашения условий о необходимости выполнения каких-либо дополнительных обязательств, (например, о выплате неустойки) заключение мирового соглашения влечет за собой ликвидацию спора сторон, возникшего в связи с ненадлежащим исполнением обязательства, полностью (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.11.2017 N Ф07-11815/2017 по делу N А44-2232/2017).

В силу положений частей 2 и 3 статьи 41 АПК РФ, лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами, в том числе своевременно представлять доказательства, заявлять ходатайства, делать заявления. Злоупотребление процессуальными правами либо неисполнение процессуальных обязанностей лицами, участвующими в деле, влечет для этих лиц предусмотренные АПК РФ неблагоприятные последствия. Соответственно, получив возможность пользоваться процессуальными правами, сторона принимает на себя и процессуальные обязанности. Согласно части 2 статьи 9, частям 3 и 4 статьи 65 АПК РФ, лица, участвующие в деле, вправе знать об аргументах друг друга и обязаны раскрыть доказательства, на которые они ссылаются как на основание своих требований и возражений, при этом они несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими соответствующих процессуальных действий. В соответствии с частью 5 статьи 159 АПК РФ, арбитражный суд вправе отказать в удовлетворении заявления или ходатайства в случае, если они не были своевременно поданы лицом, участвующим в деле, вследствие злоупотребления своим процессуальным правом и явно направлены на срыв судебного заседания, затягивание судебного процесса, воспрепятствование рассмотрению дела и принятию законного и обоснованного судебного акта. Таким образом, последствие такого злоупотребления заключается в том, что суд в этом случае вправе отказать в удовлетворении заявления или ходатайства. Злоупотребление процессуальными правами может прослеживаться в том, что большинство ходатайств стороны в суде первой инстанции направлены либо на приостановление дела, либо на отложение судебного разбирательства по существу, при этом практически все ходатайства заявлялись исключительно в судебных заседаниях без представления каких-либо доказательств и всегда сопровождались просьбой о предоставлении времени для окончательного формирования правовой позиции и сбора необходимых доказательств. При таком положении дел поведение стороны должно оцениваться с точки зрения принципов добросовестности в реализации процессуальных прав и состязательности в арбитражном процессе. В связи с этим является обоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайства об отложении судебного разбирательства или об объявлении перерыва, когда поведение стороны по реализации своих процессуальных прав является недобросовестным. Иной подход, при котором суд не дает соответствующей оценки процессуальному поведению, приводит к возложению последствий недобросовестного поведения стороны на ее процессуального оппонента, что недопустимо (Определение ВАС РФ от 28.03.2013 N ВАС-1649/13 по делу N А54-5995/2009).

 

4.                Возложение обязанности на участника процесса возместить убытки, причиненные совершением процессуальных действий.

В отдельную группу следует выделить ситуации, в которых суд ссылается на ч. 2 ст. 9 АПК РФ при возложении на участника процесса возместить убытки, причиненные другой стороне совершением процессуальных действий, которые сами по себе являются правомерными (напр., заявление ходатайства о применении обеспечительных мер). Так, при рассмотрении дела о признании недействительным заключенного между ответчиками договора ипотеки по заявлению истца арбитражным судом были приняты обеспечительные меры в виде наложения запрета на проведение торгов по продаже предмета ипотеки. Впоследствии истцу было отказано в удовлетворении его искового требования к компании и банку. Полагая, что, предъявив необоснованный иск о признании договора ипотеки недействительным, заявив по нему ходатайства о принятии обеспечительных мер, общество на длительный срок парализовало исполнительное производство по обращению взыскания на заложенные объекты, отодвинув тем самым на девять месяцев момент погашения его требований, банк, сославшись на ст. 98 АПК РФ, обратился в арбитражный суд с иском о выплате ему компенсации за счет общества. Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации указала, что само по себе обращение с заявлением о принятии обеспечительных мер не может рассматриваться как противоправное поведение, даже если впоследствии иск лица, подавшего ходатайство о принятии обеспечительных мер, будет признан судом необоснованным. Вместе с тем лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения ими процессуальных действий (ч. 2 ст. 9 АПК РФ). В предмет доказывания по иску о взыскании убытков или выплате компенсации в связи с обеспечением иска не входит установление виновности инициировавшего принятие обеспечительных мер лица, поскольку право на возмещение убытков от обеспечительных мер либо право на получение компенсации основаны на положениях п. 3 ст. 1064 ГК РФ и возникают в силу прямого указания закона (ст. 98 АПК РФ). (Пункт 34 раздела XI «Процессуальные вопросы» Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2016) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2016); Определение Верховного Суда РФ от 06.05.2016 N 308-ЭС15-18503 по делу N А53-1835/2015).

5.                Реализация последствий пропуска участниками процесса процессуальных сроков.

В настоящее время сложилась довольно обширная судебная практика  использования арбитражными судами положений ч. 2 ст. 9 АПК РФ в ситуации пропуска участниками процесса различных процессуальных сроков, в частности, сроков на обжалование судебных актов.

Так, Верховный Суд РФ указал, что отказывая в удовлетворении ходатайства банка о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу кассационной жалобы, суд округа, изучив и оценив доводы заявителя, проверив материалы дела, руководствуясь частью 2 статьи 9, частью 5 статьи 188, статьями 117, 121, 276 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", исходил из того, что банком пропущен установленный законом месячный срок на обжалование судебных актов судов нижестоящих инстанций и не приведено уважительных причин, объективно воспрепятствовавших заявителю своевременно обжаловать судебные акты, принятые судами первой и апелляционной инстанций. (Определение Верховного Суда РФ от 25.10.2016 N 305-ЭС15-9591 по делу N А40-66152/2014)

В другом деле, возвращая кассационную жалобу на основании пункта 2 части 1 статьи 281 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Уральского округа исходил из пропуска срока на обжалование судебного акта и отсутствия уважительных и независящих от заявителя причин на его восстановление. При этом суд округа отметил, что подача жалобы с нарушением требований процессуального законодательства по причине опубликования постановления суда апелляционной инстанции спустя один день после его изготовления и доступности его стороне на третий день не является уважительной причиной пропуска срока, поскольку в соответствии с частью 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий. (Определение Верховного Суда РФ от 13.01.2016 N 309-КГ15-18106 по делу N А60-46269/2014)

Еще в одном деле суд округа, сославшись на ч. 2 ст. 9 АПК РФ, отклонил доводы заявителя о невозможности своевременно подать кассационную жалобу в связи с нахождением в командировке и поступлением судебных актов в адрес заявителей в момент их отсутствия по месту регистрации и постоянного проживания, указав, что данное обстоятельство не исключает возможности своевременной подачи кассационной жалобы, в том числе в электронном виде или посредством поручения совершения указанного действия представителю. (Определение Верховного Суда РФ от 11.01.2016 N 308-ЭС15-17450 по делу N А32-17123/2010)

Указанную Обществом причину в обоснование пропуска срока на кассационное обжалование решения суды обоснованно не признали уважительной, поскольку обстоятельств, препятствующих обратиться в суд с кассационной жалобой, не установлено. В отношении лица, не реализовавшего право на подачу кассационной жалобы в установленный срок по уважительным причинам, вызванным объективными и независящими от заявителя обстоятельствами, применяются правила статьи 117 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о восстановлении процессуальных сроков, предполагающие оценку арбитражным судом обоснованности доводов лица, настаивающего на таком восстановлении, в целях предотвращения злоупотреблений системой и процедурой обжалования судебных актов. В соответствии с частью 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. Необоснованное восстановление пропущенного процессуального срока нарушало бы принцип равноправия сторон, установленный статьей 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Таким образом суд кассационной инстанции обосновал свой вывод об отсутствии оснований для удовлетворения ходатайства о восстановлении пропущенного процессуального срока. (Определение Верховного Суда РФ от 21.12.2015 N 306-ЭС15-14893 по делу N А55-12127/2012; см. также Определение Верховного Суда РФ от 14.12.2015 N 302-ЭС15-17073 по делу N А33-22446/2014; Определение Верховного Суда РФ от 03.07.2015 N 310-ЭС15-6487 по делу N А14-2768/1997)

В отдельных судебных актах, наряду со ссылкой на ч. 2 ст. 9 АПК РФ, можно также встретить указание на небрежность участника процесса. Так, в одном из дел, обосновывая ходатайство о восстановлении срока подачи кассационной жалобы, заявитель ссылался на длительное не представление ему дела на ознакомление. Однако, по мнению суда, данное обоснование не может служить уважительной причиной для восстановления пропущенного срока, поскольку срок на подачу кассационной жалобы исчисляется со дня принятия судебного акта. Заявителем в нарушение ст. 65 АПК РФ документально не подтверждены обстоятельства невозможности ознакомления с материалами дела. Из обжалуемых судебных актов видно, что заявителем исковых требований, апелляционной и кассационной жалоб являлось общество, представители которого участвовали в судебных заседаниях, в том числе в суде округа. В силу части 6 статьи 121 АПК РФ заявитель самостоятельно принимает меры по получению информации о движении дела и несет риск наступления последствий совершения или несовершения им этих процессуальных действий (часть 2 статьи 9 АПК РФ). Доподлинно зная о состоявшемся постановлении суда округа и намереваясь его обжаловать, заявитель имел реальную возможность реализовать свое право на обжалование. Доказательств невозможности своевременной подачи жалобы заявитель не представил, равно как, не обосновал необходимость ознакомления с материалами дела для подачи кассационной жалобы в Верховный Суд. Поскольку в ходатайстве не приведено обстоятельств, свидетельствующих о том, что процессуальный срок пропущен по причинам, не зависящим от заявителя, оснований для его удовлетворения не имеется. По мнению суда, фактически имела место небрежность заявителя, что не является уважительной причиной пропуска срока при направлении кассационной жалобы. (Определение Верховного Суда РФ от 07.07.2017 по делу N 305-ЭС17-11422, А40-20007/2016)

Заявитель, обосновывая ходатайство о восстановлении срока подачи кассационной жалобы, ссылался на позднее получение судебных актов, а также плохое знание русского языка, необходимость времени для уяснения постановления округа. Однако, по мнению суда, данное обоснование не может служить уважительной причиной для восстановления пропущенного срока, поскольку срок на подачу кассационной жалобы исчисляется не с даты получения копии изготовленного судебного акта лицами, участвующими в деле, а со дня принятия судебного акта. Из обжалуемых судебных актов видно, что заявителем апелляционной и кассационной жалоб являлось общество, представители которого участвовали в заседании суда округа. В силу части 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявитель самостоятельно принимает меры по получению информации о движении дела и несет риск наступления последствий совершения или несовершения им этих процессуальных действий (часть 2 статьи 9 Кодекса).  В приведенном деле суд также сослался на имевшую место небрежность заявителя. (Определение Верховного Суда РФ от 07.07.2017 по делу N 305-ЭС17-11372, А40-50916/2016)

С момента принятия судебного акта у ответчика, надлежащим образом извещенного о начале судебного процесса и обладавшего возможностью в установленном порядке узнать о судьбе возбужденного в отношении него спора в том числе на официальном сайте суда первой инстанции, было достаточно времени для подготовки и подачи в установленном законом порядке апелляционной жалобы в суд, однако Управляющая компания не проявила той степени предусмотрительности, которая исключила бы пропуск срока для обращения с жалобой. Несвоевременное совершение процессуального действия по подаче апелляционной жалобы на решение суда первой инстанции повлекло для заявителя неблагоприятные последствия (часть 2 статьи 9 АПК РФ) в виде возврата апелляционной жалобы на основании пункта 3 части 1 статьи 264 АПК РФ. (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 05.10.2017 N Ф01-4779/2017 по делу N А79-352/2017)

Ссылка на ч. 2 ст. 9 АПК РФ используется судами и в случаях, когда к пропуску срока привели ошибки, совершенные участником процесса по причине недостаточного знания процессуального законодательства. Так, рассматривая вопрос о принятии апелляционной жалобы к производству, апелляционный суд установил, что конкурсный управляющий подал жалобу непосредственно в суд апелляционной инстанции, что подтверждается информацией о документах дела из системы подачи жалоб в электронном виде "Мой Арбитр", согласно которой в качестве адресата значится Шестой арбитражный апелляционный суд, то есть с нарушением порядка, предусмотренного частью 2 статьи 257 АПК РФ. При таких обстоятельствах, установив факт поступления апелляционной жалобы непосредственно в арбитражный апелляционный суд, минуя суд первой инстанции, то есть с нарушением установленного порядка, апелляционный суд законно и обоснованно возвратил конкурсному управляющему апелляционную жалобу на основании части 2 статьи 257 АПК РФ. Частью 2 статьи 9 АПК РФ предусмотрено, что лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. Довод заявителя о том, что при подаче апелляционной жалобы система "Мой Арбитр" предложила выбрать из списка арбитражный суд, в который необходимо направить жалобу, т.е. по смыслу предложенного - выбрать суд, который будет ее рассматривать, однако, поданная им жалоба поступила сразу в апелляционную инстанцию, был отклонен судом как основанный на неправильном толковании норм процессуального права. (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 16.11.2017 N Ф03-4561/2017 по делу N А73-12331/2014)

Подобная аргументация используется и в ситуации пропуска заявителем установленного ст. 198 АПК РФ срока на обжалование ненормативного правового акта. Так, например, суды апелляционной и кассационной инстанций не установили наличия уважительных причин пропуска срока обращения в суд и пришли к обоснованному выводу о том, что у суда первой инстанции при отсутствии доказательств наличия обстоятельств, препятствующих обращению заявителя с требованием о признании недействительным оспариваемого распоряжения Администрации, не имелось оснований для восстановления пропущенного срока для обжалования указанного ненормативного акта. Согласно части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий. (Определение Верховного Суда РФ от 02.02.2016 N 301-ЭС15-18502 по делу N А79-5688/2012)

К рассматриваемой группе дел по смыслу относятся и ситуации, связанные с пропуском должником срока на представление возражений в приказном производстве. Так, в одном из дел, дел Комитет по управлению имуществом г. Черногорска обратился с кассационной жалобой в  Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа, указав, что, что на момент оплаты обязательств, предусмотренных муниципальными контрактами, заключенными с правопредшественником взыскателя, он не обладал сведениями о переводе долга, и более того, не имел права в силу бюджетного законодательства производить платежи третьим лицам, не являющимся стороной по сделке, заключенной с получателем бюджетных средств. Суд кассационной инстанции указал, что данные доводы кассационной жалобы свидетельствуют о наличии у заявителя возражений по существу спора, то есть относительно исполнения вынесенного судом судебного приказа. Такие доводы Комитет в силу абзаца 2 части 3 статьи 229.5 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации должен был заявлять в течение 10 дней со дня получения копии приказа, и в силу части 4 статьи 229.5 судебный приказ в этом случае подлежал бы отмене. В соответствии с частью 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. В материалах дела отсутствовали доказательства представления Комитетом в суд возражений в отношении заявленных требований взыскателя. Суд кассационной инстанции не нашел оснований для отмены судебного приказа.  (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 07.11.2017 N Ф02-6117/2017 по делу N А74-9469/2017).

6.                Неполучение участником процесса почтовой корреспонденции по месту нахождения или месту регистрации.

К рассмотренной выше группе дел примыкают случаи, когда пропуск процессуального срока стал следствием непринятия участником процесса мер к получению почтовой корреспонденции по месту нахождения или регистрации. Так, в одном из дел ходатайство заявителя, поданное в суд апелляционной инстанции, о восстановлении пропущенного процессуального срока, было мотивировано отсутствием у него сведений о времени и месте судебного заседания и решении суда. Отклоняя названный довод, суд исходил из того, что определение принятии искового заявления к производству и подготовке к судебному разбирательству, определение о назначении дела к судебному разбирательству направлялись заявителю по адресу, указанному в выписке из Единого государственного реестра юридических лиц, в апелляционной и кассационной жалобах заявителя. Решение суда первой инстанции также было направлено заявителю почтой, а также своевременно размещено в Картотеке арбитражных дел (http://kad.arbitr.ru). Судебная корреспонденция не получена адресатом и возвращена отделением почтовой связи с отметкой "истек срок хранения". Вместе с тем лица, участвующие в деле, несут риск наступления неблагоприятных последствий в результате непринятия мер по получению направленной в их адрес почтовой корреспонденции (часть 2 статьи 9 АПК РФ). (Определение Верховного Суда РФ от 29.12.2015 N 304-ЭС15-18828 по делу N А70-515/2015)

Похожие, но несколько более развернутые аргументы были приведены Арбитражным судом Московского округа. В обоснование ходатайства о восстановлении срока на апелляционное обжалование общество указало на отсутствие у него сведений об обжалуемом судебном акте, поскольку судебные извещения в адрес общества не поступали по причине нарушения почтовой организацией порядка вручения извещений. По смыслу статьи 117 АПК РФ восстановление пропуска срока обжалования касается случаев пропуска срока ее подачи по причинам, независящим от лица, обратившегося с жалобой. При этом АПК РФ каких-либо критериев для определения уважительности причин пропуска процессуальных сроков не устанавливает; вопрос об уважительности причин пропуска срока решается арбитражным судом с учетом конкретных обстоятельств, указанных заявителем и имеющихся в деле доказательств. Уважительность причин может быть подтверждена наличием обстоятельств, препятствующих подаче кассационной жалобы в установленный срок и независящих от заявителя жалобы. В соответствии с частью 4 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебное извещение, адресованное юридическому лицу, направляется арбитражным судом по месту нахождения юридического лица. Место нахождения юридического лица, его филиала или представительства определяется на основании выписки из единого государственного реестра юридических лиц. Согласно пункту 2 части 4 статьи 123 АПК РФ лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса также считаются извещенными надлежащим образом арбитражным судом, если несмотря на почтовое извещение, адресат не явился за получением копии судебного акта, направленной арбитражным судом в установленном порядке, о чем организация почтовой связи уведомила арбитражный суд. В соответствии с пунктом 3 статьи 54 ГК РФ во взаимосвязи с разъяснениями, данными в абзаце 2 пункта 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 61 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с достоверностью адреса юридического лица", юридическое лицо несет риск последствий неполучения юридически значимых сообщений, доставленных по адресу, указанному в Едином государственном реестре юридических лиц, а также риск отсутствия по указанному адресу своего органа или представителя. Сообщения, доставленные по адресу, указанному в Едином государственном реестре юридических лиц, считаются полученными юридическим лицом, даже если оно не находится по указанному адресу. Вместе с тем, доказательств нарушения отделением почтовой связи Правил оказания услуг почтовой связи суду не представлено. Таким образом, указанные в ходатайстве обстоятельства не могут быть признаны уважительными причинами и не могли повлечь нарушение прав заявителя на своевременное обжалование решения суда первой инстанции. В силу статьи 115 АПК РФ лица, участвующие в деле, утрачивают право на совершение процессуальных действий с истечением процессуальных сроков, АПК РФ. Согласно части 2 статьи 9 АПК РФ лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 264 АПК РФ арбитражный суд апелляционной инстанции возвращает апелляционную жалобу, если при рассмотрении вопроса о принятии апелляционной жалобы к производству установит, что апелляционная жалоба подана по истечении срока подачи апелляционной жалобы, установленного в Кодексе, и не содержит ходатайства о его восстановлении или в восстановлении пропущенного срока на подачу апелляционной жалобы отказано. (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 17.11.2017 N Ф05-17834/2017 по делу N А40-233993/16)

7.                Непринятие участником процесса мер по получению информации о движении дела в сети Интернет.

Следующую группу образуют ситуации, в которых к негативным процессуальным последствиям привело неполучение участником процесса сведений о ходе движения дела в сети Интернет. Так, например, в одном из дел суд третьей инстанции счел ошибочным довод заявителя о рассмотрении дела в отсутствие его извещения о судебном заседании в связи со следующими обстоятельствами. Суд апелляционной инстанции принял к производству апелляционные жалобы Учреждения и Общества и разъяснил лицам, участвующим в деле, возможность несения неблагоприятных последствий в связи с непринятием мер по получению информации о движении дела (пункт 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). В открытом судебном заседании суд публично объявил о перерыве в судебном разбирательстве. Однако представитель Общества возможностью принять участие в данном судебном заседании не воспользовался и явку своего представителя в суд не обеспечил, несмотря на наличие у него информации о дате и времени данного разбирательства, которая также была своевременно размещена судом в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на соответствующем сайте. Указанные обстоятельства явились причиной неполучения ответчиком информации о перерыве в судебном разбирательстве, который суд публично объявил в судебном заседании. Соответственно, суд округа не признал отсутствие у Общества информации о времени и дате перерыва ненадлежащим извещением указанного лица. Кроме того, по мнению суда, размещение соответствующей информации на сайте носит дублирующий характер извещения о процессуальных решениях, принятых судом в открытых судебных разбирательствам и не может, с учетом приведенных обстоятельств, явиться основанием для отмены состоявшегося по настоящему делу акта суда апелляционной инстанции. (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 09.10.2017 N Ф01-3249/2017 по делу N А43-17468/2014)

8.                Неустранение участником процесса оснований для оставления судом заявления или жалобы без движения.

Кроме того, зачастую арбитражные суды ссылаются на положения ч. 2 ст. 9 АПК РФ при наступлении последствий неустранения участником процесса оснований для оставления судом заявления или соответствующей жалобы без рассмотрения.

Так, по одному из дел Арбитражный суд Западно-Сибирского округа указал следующее. В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 264 АПК РФ арбитражный суд апелляционной инстанции возвращает апелляционную жалобу, если при рассмотрении вопроса о принятии апелляционной жалобы к производству установит, что не устранены обстоятельства, послужившие основанием для оставления жалобы без движения, в срок, установленный в определении суда. Согласно части 3 статьи 260 АПК РФ лицо, подающее апелляционную жалобу, обязано направить другим лицам, участвующим в деле, копии апелляционной жалобы и прилагаемых к ней документов, которые у них отсутствуют, заказным письмом с уведомлением о вручении либо вручить их другим лицам, участвующим в деле, или их представителям лично под расписку. Пунктом 3 части 4 статьи 260 АПК РФ предусмотрено, что документ, подтверждающий направление или вручение другим лицам, участвующим в деле, копий апелляционной жалобы и документов, которые у них отсутствуют прилагаются к апелляционной жалобе. Соблюдение названных требований дает возможность каждому лицу, участвующему в деле, заранее ознакомиться с содержанием апелляционной жалобы, прилагаемых документов и должным образом подготовиться к защите своих интересов при пересмотре дела апелляционной инстанцией. Поскольку податель жалобы не выполнил обязанность по направлению копий апелляционной жалобы лицам, участвующим в деле, и в предоставленный судом срок допущенные им нарушения не устранил, суд апелляционной инстанции правомерно возвратил апелляционную жалобу. В соответствии с частью 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий. (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 23.11.2017 N Ф04-5377/2017 по делу N А75-7024/2017; См. также Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 15.11.2017 N Ф06-27148/2017 по делу N А65-5331/2017; Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16.11.2017 N Ф04-4498/2017 по делу N А03-22238/2015)

В другом деле Арбитражный суд Московского округа отметил, что в соответствии с пунктом 4 части 1 статьи 129 АПК РФ арбитражный суд возвращает исковое заявление, если при рассмотрении вопроса о принятии заявления установит, что не устранены обстоятельства, послужившие основаниями для оставления искового заявления без движения, в срок, установленный в определении суда. Определением Арбитражного суда города Москвы исковое заявление оставлено без движения на установленный судом срок, как поданное с нарушением требований, установленных статьей 126 АПК РФ. Суд первой инстанции в указанном определении предложил истцу устранить допущенные нарушения и представить уведомление о вручении или иные документы, подтверждающие направление другим лицам, участвующим в деле, копий искового заявления и приложенных к нему документов, доказательства уплаты госпошлины, документы, подтверждающие обстоятельства, на которых истец основывает свои требования; выписки из ЕГРЮЛ с указанием сведений о месте нахождения ответчика или иной документ, подтверждающий указанные сведения или отсутствие таковых. Судебное уведомление, направленное истцу по адресу, указанному в исковом заявлении, возвращено отправителю за истечением срока хранения. В день истечения установленного судом срока истец представил в суд вместо выписки из ЕГРЮЛ выписку из электронного реестра зарегистрированных СМИ Роскомнадзора. Оценив представленные документы, суд пришел к выводу, что истец не устранил обстоятельства, послужившие основаниями для оставления искового заявления без движения, в установленный срок, в связи с чем, на основании пункта 4 части 1 статьи 129 АПК РФ возвратил исковое заявление. Согласно статье 68 АПК РФ обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами. В соответствии с частью 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий. Поскольку истец не устранил обстоятельства, послужившие основанием для оставления искового заявления без движения, а доказательств, опровергающих данное обстоятельство, материалы дела не содержат, возвращение судом искового заявления на основании пункта 4 части 1 статьи 129 АПК РФ суды вышестоящих инстанций сочли правомерным. (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.11.2017 N Ф05-18097/2017 по делу N А40-109651/17)

Арбитражный суд Центрального округа отметил, что исходя из разъяснений, изложенных в пункте 19 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.05.2009 № 36 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции", при применении статьи 263 АПК РФ об оставлении апелляционной жалобы без движения необходимо иметь в виду, что по смыслу этой статьи обстоятельства, послужившие основанием для оставления жалобы без движения, считаются устраненными с момента поступления в суд апелляционной инстанции необходимых документов или информации. В соответствии с частью 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. Согласно части 3 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут процессуальные обязанности, предусмотренные Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации и другими федеральными законами или возложенные на них арбитражным судом. Неисполнение процессуальных обязанностей лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц последствия, предусмотренные Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации. В пункте 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.12.2013 № 99 "О процессуальных сроках" разъяснено, что при определении продолжительности срока для своевременного совершения определенных процессуальных действий (например, представления доказательств), для устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без движения, должно учитываться время, необходимое для устранения указанных обстоятельств, а также время на доставку почтовой корреспонденции. До окончания установленного арбитражным судом срока лицо, участвующее в деле, должно предпринять все зависящие от него меры для своевременного совершения определенных процессуальных действий или устранения упомянутых обстоятельств, в том числе для поступления в суд соответствующего документа (например, в электронном виде) либо информации о направлении такого документа (например, телеграммы, телефонограммы и т.п.). Таким образом, в случае оставления судом жалобы без движения и установления срока для устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления ее без движения, заявитель должен предпринять все зависящие от него меры к тому, чтобы необходимые документы или информация были получены судом до истечения установленного срока. (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 14.11.2017 N Ф10-4578/2017 по делу N А14-6909/2017)

 

9.                Реализация последствий отказа от иска в виде запрета на повторное рассмотрение судом спора о том же предмете и по тем же основаниям.

Целая группа ситуаций связана с наступлением последствий отказа истца от заявленных требований, в том числе в рамках исполнительного производства.

В частности, определением Арбитражного суда Волгоградской области, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Поволжского, было прекращено производство по делу на основании пункта 2 части 1 статьи 150 АПК РФ. В кассационной жалобе заявитель (истец) просил указанные судебные акты отменить, ссылаясь на то, что был введен в заблуждение ответчиком относительно добровольного исполнения обязательств. Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации не установила оснований для пересмотра принятых по данному делу судебных актов. Суд установил, что решением третейского суда были удовлетворены требования истца об обязании ответчика исполнить его обязанности по передаче в собственность истца здания "Многофункционального комплекса "Сталинградский" с пристройками (далее - спорное недвижимое имущество); обязании зарегистрировать переход права собственности в Управлении Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Волгоградской области за истцом на спорное недвижимое имущество, установив решение третейского суда - основанием для государственной регистрации права собственности (…). Определением Арбитражного суда Саратовской области в рамках арбитражного дела № А57-22986/2012 прекращено производство по заявлению истца о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение указанного решения третейского суда в связи с отказом заявителя. Определение суда в установленном законом порядке не обжаловано и вступило в законную силу. Суд первой инстанции, установив, что истец уже реализовал предоставленное параграфом 2 главы 30 АПК РФ право на обращение в Арбитражный суд Саратовской области с аналогичным заявлением, прекратил производство по делу. Согласно части 3 статьи 151 Кодекса в случае прекращения производства по делу повторное обращение в арбитражный суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается. Суд кассационной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции. Ссылка заявителя на то, что он был введен в заблуждение ответчиком  относительно добровольного исполнения вынесенного третейским судом решения, отклонена Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации с указанием на то, что в силу части 2 статьи 9 Кодекса, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. (Определение Верховного Суда РФ от 30.12.2015 N 306-ЭС15-16542 по делу N А12-23709/2015)

 

10.           Выбор истцом ненадлежащего способа защиты нарушенного права.

Еще одним интересным примером использования арбитражным судом в своей аргументации ссылок на ч. 2 ст. 9 АПК РФ являются ситуации, в которых суд отказывает в удовлетворении иска, указывая при этом на выбор истцом ненадлежащего способа защиты нарушенного субъективного материального права.

Так, Общество обратилось в Арбитражный суд Республики Мордовия с иском о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами. К совместному рассмотрению с первоначальным иском приняты встречные исковые требования ответчика по первоначальному иску о взыскании задолженности, и процентов за пользование чужими денежными средствами. Решением Арбитражного суда Республики Мордовия, оставленным без изменения постановлениями Первого арбитражного апелляционного суда и Арбитражного суда Волго-Вятского округа, в удовлетворении первоначального иска отказано, встречный иск удовлетворен. В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, истец просил судебные акты по делу отменить в части отказа в удовлетворении его исковых требований. Судья Верховного Суда РФ не усмотрел оснований для передачи кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации. Оценив представленные в дело доказательства с позиции главы 7 АПК РФ, исходя из условий договора поставки, суды установили, что заявителем требование о возврате предварительной оплаты заявлено не было, в связи с чем поставщик по договору остался должником только по обязательству, связанному с передачей товара. Руководствуясь положениями указанных норм Гражданского кодекса Российской Федерации, а также сложившейся арбитражной практикой, суды пришли к единому выводу, что в данном случае проценты по статье 395 Кодекса на сумму предварительной оплаты ввиду отсутствия денежного обязательства начислены быть не могут, а требование о привлечении к договорной ответственности в виде уплаты пеней за нарушение сроков передачи предварительно оплаченного товара заявитель на разрешение суда не передал. Ссылка заявителя жалобы на пункт 3 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" и пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", касаются случаев ошибочной классификации истцом своих требований, вызванной правовой неграмотностью. В рассматриваемом случае, по мнению суда, истец доподлинно знал о возможности заявить требование о взыскании договорной неустойки, однако намеренно избрал альтернативный способ защиты права, который ему не удалось реализовать в судебном порядке. Согласно части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий. (Определение Верховного Суда РФ от 31.12.2015 N 301-ЭС15-17126 по делу N А39-5347/2014)

 

11.           Обоснование равных процессуальных возможностей участников процесса.

Кроме того, положения ч. 2 ст. 9 АПК РФ о процессуальных рисках как составляющей принципа состязательности зачастую используются арбитражными судами при обеспечении равных процессуальных возможностей участников процесса.

 В частности, подобная ссылка содержится в Постановлении Арбитражного суда Дальневосточного округа. Как указал суд, исходя из закрепленных в статьях 8 и 9 АПК РФ принципов равноправия сторон и состязательности арбитражного процесса, кассационная коллегия не вправе поставить ответчика в более привилегированное положение, освободив от неблагоприятных последствий несовершения процессуальных действий (часть 2 статьи 9 АПК РФ) и предоставив ему не предусмотренную законом и противоречащую принципу правовой определенности возможность неоднократного рассмотрения дела по правилам судебного разбирательства в суде первой инстанции с представлением в материалы дела дополнительных документов и обоснования возражений на заявленные требования, и допустить возможность повторной оценки доводов ответчика, основанных на конкретных доказательствах. (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 19.10.2017 N Ф03-3891/2017 по делу N А51-17839/2016)

На принцип процессуального равноправия, ссылаясь на ч. 2 ст. 9 АПК РФ, указал также в деле о банкротстве  Президиум ВАС РФ. В соответствии с частью 1 статьи 9 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 названного Кодекса). Согласно части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Однако возможность конкурсных кредиторов в деле о банкротстве доказать необоснованность требования другого кредитора, подтвержденного решением третейского суда, обычно объективным образом ограничена, поэтому предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. При рассмотрении подобных споров конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга. При этом другой стороне, настаивающей на наличии долга, присужденного третейским судом, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником. (Постановление Президиума ВАС РФ от 13.05.2014 N 1446/14 по делу N А41-36402/2012)

Перечень проанализированных судебных актов

Верховный Суд РФ:

  1. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2016) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2016);
  2. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 06.07.2016);
  3. Определение Верховного Суда РФ от 21.04.2016 по делу N 302-ЭС14-1472, А33-1677/13;
  4. Определение Верховного Суда РФ от 06.05.2016 N 308-ЭС15-18503 по делу N А53-1835/2015;
  5. Определение Верховного Суда РФ от 25.10.2016 N 305-ЭС15-9591 по делу N А40-66152/2014
  6. Определение Верховного Суда РФ от 13.09.2016 N 308-ЭС16-10833 по делу N А53-20476/2014
  7. Определение Верховного Суда РФ от 02.02.2016 N 301-ЭС15-18502 по делу N А79-5688/2012
  8. Определение Верховного Суда РФ от 13.01.2016 N 309-КГ15-18106 по делу N А60-46269/2014
  9. Определение Верховного Суда РФ от 11.01.2016 N 305-КГ15-17394 по делу N А40-177251/14
  10. Определение Верховного Суда РФ от 11.01.2016 N 308-ЭС15-17450 по делу N А32-17123/2010
  11. Определение Верховного Суда РФ от 31.12.2015 N 301-ЭС15-17126 по делу N А39-5347/2014
  12. Определение Верховного Суда РФ от 30.12.2015 N 306-ЭС15-16542 по делу N А12-23709/2015
  13. Определение Верховного Суда РФ от 29.12.2015 N 304-ЭС15-18828 по делу N А70-515/2015
  14. Определение Верховного Суда РФ от 21.12.2015 N 306-ЭС15-14893 по делу N А55-12127/2012
  15. Определение Верховного Суда РФ от 14.12.2015 N 302-ЭС15-17073 по делу N А33-22446/2014
  16. Определение Верховного Суда РФ от 03.07.2015 N 310-ЭС15-6487 по делу N А14-2768/1997
  17. Определение Верховного Суда РФ от 07.07.2017 по делу N 305-ЭС17-11422, А40-20007/2016
  18. Определение Верховного Суда РФ от 07.07.2017 по делу N 305-ЭС17-11372, А40-50916/2016

Высший Арбитражный Суд РФ:

  1. Постановление Пленума ВАС РФ от 18.07.2014 N 50 "О примирении сторон в арбитражном процессе"
  2. Постановление Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 23 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе"
  3. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 09.07.2013 N 158 <Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел с участием иностранных лиц> (вместе с "Обзором судебной практики по некоторым вопросам, связанным с рассмотрением арбитражными судами дел с участием иностранных лиц")
  4. Постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2011 № 13903/10
  5. Постановление Президиума ВАС РФ от 13.05.2014 N 1446/14 по делу N А41-36402/2012
  6. Определение ВАС РФ от 28.03.2013 N ВАС-1649/13 по делу N А54-5995/2009
  7. Постановление Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 N 12505/11 по делу N А56-1486/2010

Арбитражный суд Волго-Вятского округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 09.10.2017 N Ф01-3249/2017 по делу N А43-17468/2014
  2. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 05.10.2017 N Ф01-4779/2017 по делу N А79-352/2017
  3. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 05.09.2017 N Ф01-3310/2017 по делу N А17-3350/2016
  4. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 30.08.2017 N Ф01-2822/2017 по делу N А28-777/2017

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 14.11.2017 N Ф02-5633/2017 по делу N А58-6349/2016
  2. Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 07.11.2017 N Ф02-6117/2017 по делу N А74-9469/2017
  3. Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 02.11.2017 N Ф02-4883/2017 по делу N А69-2569/2016

Арбитражный суд Дальневосточного округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 16.11.2017 N Ф03-4561/2017 по делу N А73-12331/2014
  2. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 09.11.2017 N Ф03-4347/2017 по делу N А51-27077/2016
  3. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 19.10.2017 N Ф03-3891/2017 по делу N А51-17839/2016

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 23.11.2017 N Ф04-5377/2017 по делу N А75-7024/2017
  2. Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16.11.2017 N Ф04-4498/2017 по делу N А03-22238/2015
  3. Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 15.11.2017 N Ф04-4503/2017 по делу N А75-967/2017

Арбитражный суд Московского округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23.11.2017 N Ф05-16544/2017 по делу N А40-181852/2016
  2. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.11.2017 N Ф05-18097/2017 по делу N А40-109651/17
  3. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 17.11.2017 N Ф05-17834/2017 по делу N А40-233993/16

Арбитражный суд Поволжского округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 15.11.2017 N Ф06-27148/2017 по делу N А65-5331/2017
  2. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 10.11.2017 N Ф06-26309/2017 по делу N А12-64069/2016

Арбитражный суд Северо-Западного округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.11.2017 N Ф07-12110/2017, Ф07-12112/2017 по делу N А56-70331/2016
  2. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.11.2017 N Ф07-11815/2017 по делу N А44-2232/2017
  3. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.11.2017 N Ф07-13069/2017 по делу N А56-45445/2016

Арбитражный суд Уральского округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 21.11.2017 N Ф09-6710/17 по делу N А07-14040/2016
  2. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 21.11.2017 N Ф09-5972/17 по делу N А76-31073/2016

Арбитражный суд Центрального округа:

  1. Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 16.11.2017 N Ф10-4919/2017 по делу N А64-570/2017
  2. Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 14.11.2017 N Ф10-4578/2017 по делу N А14-6909/2017

 

 

 

Запрет на злоупотребление финансовой организацией доминирующим положением в форме установления необоснованно высокой или необоснованно низкой цены финансовой услуги (п.7 ч.1 ст.10 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ  «О защите конкуренции»)

В составлении отчета принимали участие студенты основной образовательной программы магистратуры «Юрист в сфере финансового рынка (финансовый юрист)» Санкт-Петербургского государственного университета И. Козынкин, К. Кульбанова, В. Попов, А. Попова, Д. Якушкина.

Отчет подготовлен под научным руководством д.ю.н., доц. Петрова Д.А., доцента кафедры коммерческого права СПбГУ.

Использовано 10 материалов опубликованной правоприменительной практики.

Введение.

 

Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее ‑ Закон о защите конкуренции) устанавливает общий запрет осуществления действий (бездействия) занимающего доминирующее положение хозяйствующего субъекта, результатом которых являются или могут являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц (хозяйствующих субъектов) в сфере предпринимательской деятельности либо неопределенного круга потребителей.

Между тем, законодателем дополнительно выделяются специальные составы запрещенных действий как по признаку определенных действий, так и по признаку специального субъекта осуществления таких действий.

Так, в частности, согласно пункту 7 части 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции запрещаются действия занимающей доминирующее положение финансовой организации в форме установления необоснованной высокой или необоснованно низкой цены финансовой услуги, результатом которых являются или могут являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц (хозяйствующих субъектов) в сфере предпринимательской деятельности либо неопределенного круга потребителей.

Таким образом, законодателем выделяется специальный состав по признаку субъекта осуществления действий (бездействия) (финансовая организация), а также по признаку предмета правонарушения (финансовая услуга).

 

Аналитическая часть.

 

Анализ судебной практики за период с 2014 (частично - с 2013 года) по 2017 годы показал, что споры по данному составу правонарушения являются довольно редкими.

Так, основной категорией споров по указанному составу правонарушения являются споры по обжалованию постановлений территориальных управлений ФАС РФ о привлечении к административной ответственности за завершение правонарушения, предусмотренного статьей 14.31 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Кроме того, имеют случаи оспаривания предписаний территориальных управлений ФАС РФ об устранении нарушений антимонопольного законодательства, выданных на основании пункта 2 части 1 статьи 23 Закона о защите конкуренции.

  1. Интересным для рассмотрения является дело № А79-3746/2013.

Так, в указанном деле банком оспаривалось постановление о привлечении к административной ответственности за установление необоснованно высоких тарифов на выдачу справок об оборотах по расчетному счету.

В указанном деле помимо стандартно предопределенного предмета доказывания в результате активной процессуальной позиции Банка исследованию подлежали следующие обстоятельства:

1) определение границ товарного рынка: при проверке судом обоснованности определения географических границ товарного рынка указано, что поскольку в банке развита филиальная сеть и тариф за выдачу справки один для всей сети банков на территории Чувашской Республики, любое юридическое лицо или индивидуальный предприниматель могут обратиться за данной справкой по месту фактического нахождения; указанное обстоятельство стало основанием для признания географическими границами товарного рынка всей территории Чувашской Республики;

2) возможность отнесения процедур выдачи справок об оборотах по расчетным счетам к деятельности по оказанию финансовых услуг: при разрешении указанного вопроса судом указано, что предоставление справки о состоянии расчетного счета клиента по его просьбе предусматривается заключенным с ним договором банковского счета; кроме того, в рассматриваемом случае на официальном сайте банка была размещена информация, согласно которой услуга по предоставлению справок об операциях по счету включена в раздел «Расчетно-кассовое обслуживание счетов в валюте Российской Федерации». Указанные обстоятельства позволили суду отнести процедуру выдачи справок об оборотах по расчетным счетам к деятельности по оказанию финансовых услуг.

В остальном же рассмотрение дела соответствовало установленному предмету доказывания.

  1.  Судебные акты по делу № А64-225/2013 примечательны тем, что в них акцентируется внимание на составе нормативной базы, применяемой при решении вопроса относительно определения положения банка на товарном рынке.

Так, при проверке правоприменительных актов территориального управления ФАС РФ суд руководствовался, в частности, Постановлением Правительства РФ от 26.06.2007 № 409 «Об утверждении условий признания доминирующим положения кредитной организации и правил установления доминирующего положения кредитной организации».

На довод банка о неприменении Управлением Приказа ФАС России от  28.04.2010 № 220 «Об утверждении Порядка проведения анализа состояния  конкуренции на товарном рынке» суд указал, что данный довод является несостоятельным, ибо данный  Порядок не мог быть применен при установлении доминирующего положения, в  связи с тем, что он не согласуется со статьей 23 Закона о защите  конкуренции, определяющей, что порядок проведения анализа состояния  конкуренции в целях установления доминирующего положения кредитной  организации утверждается федеральным антимонопольным органом по  согласованию с Центральным банком Российской Федерации.

  1.  В одном из дел (№ А73-2726/2015) ОАО «Сбербанк России» оспаривался административный штраф, наложенный территориальным управлением ФАС РФ за установление необоснованно высокой комиссии при оплате неналоговых платежей (ст. 14.31 КоАП РФ).

Судом установлено, что ОАО «Сбербанк России» установлена минимальная комиссия при переводе денежных средств вне зависимости от переводимой суммы. Указанное обстоятельство привело к тому, что перевод незначительной суммы требовал оплату комиссии, в несколько раз превышающей саму сумму перевода (комиссия составляла 400 % от суммы перевода).

Судом проверена законность и обоснованность постановления о привлечении к административной ответственности: установлено, что банк занимает доминирующее положение на данном товарном рынке, также установлено значение средней величины комиссии за оказание подобного рода услуг.

  1.  В другом деле (№ А71-9550/2016) предметом рассмотрения стали действия банка по значительному увеличению тарифов на услуги по переводу денежных средств по платежным поручениям, подаваемым в бумажной форме (комиссия составляла 44,01 %).

В указанном деле судом также установлено полное выяснение административным органом предмета доказывания (занятие доминирующего положения на товарном рынке, а также значительное превышение цены над среднерыночной)

  1.  Также становились предметом рассмотрения (дело № А43-1264/2014) установление банком необоснованно высоких комиссий за перевод денежных средств в пользу ТСЖ.

В указанном деле судом также установлено полное выяснение административным органом предмета доказывания (занятие доминирующего положения на товарном рынке, а также значительное превышение цены над среднерыночной).

Как следует из обзора рассмотренных судебных споров, антимонопольные органы и суды в целом правильно применяют рассматриваемую норму: так, правоприменителями верно определяется и выполняется предмет доказывания, назначается соразмерное наказание.

При этом отметим, что в исследуемых судебных актах обстоятельства наступления либо возможности наступления неблагоприятных последствий (недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц (хозяйствующих субъектов) в сфере предпринимательской деятельности либо неопределенного круга потребителей) не находились в споре, так как все указанные споры возникли в результате привлечения банков к административной ответственности на основании поступивших в административный орган сообщений физических или юридических лиц.

Полагаем, что стабильность правоприменения будет сохраняться, в том числе и ввиду централизованного регулирования административной практики изданием соответствующих разъяснений (Разъяснения Президиума ФАС России от 11.10.2017 № 11 «По определению размера убытков, причиненных в результате нарушения антимонопольного законодательства» (утверждены протоколом Президиума ФАС России от 11.10.2017 № 20)).

Некоторая немногочисленность правоприменительной практики может объясняться следующими факторами:

1) обеспечение высокого качества разрешения дел на уровне административного органа: так, согласно части 3 статьи 40 Закона о защите конкуренции в комиссию на паритетной основе входят представители Центрального банка РФ и Федеральной антимонопольной службы. Входжение в состав представителей регулятора финансовых рынков позволяет еще на стадии рассмотрения дел предотвратить принятие необоснованных решений;

2) создание бланкетной структуры законодательства, предполагающей высокую степень регламентации правоприменительной деятельности еще на уровне разработки законодательного материала (с одной стороны, нормы Закона о защите конкуренции носят относительно общий характер, однако такие нормы предполагают обязательное принятие подзаконных конкретизирующих актов, содержание которых, в свою очередь, позволяет добиться той степени детализации нормативного материала, при которой у непосредственного правоприменителя шансы допустить неумышленную ошибку сводятся к минимальному значению) (п. 2 ч. 2 ст. 23 Закона о защите конкуренции, Приказ ФАС России от 24.08.2012 № 548 «Об утверждении Методики определения необоснованно высокой и необоснованно низкой цены услуги кредитной организации»);

3) ориентация внутренних политик крупных финансовых организаций (мелкие финансовые организации, как правило, не могут стать субъектами правонарушения, предусмотренного статьей 10 Закона о защите конкуренции, ибо такие субъект указанных правонарушений должен занимать доминирующее положение на товарном рынке) на соблюдение законодательства (так, системы комплаенс-контроля становятся неотъемлемым элементом процессов принятия управленческих решений).

Таким образом, необходимо сделать вывод о наличии надлежащего правового регулирования в части предотвращения установления финансовыми организациями, занимающими доминирующее положение, необоснованно высокой либо необоснованно низкой цены финансовой услуги.

Немногочисленность же правоприменительной практики в данном случае означает не столько «мертвое состояние» нормы (предмет доказывания по данному составу достаточно определенный и легко устанавливаемый), сколько стремлением крупных финансовых организаций строить свою деятельность в соответствии с действующим законодательством.

 

Запрет на установление для приобретателей товаров ограничений выбора хозяйствующих субъектов, которые предоставляют такие товары (п.5 ч.1 ст.15 Федерального закона от 26 июля 2006 года № 135-ФЗ «О защите конкуренции»)

В составлении отчета принимали участие студенты основной образовательной программы магистратуры «Юрист в сфере финансового рынка (финансовый юрист)» Санкт-Петербургского государственного университета И. Толканов, Ж. Жигалова, С. Таран.

Отчет подготовлен под научным руководством д.ю.н., доц. Петрова Д.А., доцента кафедры коммерческого права СПбГУ.

Использовано 50 материалов опубликованной правоприменительной практики (прилагается).

Статьей 15 Федерального закона от 26 июля 2006 года № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – Закон о защите конкуренции) устанавливается запрет на принятие актов, осуществление действий и бездействий органами исполнительной власти, организациям, участвующим в предоставлении государственных или муниципальных услуг, а также государственным внебюджетным фондам, Центральному банку Российской Федерации, которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами. Для более точной квалификации совершаемых данными субъектами правонарушений законодатель ввел конкретные типы запретов. Одним из них является недопустимость действий, устанавливающих для приобретателей товаров ограничения выбора хозяйствующих субъектов, которые предоставляют такие товары (пункт 5 части 1 статьи 15 Закона о защите конкуренции).

Данный обзор представляет собой анализ правоприменительной практики, затрагивающий положения п. 5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции за период с 2014 года по 2017 год.

Как известно, на основании выявленных фактов нарушений положений Закона о защите конкуренции Федеральная антимонопольная служба и ее территориальные подразделения вправе возбуждать и рассматривать дела в отношении органов исполнительной власти и местного самоуправления, организаций, наделенных властными полномочиями, и должностных лиц. По результатам рассмотрения дел антимонопольные органы издают предписания об отмене или изменении принятых ими неправомерных актов, расторжении или изменении соглашений или предупреждения о прекращении совершаемых нарушений. Весомая часть нарушений, выявленных в указанный период, связана с принятием органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации противоречащих антимонопольному законодательству актов.
В качестве примера можно привести решение Волгоградского УФАС России от 22.05.2015 года № 15-01-15-03/212 о признании факта нарушения Администрацией Суходольского сельского поселения Среднеахтубинского муниципального района Волгоградской области п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции путем издания Постановления № 64 от 05.12.2014 года «Об определении способа сбора и вывоза твердых бытовых отходов с территории Суходольского сельского поселения». В пункте 1 Постановления № 64  был указан конкретный хозяйствующий субъект по оказанию услуг по размещению твердых бытовых отходов. Как следует из Приложения к Приказу Федеральной службы по надзору в сфере природопользования от 25.09.2014 года № 592 «Объекты размещения отходов, включенные в государственный реестр объектов размещения отходов», Приложения к Приказу Федеральной службы по надзору в сфере природопользования «Объекты размещения отходов, включенные в государственный реестр объектов размещения отходов» от  01.08.2014 года № 479, на территории Волгоградской области помимо ООО «Волга-Бизнес» деятельность по размещению твердых бытовых отходов также осуществляют и другие организации. В связи с чем, указание Администрацией Суходольского сельского поселения в Постановлении № 64 конкретного хозяйствующего субъекта по оказанию услуг по размещению твердых бытовых отходов является предоставлением преимущества, обеспечивавшего конкретному лицу более выгодные условия деятельности на данном рынке по сравнению с другими хозяйствующими субъектами, способными оказывать аналогичные услуги. Таким образом, указание в акте органа власти какого-либо хозяйствующего субъекта в качестве единственного способного осуществлять определенную услугу на конкретной территории является нарушением п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

В практике также встречаются обстоятельства, при которых УФАС прекращают рассмотрение антимонопольных дел в связи с отсутствием в рассматриваемых действиях нарушений, в частности, при издании властных актов. Например, Решением Ивановского УФАС от 11.12.2014 года прекращено рассмотрение дела № 02-09/2013-018 в отношении администрации Приволжского муниципального района Ивановской области.
ООО «Приволжское МПО ЖКХ» заявило, что Администрация нарушает п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции путем издания Постановления от 26.07.2013 года № 639-п «Об управлении жилищным фондом», устанавливая ограничения выбора хозяйствующих субъектов на рынке услуг по управлению многоквартирными домами. В соответствии с пунктом 1 указанного правового акта ООО «Городская управляющая компания» назначена компанией для управления многоквартирными домами Приволжского муниципального района. На заседании Комиссии от 11.12.2014 года представитель Администрации пояснил, что Администрация признает факт опубликования Постановления
№ 639-п на сайте Администрации, однако, его размещение следует считать технической ошибкой, в результате чего указанный акт на практике не применялся. Поскольку акт не был опубликован в официальных источниках, он не обладает юридической силой. Комиссия пришла к выводу, что Постановление № 693-п не устанавливает ограничений выбора хозяйствующих субъектов на рынке услуг по управлению многоквартирными домами, и прекратила разбирательство. Итак, если органом власти был издан нормативный акт, нарушающий положение п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, который впоследствии не был опубликован и в связи с этим не вступил в юридическую силу, указанный акт не может считаться приводящим к недопущению, ограничению или устранению конкуренции.

 Стоит отметить, что Комиссия также прекращает рассмотрение дела о нарушении антимонопольного законодательства в случае добровольного устранения нарушения антимонопольного законодательства и его последствий лицом, совершившим такое нарушение, на основании п.1 ч.1 ст. 48 Закона о защите конкуренции. Так как нарушения устраняются в разумный срок, предписания антимонопольным органам нарушителям не выдаются.

Нередки случаи нарушения субъектами Российской Федерации бюджетного законодательства. Так, Омское УФАС России 13.01.2016 года вынесло Решение № 05/30-15 О признании действий Министерства финансов Омской области, которые выражались в исключении предоставления межбюджетных трансфертов на сопровождение аналогов используемого в субъекте программного продукта, приобретённых за счет собственных средств муниципальных образований, ведущими к ограничению выбора хозяйствующих субъектов, предоставляющих определенный вид товара. По мнению антимонопольного органа, областной Минфин Приказом № 6 (в редакции Приказа № 51) ограничил финансирование именно тех муниципальных образований, которые используют программное обеспечение «1C», создавая при этом условия для приоритетного приобретения программного продукта «Парус»,  в результате чего нарушил положения Приказа № 99 «О порядке предоставления иных межбюджетных трансфертов бюджетам муниципальных образований Омской области на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов». Таким образом, в случае если органы государственной власти, наделенные бюджетными полномочиями, при предоставлении межбюджетных трансфертов предусматривают возможность получения дотаций, субсидий, субвенций и иных межбюджетных трансфертов бюджетам муниципальных образований при выборе определенного товара при наличии идентичных по свойствам аналогов, данные действия рассматриваются как нарушение п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

Как было отмечено ранее, за нарушение антимонопольного законодательства несут ответственность также и должностные лица органов местного самоуправления, что предусмотрено ч. 1 ст. 37 Закона о защите конкуренции. Примером является дело, рассмотренное в Свердловском областном суде, об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 14.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП), в отношении заместителя главы Первоуральского городского округа по жилищно-коммунальному хозяйству. Положениями ч.1 ст. 14.9 КоАП предусмотрена административная ответственность за действия (бездействие) должностных лиц, которые недопустимы в соответствии с антимонопольным законодательством Российской Федерации и приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции. В протоколе об административном правонарушении и в постановлении по делу об административном правонарушении зафиксировано, что Г. нарушил п. 5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, что выразилось в предопределении хозяйствующего субъекта (платежного агента) для управляющих организаций при предоставлении услуг по начислению и сбору платежей за жилищно-коммунальные услуги. Г. при оспаривании решения антимонопольного органа ссылался на тот факт, что ФАС по признакам такого нарушения должна была вначале вынести предупреждение. Суд  в Постановлении от 20.06.2016 по делу № 72-1798/2016 пояснил, что дело о нарушении антимонопольного законодательства было возбуждено, и решение по делу вынесено до вступления в силу Федерального закона от 5 октября 2015 года № 275-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации», поэтому у Комиссии по рассмотрению дела о нарушении антимонопольного законодательства обязанность по выдаче предупреждения об отмене или изменении актов, содержащих нарушение антимонопольного законодательства либо об устранении причин и условий, способствовавших возникновению такого нарушения, не возникла. Следовательно, при рассмотрении антимонопольного дела по факту нарушения п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции предупреждение о прекращении действий (бездействий), которые содержат признаки нарушения антимонопольного законодательства, может быть вынесено только в случае если рассматриваемое дело было возбуждено, и решение по нему вынесено не ранее 5 октября 2015 года.

При анализе правоприменительной практики периода с 2014 по 2017 год обнаруживается тенденция к учащению применения института предупреждения, что связано, в первую очередь, с принятием 5 октября 2015 года «четвертого антимонопольного пакета». Предупреждение представляет собой письменное указание ФАС России о прекращении действий (бездействия), которые содержат признаки нарушения антимонопольного законодательства. При этом при условии выполнения предупреждения антимонопольное дело не возбуждается. Обращаясь к общей статистике, отметим, что в 2016 году количество антимонопольных дел сократилось с 9092 (2015 год) и 9755 (за 2014 год) до 4040, а количество выдаваемых предупреждений увеличилось с 1929 в 2014 году до 2362 в 2015 году и до 5486 в 2016 году соответственно.

Согласно предварительным прогнозам, по итогу 2017 года количество предупреждений и возбужденных дел сохранится на уровне прошлого года.

Применительно к положению п.5 ч.1 ст.15 Закона о защите конкуренции, случаи вынесения предупреждений нарушителям встречаются крайне редко. Примером является предупреждение, вынесенное Томским УФАС по факту совершения Муниципальным автономным образовательным учреждением Кожевниковской средней общеобразовательной школой № 1 противозаконных действий, выразившихся в установлении в Положении о закупках требований, не предусматривающих проведения конкурсных процедур при осуществлении закупки у единственного поставщика (подрядчика, исполнителя). Устанавливая сумму в Положении, при которой не требуется проведения конкурсных процедур, заказчик своими действиями допускает нарушения Закона о защите конкуренции, при котором ограничивается круг возможных участников. Следовательно, если властные субъекты при организации закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд путем проведения открытого конкурса, вносят изменения в перечень требований к поставщикам (подрядчикам, исполнителям), приводящие к невозможности проведения конкурсных процедур (так как предъявляемым требованиям соответствует лишь один из заявленных участников),  данные действия квалифицируются как нарушение п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

По рассматриваемой категории дел предупреждения антимонопольных органов практически не оспариваются, что, бесспорно, является положительным фактором, так как практика оспаривания предупреждений ФАС РФ, на наш взгляд, снижает эффективность применения данного инструмента и негативно отражается на тенденции к уменьшению количества антимонопольных дел.

Относительно предписаний ФАС и решений о привлечении хозяйствующих субъектов к ответственности ситуация обратная: решения ФАС как полностью, так и в части довольно часто оспариваются в судебных органах лицами, признанными виновными в нарушении п.5 ч.1 ст.15 Закона о защите конкуренции. Так, например, Арбитражный суд Краснодарского края рассматривал дело о признании недействительным решения УФАС по Краснодарскому краю от 30.10.2014 года № А25-141/2014. Нарушение выразилось в том, что Государственное учреждение, Краснодарское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации, разместив в структурном подразделении рекламу изделий конкретной организации, производящей средства реабилитации для инвалидов, чем создало преимущественные условия конкретному хозяйствующему субъекту, нарушая при этом права иных субъектов, работающих на данном рынке. Как и в абсолютном большинстве случаев встречающихся в правоприменительной практике, суд полностью поддержал доводы антимонопольного органа и оставил решение УФАС по Краснодарскому краю в силе. Итак, распространение в помещениях органов государственной власти, органов местного самоуправления, осуществляющих функции указанных органов организаций и организаций, участвующих в предоставлении государственных и муниципальных услуг, и в помещениях их структурных подразделений информации, содержащей рекламу товара, выпускаемого определенным производителем,  рассматривается как нарушение п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

Среди анализируемых актов выделим Апелляционное Определение Верховного Суда от 15.12.2016 года № 44-АПГ16-48. Несмотря на то, что в нем и присутствовала ссылка на нарушение антимонопольного законодательства, судебное разбирательство состояло в проверке разумности и обоснованности, законности оспариваемого постановления Правительства Пермского края от 11.09.2015 года № 626-п «О внесении изменений в постановление Правительства Пермского края от 19.10.2010 года № 739-п «Об утверждении Порядка определения объема бюджетных обязательств на передачу иных межбюджетных трансфертов, передаваемых в бюджеты муниципальных образований Пермского края на возмещение хозяйствующим субъектам недополученных доходов от перевозки на территории Пермского края отдельных категорий граждан с использованием социальных проездных документов, Порядка распределения доходов от реализации социальных проездных документов, Порядка распределения и передачи иных межбюджетных трансфертов, передаваемых в бюджеты муниципальных образований Пермского края на возмещение хозяйствующим субъектам недополученных доходов от перевозки отдельных категорий граждан с использованием социальных проездных документов, за счет средств бюджета Пермского края». Хозяйствующие субъекты считали, что оспариваемый нормативный правовой акт фактически возлагает на хозяйствующих субъектов (перевозчиков) дополнительные обязанности и расходы, не предусмотренные действующим федеральным законодательством, в том числе, обязанности по заключению возмездного договора с лицом, выбор которого производит орган власти в отсутствие у него такого права. Защита заявителей основывалась на положениях Федерального закона от 6 октября 1999 года № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации». Анализу антимонопольному законодательства Верховным судом РФ было уделено незначительное внимание.

Стоит отметить, что с 2014 года по настоящее время год количество отмененных решений в числе обжалованных по данной категории дел уменьшается: в 2014 году примерно 16% решений ФАС были отменны судом первой инстанции, в 2015 – чуть более 10%, в 2016 – уже 7,5%. В первую очередь, это связано с растущей точностью антимонопольных органов в определении рамок действия норм и применения ответственности за их нарушение, формированием единообразия практики. Также немаловажное значение имеет общая тенденция к уменьшению количества разбирательств по данной категории дел.

Что касается апелляционного и кассационного обжалования решений судов первой инстанции, подавляющее большинство актов, принятых в судах первой инстанции, где полностью поддерживаются доводы антимонопольных органов, оспариваются в высших инстанциях. Для статистики: из 50-ти рассмотренных в рамках данного обзора актов судов за период с 2014 по 2017 год, 15 принято судами первой инстанции по делам о соответствии принятых ФАС решений антимонопольному законодательству, 19 – судами апелляционной инстанции, и 10 – судами кассационной инстанции.

Касательно количественных показателей конкретно по каждому году из рассматриваемого периода, выведены следующие данные на основании анализа 50 дел:

В 2014 году антимонопольными органами и судами рассмотрено 6 антимонопольных дел, что составляет 12%;

В 2015 году – 30 дел (значительный рост количества разбирательств связан с принятием Федерального № 275-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации»), что составляет 60%;

В 2016 году – 10 дел, что составляет 20%;

В 2017 году – 4 дела, что составляет 8% от общего числа дел.

Довольно очевидно, что с 2015 года количество антимонопольных дел, связанных с рассмотрением противоправных действий органов власти и организаций,  выразившиеся в установлении для приобретателей товаров ограничений выбора хозяйствующих субъектов, предоставляющих такие товары, с каждым годом уменьшается.

Наибольшее количество дел по нарушениям п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции среди Арбитражных судов округов было рассмотрено Арбитражным судом Поволжского округа и Арбитражным судом Восточно-Сибирского округа. Отсутствует практика Арбитражных судов округов по рассматриваемой норме на таких территориях как Дальневосточный округ и Московский округ.

В целом можно отметить, наличие обширной судебной практики до 2013 года, затем  «застой» и отсутствие исчерпывающей судебной практики Арбитражных судов округов по антимонопольным спорам в течение последующих двух лет, а далее – восстановление рассмотрения антимонопольных споров кассационными инстанциями.

Лидерами по рассмотрению апелляционными арбитражных судами нарушений п.5 п.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции выступают Второй арбитражный Апелляционный суд (Кировская область), Восьмой арбитражный Апелляционный суд (Омская область), Двенадцатый арбитражный Апелляционный суд (Волгоградская область) и Восемнадцатый арбитражный Апелляционный суд (Челябинская область). Отсутствует судебная практика апелляционного обжалования решений первой инстанции за рассматриваемый период в Четырнадцатом арбитражной апелляционном суде (Вологодская область), Пятом арбитражном апелляционном суде (Приморский край), Двадцатый арбитражный апелляционный суд (Тульская область).

Для прослеживания изменения общей тенденции принятия решений судебными органами относительно нарушений, предусмотренных п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, необходимо рассмотреть имеющиеся данные судебной практики по каждому году указанного периода.

2014 год. В рамках данного года было рассмотрено незначительное количество дел с целью выявления особенностей при разрешении споров по п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции до принятия в 2015 году «четвертого антимонопольного пакета». Отметим, что по данной категории дел, как и по другим категориям, антимонопольным  органом институт предупреждения в отношении нарушителей не использовался. ФАС в случае доказанности вины лица выносила решения о нарушении законодательства о защите конкуренции и  предписания о прекращении нарушения антимонопольного законодательства. В качестве примера можно привести решение Арбитражного суда Омской области от 08.04.2014 года № А46-2356/2014 по факту рассмотрения писем Министерства экономики Омской области, содержащих информацию, имеющую рекомендательный характер для органов исполнительной власти Омской области, их территориальных органов, учреждений, а также муниципальных районов Омской области, иных муниципальных заказчиков при выборе ими организаций, осуществляющих повышение квалификации специалистов в сфере закупок, в соответствии с Федеральным законом от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». Главное управление ветеринарии Омской области и подведомственные ему бюджетные учреждения заключали договоры на повышение квалификации своих сотрудников исключительно с ЧОУ ДПО «Учебный центр «Ориентир», рекомендованным министерством в спорных письмах. Суд, учитывая содержание данных писем, указывающих на необходимость, обязанность совершения определенных действий, принимая во внимание административно-правовые отношения министерства и органов государственной власти субъекта, органов местного самоуправления, пришел к выводу об обязательном характере содержащихся в них указаний и признал министерство нарушившим п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции. Таким образом, если содержание ненормативных актов органов власти свидетельствует об их обязательном исполнении, и при этом указанные акты не содержат информацию о возможности приобретения товаров у других хозяйствующих субъектов и права выбора исполнителя по собственному усмотрению, данные действия признаются нарушением п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

2015 год. В 2015 году Федеральные органы исполнительной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, организации, участвующие в предоставлении государственных или муниципальных услуг, а также государственные внебюджетные фонды, Центральный банк Российской Федерации часто совершали действия, которые вели к предоставлению преимущества одному из хозяйствующих субъектов, что приводило к недопущению, ограничению и устранению конкуренции на рынке товаров и услуг.

В Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 18.11.2015 года № Ф06-2249/2015 по делу № А65-3345/2015 нарушение выражалось в предоставлении преимущества хозяйствующему субъекту, осуществляющему функции по обслуживанию полетов, при проведении конкурса на право получения субсидий на компенсацию расходов, возникающих в результате государственного регулирования тарифов при осуществлении авиаперевозок. По мнению суда, включение в документ, содержащий требования для поставщиков, пункта о наличии службы ГСМ, который позволил лишь одному предприятию иметь топливо на момент рассмотрения заявок при отсутствии у других авиаперевозчиков такой возможности, препятствует иным участникам рынка равноценно участвовать в конкурентной борьбе. Итак, органы государственной власти при организации открытого конкурса, включая требование относительно наличия у претендентов определенного оборудования на момент проведения конкурса, неосуществимое никем, кроме одного из заявленных участников, нарушают п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

В Постановлении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 11.03.2015 года № Ф02-613/2015 по делу № А69-1674/2014, где Федеральной Антимонопольной Службой было выдано предписание Министерству, которое неосновательно поддерживало местного производителя путем направления писем населению с возможностью заключении контракта именно с указанным хозяйствующим субъектом в приоритетном порядке, ссылаясь на положения п. 14 ч. 2 ст. 55  Федерального закона от 21 июля 2005 г. № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд».  П. 14 ч. 2 ст. 55 Закона о размещения заказов указывает лишь на возможность размещения государственного заказа у единственного поставщика, однако не предполагает допустимость такого размещения путем направления писем с указанием единственного поставщика, что свидетельствует о нарушении органами власти п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции. Таким образом, документы, изданные органами государственной власти, носящие рекомендательный характер относительно возможности размещения государственного заказа у единственного поставщика, которые ограничивают или могут ограничить конкуренцию, свидетельствуют о нарушении властными субъектами п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

Интересным, с точки зрения права, является Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 19.02.2015 года № А33-1336/2014, где суд признал получение преимущества хозяйствующим субъектом от исполнительного органа путем  опубликования информационных сообщений о выборе земельного участка для предстоящего строительства объекта торговли, в которых отсутствовала информация о возможном обращении заинтересованных лиц с заявлением о предоставлении указанного земельного участка, сроках, в течение которых можно было обратиться с заявлением, и сведениях о месте обращения с вопросами и заявлениями. Кроме того, в объявлениях был указан неточный адрес участка. Фактически исполнительный орган ограничил конкуренцию при неверном выборе метода подачи информации. Следовательно, если информационные сообщения органов власти не отвечают принципам ясности, определенности и недвусмысленности, что может оказать влияние на волеизъявление заинтересованных лиц при реализации права на свободу конкуренции и к ограничению выбора  хозяйствующих субъектов, данные сообщения свидетельствуют о нарушении п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

В Постановлении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа 
№ Ф02-3161/2015 по делу № А33-14775/2014 от 13.08.2015 года Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Красноярскому краю обратилось в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением к Управлению Федеральной антимонопольной службы по Красноярскому краю  об оспаривании решения по делу № 125-15-12 от 11.07.2014 года и предписания № 125-15-14 от 11.07.2014 года о прекращении нарушения антимонопольного законодательства и совершении действий, направленных на обеспечение конкуренции. В результате решение УФАС было оспорено со ссылкой на отсутствие оснований для ограничения конкуренции. Отказ индивидуальному предпринимателю был правомерен в связи с тем, что он не был аккредитован в установленном порядке на право осуществления определенного вида деятельности. Таким образом, отказ в предоставлении государственной услуги уполномоченной организацией лицу, чья квалификация не соответствует установленным законом требованиям, не является нарушением  п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

Также в этот год были рассмотрены заявления, в которых заинтересованное лицо указывает на нарушение п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, но при вынесении решения в мотивировочной части решения суд разъясняет, что описанные действия следует квалифицировать как нарушение административных регламентов и несоблюдение установленных административных процедур  (отсутствие необходимых документов и т.п.).

В мотивировочной части решений 2015 года присутствуют многочисленные ссылки на положения Закона о защите конкуренции, и интересные позиции доказывания фактов предоставления преимуществ хозяйствующим субъектам или отсутствия необходимых полномочий у хозяйствующих субъектов. Во всех рассмотренных судебных актах, кроме одного, суд соглашается с решением ФАС о привлечении к ответственности государственного органа.

В 2015 году была выработана единая позиция толкования п. 5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции судами: «По смыслу статьи 15 Закона о защите конкуренции нормативно установленный запрет адресован органам, осуществляющим властные функции, в целях предупреждения их негативного вмешательства в конкурентную среду посредством использования административных инструментов».

2016 год. Существенным показателем года явилось сокращение числа рассмотренных судебных дел о нарушениях антимонопольного законодательства, связанных с установлением для приобретателей товаров ограничений выбора хозяйствующих субъектов, которые предоставляют такие товары. Тенденция применения положений п. 5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции сместилась в сторону административного законодательства. Нарушения трактовались как отсутствие у государственного органа необходимых для принятия соответствующего решения полномочий, в результате чего одни хозяйствующие субъекты получали преимущество перед другими.

В Постановлении Двенадцатого Арбитражного апелляционного суда от 01.02.2016 года № 12АП-13033/2015 по делу № А12-39449/2015 действия по проведению 17 ноября 2014 года рабочей встречи с органами местного самоуправления Дубовского муниципального района по вопросам сбора и вывоза ТБО на полигоны ТБО г. Волжского и г. Камышина и запрете размещения ТБО на свалках, совершенные министерством природных ресурсов и экологии Волгоградской области во исполнение полномочий в сфере обращения с отходами, были признаны нарушением конкуренции. Органы местного самоуправления, распространявшие и обязывавшие выполнять на подведомственной территории рекомендательные письма министерства природных ресурсов и экологии Волгоградской области не были признаны надлежащими субъектами правонарушения по п. 5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, так как не являлись ответственными исполнителями по реализации государственной программы. Таким образом, при совершении органами местного самоуправления действий по реализации и исполнению актов органов государственной власти субъектов, содержащих признаки нарушения п. 5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, надлежащими субъектами указанного правонарушения являются государственные органы, издавшие ограничивающие конкуренцию акты.

Во всех рассмотренных в обзоре судебных актах за 2016 год решения первой инстанции в подавляющем большинстве случаев были поддержаны апелляционной и кассационной инстанциями.

2017 год. Правоприменительная практика не так обширна, как в предыдущие годы. Большая часть рассмотренных дел касалась ограничений конкуренции хозяйствующих субъектов, выразившихся в предоставлении преимущества определенному лицу. В рассматриваемых делах решения ФАС, как и в 2016 году, были поддержаны судебными органами, а решения судов первых инстанций, занявшие на сторону антимонопольных органов, в подавляющем большинстве случаев оставлены в силе.

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.07.17 года № 09АП-23845/2017 по делу № А40-202987/16. ФГУП "Промсервис" ФСИН России относится к учреждениям, входящим в уголовно-исполнительную систему и является единственным предприятием, осуществляющим торговую деятельность в местах лишения свободы Свердловской области. Индивидуальному предпринимателю в сравнении с другими хозяйствующими субъектами была приоритетно предоставлена возможность заключения договора, то есть предоставлено преимущество на реализацию товаров в местах лишения свободы. Следовательно, заключение гражданско-правовых договоров на реализацию товаров между государственным унитарным предприятием, единолично осуществляющим определенные функции в силу закона, и единственным хозяйствующим субъектом является нарушением п. 5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции.

Примером, когда суд кассационной инстанции не согласился с мнением других судебных инстанций, является Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 25.09.2017 года № Ф07-9198/2017 по делу № А66-11162/2016. ФАС признала факт нарушения п. 5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, согласно которому Правительство субъекта РФ сократило (до одной) число организаций, уполномоченных на платной основе выдавать иностранным гражданам сертификаты об отсутствии заболеваний, вызываемых вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции). Арбитражный суд и Апелляционный арбитражный суд указали на отсутствие у Антимонопольного органа в данном случае правовых и фактических оснований для принятия оспариваемого предупреждения, так как при определении медицинских организаций, уполномоченных на выдачу документов (сертификата) для получения патента, не руководствуясь при этом только наличием лицензии на соответствующий вид медицинской деятельности, правительство действовало в пределах предоставленной законом компетенции. Суд кассационный инстанции указал, что реализация компетентным государственным органом своих дискреционных полномочий в любом случае исключает произвольный (абстрактный) подход и должна опираться на определенные объективные критерии, учитывая цели и задачи антимонопольного регулирования. Так как правительства не дало разумных (адекватных) объяснений порядка формирования перечня соответствующих медицинских организаций и исключения из него всех, кроме одного хозяйствующего субъекта, его действия были расценены как нарушение п. 5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции. Следовательно, если на федеральном и региональном уровнях законодательно не определены критерии и порядок учета хозяйствующих субъектов, органы власти при издании нормативных актов в данной области должны учитывать законные интересы всех участников регулируемых правоотношений и исходить из целей Закона о защите конкуренции.

Подводя итог, еще раз отметим, что наибольшее количество дел антимонопольными органами и судами было рассмотрено в 2015 году после вступления в силу Федерального закона от 5 октября 2015 года № 275-ФЗ
«О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» или «четвертого антимонопольного пакета». Это связано с предоставлением более широкого объема прав, в том числе при осуществлении защиты от ограничивающих конкуренцию акты и действия (бездействие) федеральных органов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, иных осуществляющих функции указанных органов или организаций, организаций, участвующих в предоставлении государственных или муниципальных услуг, а также государственных внебюджетных фондов, Центрального банка Российской Федерации, преследующих цель установления для приобретателей товаров ограничений выбора хозяйствующих субъектов, которые предоставляют такие товары, и упрощением процедуры рассмотрения соответствующих нарушений.

С течением времени при активном применении Федеральной антимонопольной службой и ее территориальными подразделениями института предупреждения количество решений о привлечении к ответственности и предписаний антимонопольных органов значительно сокращается, а выявленные нарушения устраняются в разумный срок до возбуждения антимонопольных дел по фактам их совершения. Законодательное закрепление возможности добровольного прекращения действий (бездействия), содержащих признаки антимонопольного нарушения, на наш взгляд, благотворно сказывается на развитии правоприменительной практики, так как снижают нагрузку на административный аппарат и исключают применение оборотного штрафа к хозяйствующим субъектам, готовым добровольно устранить причину, которая служит поводом для возбуждения антимонопольного дела.

Негативным аспектом является тот факт, что практика идет по пути придания предупреждению статуса правового акта по аналогии с предписанием, тем самым, презюмируя возможность его обжалования, что, на наш взгляд, противоречит правовой природе института предупреждения, так как выполнение указаний является добровольным. Вынесение предупреждения не свидетельствует о совершении субъектом нарушения, а является превентивной мерой, при неисполнении которой антимонопольный орган возбуждает антимонопольное разбирательство, в процессе которого и разрешается вопрос о наличии в действиях субъекта состава правонарушения.

Снижается и количество рассматриваемых дел в судах по нарушению п.5 ч.1 ст.15 Закона о защите конкуренции. Так, за 4 года их количество снизилось более чем в 2 раза, что говорит о последовательном применении положений нормы и раскрытии сущностных характеристик нарушений. Таким образом, предложением по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики является усиление роли института предупреждения как альтернативного метода юридической ответственности и увеличение категорий дел, дающих возможность его вынесения.

Среди разновидностей нарушений п.5 ч.1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, следует выделить те, которые затрагивают иные области правового регулирования. Закон о защите конкуренции часто применяется при квалификации нарушений в таких сферах, как закупки товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, бюджетные и иные полномочия органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и местного самоуправления. При решении вопроса о применении положений Закона о защите конкуренции и Федерального закона от 05.04.2013 года № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» антимонопольными органами и судами, необходимо исходить из того, что в конкурентных отношениях федеральные органы исполнительной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, участвующие в предоставлении государственных или муниципальных услуг организации, государственные внебюджетные фонды, Центральный банк Российской Федерации являются субъектами, имеющими публично-правовой интерес, в то время как в отношениях, связанных с государственными закупками, те же субъекты выступают в качестве юридических лиц, то есть участников гражданско-правовых отношений. В первом случае совершенные ими противозаконные действия следует квалифицировать  по п.5 ч.1 ст.15 Закона о защите конкуренции, а во втором - по положениям Федерального закона № 44-ФЗ.

Что касается нарушений, допускаемых при осуществлении бюджетных и иных полномочий исполнительными органами субъектов Российской Федерации в соответствии с Федеральным законом  от 6 октября 1999 года
№ 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», ФАС и судам надлежит применять антимонопольное,  бюджетное и иное законодательство, исходя из специфики правоотношений, в комплексе, доказывать наличие заинтересованности у органов власти и организаций при издании ими актов  и совершении действий (бездействий) приводящих к ограничению конкуренции, в том числе при установлении для приобретателей товаров ограничений выбора хозяйствующих субъектов, которые предоставляют такие товары.

Суды разных инстанции при анализе обстоятельств дела рассматривают применение положений п.5 ч.1 ст. 15 Закона о Защите конкуренции конкретно для каждой ситуации, отвечая на вопросы: имело ли место данное нарушение и подходит ли это нарушение к критериям применения нормы. На протяжении нескольких лет выработано общее толкования нормы: «Достаточным основанием для вывода о нарушении п.5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции является создание условий, возможности для наступления последствий в виде недопущения, ограничения либо устранения конкуренции. Из положений п.5 ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции следует, что нормативно установленный запрет адресован органам, осуществляющим властные функции, в целях предупреждения их негативного вмешательства в конкурентную среду посредством использования административных инструментов».

При этом, если разрешении вопроса нарушения конкуренции на товарном рынке ФАС руководствуется только нормами Закона о защите конкуренции. Суды при разрешении того же вопроса в своих решениях руководствуются нормами и других законов. Сами граждане и организации при подаче своих исковых заявлений в суды нередко ссылаются на положения п.5 ч.1 ст.15 Закона о защите конкуренции как на дополнительные положения, при этом смешивая предметы регулирования различных нормативно-правовых актов. Данные обстоятельства приводят к неоднозначному правоприменению. В законодательстве, а именно в Федеральном законе № 38-ФЗ, Федеральном законе № 44-ФЗ, Федеральном законе № 94-ФЗ, Федеральном законе № 184-ФЗ и других, необходимо установить критерии их применения с учетом описанных в данном обзоре рекомендаций для разрешения существующих юридических коллизий.

Перечень актов ФАС и судебных органов

  1.  Предупреждение Ивановского УФАС России о прекращении действий (бездействий), которые содержат признаки нарушения антимонопольного законодательства от 11.12.2014 года по делу № 02-09/2013-018;
  2.  Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 18.02.2014 года по делу № А74-4024/2013;
  3.  Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.04.2014 года по делу № А42-6706/2013;
  4.  Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 30.07.2014 года по делу № А43-14384/2013;
  5.  Решение Арбитражного суда Карачаево-Черкесской Республики от 12.09.2014 года по делу № А25-141/2014;
  6.  Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2014 года № А46-2356/2014;
  7.  Решение арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 11.03.2015 года по делу № А69-1674/2014;
  8.  Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 14.01.2015 года по делу № А82-4136/2014;
  9.  Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 20.03.2015 года по делу № А19-12198/2014;
  10.  Решение арбитражного суда Владимирской области от 11.03.2015 года по делу № А11-7711/2014;
  11.  Решение арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 27.01.2015 года по делу № А56-71625/2014;
  12.  Решение арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 27.06.2015 года по делу № А53-24194/2014;
  13.  Решение арбитражного суда Уральского округа от 17.04.2015 года по делу№ Ф09-1165/15;
  14.  Решение арбитражного суда Хабаровского края от 03.03.2015 года по делу № А73-13346/2014;
  15.  Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.04.2015 года по делу № А40-129832/14;
  16.  Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 21.10.2015 года по делу № А51-13442/2015;
  17.  Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 01.07.2015 года по делу № А82-14536/2014;
  18.  Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 19.03.2015 года по делу № А29-4483/2014;
  19.  Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 02.02.2015 года по делу № А38-5519/2014;
  20.  Решение Волгоградского УФАС по делу № 15-01-15-03/212 о нарушении антимонопольного законодательства от 22.05.2015 года;
  21.  Решение Волгоградского УФАС по делу № 15-01-15-03/291 о нарушении антимонопольного законодательства от 06.05.2015 года;
  22.  Решение Арбитражного суда Поволжского округа от 18.11.2015 года по делу № Ф06-2249/2015 и по делу № А65-3345/2015;
  23.  Решение арбитражного суда Поволжского округа от 03.09.2015 года по делу № Ф06-27309/2015 и по делу № А57-28517/2014;
  24.  Решение арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 13.08.2015 года по делу № Ф02-3161/2015 и по делу N А33-14775/2014;
  25.  Решение арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 11.03.2015 года по делу № Ф02-613/2015 и по делу № А69-1674/2014;
  26.  Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.03.2015 года по делу № 11АП-661/2015;
  27.  Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.06.2015 года по делу № А32-1601/2015;
  28.  Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.11.2015 года по делу 18АП-13243/2015;
  29.  Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.05.2015 года по делу № 18АП-4199/2015;
  30.  Решение Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 11.03.2015 года по делу № А32-16980/2014;
  31.  Решение Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 27.02.2015 года по делу № А32-26087/2014;
  32.  Решение Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от27.02.2015 года по делу № Ф04-14249/2014 и по делу № А70-5337/2014;
  33.  Решение Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 19.02.2015 года по делу № А33-1336/2014;
  34.  Решение Арбитражного суда Краснодарского края от 26.03.2015 года по делу № А32-1601/2015;
  35.  Решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.12.2015 года по делу № 06-799/2014;
  36.  Решение Волгоградского УФАС по делу № 15-01-15-03/212 о нарушении антимонопольного законодательства от 22.05.2015 года.
  37.  Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 20.09.2016 года по делу № 08АП-9575/2016;
  38.  Решение Омского УФАС по делу № 05/30-15 о нарушении антимонопольного законодательства от 13.01.2016 года.
  39.  Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 25.10.2016 года № 43-АПГ16-15;
  40.  Решение Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 17.11.2016 года по делу № Ф01-4378/2016, Ф01-4948/2016 и по делу № А43-33903/2015;
  41.  Решение Арбитражного суда Поволжского округа от 28.04.2016 года по делу № Ф06-7665/2016 и по делу № А12-39450/2015;
  42.  Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.02.2016 года по делу № 12АП-13033/2015;
  43.  Решение арбитражного суда Поволжского округа от 12.04.2016 года по делу № Ф06-7666/2016 и по делу № А12-39449/2015;
  44.  Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.01.2016 года по делу № А12-39450/2015;
  45.  Предупреждение Томского УФАС о прекращении действий (бездействия), которые содержат признаки нарушения антимонопольного законодательства от 05.06.2015 года по делу № 15-01-15-03/212;
  46.  Решение Арбитражного суда Омской области от 14.12.2016 года по делу № А46-4145/16;
  47.  Постановление Свердловского областного суда от 20.12.2016 года по делу № 72-1798/2016;
  48.  Решение Арбитражного суда города Москвы от 29.03.2017 по делу № А40-202987/16;
  49.  Решение арбитражного суда Северо-Западного округа от 25.09.2017 года по делу № Ф07-9198/2017;
  50.  Постановление девятого арбитражного апелляционного суда от 11.07.2017 года по делу № 09АП-23845/2017.

Руководитель экспертной группы,                                  Белов С.А.

к.ю.н., доцент

 

[1] Шишкин С.А. Состязательность в гражданском и арбитражном судопроизводстве. М., 1997. С. 96, 119.

[2] Черных И.И. Эстоппель в гражданском судопроизводстве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 12. С. 81 - 88.

Другие материалы в этой категории: « Февраль 2018 Апрель 2018 »