В соответствии с ч.1 ст. 41 Конституции РФ медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.
Согласно ч. 2 ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (ред. от 01.12.2014) (далее – Закон об основах охраны здоровья граждан, ФЗ № 323-ФЗ) без взимания платы медицинская помощь оказывается в соответствии с Программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи (далее – Программа). Программа государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи утверждается Правительством РФ. В соответствии с Программой органы государственной власти субъектов РФ утверждают Территориальные программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи (далее-Территориальная программа).
На основании ч. 1 ст. 84 Закона об основах охраны здоровья граждан граждане имеют право на получение платных медицинских услуг, предоставляемых по их желанию при оказании медицинской помощи, и платных немедицинских услуг, предоставляемых дополнительно при оказании медицинской помощи.
Правила оказания платных медицинских услуг медицинскими организациями утверждены Постановлением Правительства РФ от 4.10.2012 № 1006.
Действующее законодательство не исключает предоставление платных медицинских услуг государственными и муниципальными учреждениями здравоохранения (далее – ГУЗ, государственное учреждение здравоохранения, медицинское учреждение).
В целях выявления правоприменительных проблем, возникающих в связи с нарушением прав граждан на получение бесплатной медицинской помощи в государственных учреждениях здравоохранения, были проанализированы решения судов общей юрисдикции за 2011-2014 гг.
На основании проведенного мониторинга правоприменения можно сделать выводы о следующих нарушениях прав застрахованных граждан:
- Незаконное взимание денежных средств за оказание медицинских услуг, предусмотренных Программой государственных гарантий;
- Приобретение за счет средств пациентов медицинских изделий (штифтов, имплантатов, протезов), которые они имеют право получить за счет средств ФОМС;
- Приобретение пациентами за свой счет изделий, непосредственно не связанных с оказанием медицинской помощи (постельное белье, бахилы);
- Выдача медицинскими учреждениями направлений на обследования без соблюдения установленной формы, в результате чего граждане сами вынуждены оплачивать предоставленные им услуги.
За защитой нарушенных прав граждан в судебном порядке обращались:
- Граждане в 76 % случав.
- Прокуратура в 18% случаев.
- Роспотребнадзор в 3 % случаев.
- Страховые медицинские организации в 3% случаев.
Рассмотрим выявленные нарушения на основе проанализированной судебной практики:
Незаконное взимание денежных средств за оказание медицинских услуг, предусмотренных Программой государственных гарантий, и предоставление дополнительных немедицинских услуг:
В связи с тем, что законодательно не установлены ограничения для государственных учреждений здравоохранения по оказанию услуг, предусмотренных Программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, за плату, возникают сомнения о правомерности взимания платы за их оказание при отсутствии весомых препятствий (например, отсутствие квот) к их оказанию за счет Фонда обязательного медицинского страхования (далее – ФОМС).
При этом, как показывает практика, объем предоставляемой услуги не меняется в зависимости от того, оплатил ли ее сам пациент либо она была оплачена по тарифу. Например, в Решении Советского районного суда г. Самары от 25 января 2011 года было установлено, что в палате с истцом лежал больной без оплаты медицинских услуг, и этому больному предоставлялись те же самые услуги, что и ему.
В некоторых случаях суды приходят выводу, что предоставление услуг, установленных Программой, за плату нарушает права пациентов на получение бесплатной медицинской помощи. В Решении Советского районного суда г. Самары от 25 января 2011 года суд признал, что предоставление услуги, предусмотренной Программой, за плату не соответствует закону.
Однако в отсутствии специального законодательного запрета за оказание услуг, которые должны предоставляться за счет средств ФОМС, за плату, говорить о невозможности и противоправности их оказания при наличии согласия пациента не представляется возможным.
Как было уже указано выше, по общему правилу в государственных медицинских учреждениях по полису ОМС услуга оказывается для пациента бесплатно, а значит, сам пациент может руководствоваться этой презумпцией и предполагать, что при обращении за медицинской помощью, она ему будет оказана бесплатно. Однако злоупотребление государственными бюджетными учреждениями здравоохранения предоставленным им правом на оказание платных медицинских услуг и навязывание такой оплаты пациентам приводит к негативным социальным последствиям, а сама платность таких услуг регулярно возводится в общее правило.
Например, иногда в правилах предоставления платных услуг, установленных в локальном акте медицинского учреждения, указываются категории граждан, которым сразу предлагается оказать услуг за их счет.
Например, Сыктывкарский городской суд Республики Коми рассматривал дело, в котором медицинским учреждением ограничения по предоставлению бесплатных услуг были установлены внутренним актом (Решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми по делу № 2-384/11 от 12 мая 2011 года). Так, в одном из ГУЗ обязательным условием для размещения в стационаре являлось заключение договора возмездного оказания услуг. В некоторых случаях в медицинской организации вводился такой порядок, при котором платная помощь оказывалась по общему правилу, а оказание помощи в рамках ОМС было ограничено талонной системой. Соответственно, когда талоны заканчивались, помощь оказывалась только платно. Железнодорожным районным судом г. Воронежа рассматривалось дело, по которому было принято решение № 2-991/11 от 15 декабря 2011 года, по обстоятельствам которого пациенту отказали в предоставлении медицинской помощи в связи с тем, что талонов на прием к врачу не было. Таким образом, без талонов больных принимать запрещалось ввиду регулирования нагрузки врачей, но за плату принимать пациентов было разрешено. Однако талонная система не должна ограничивать права граждан на своевременную и бесплатную помощь.
В соответствии с п. 6 Постановления Правительства РФ от 4.10.2012 № 1006 при заключение договора на оказание платных медицинских услуг потребителю должна быть предоставлена в доступной форме информация о возможности получения соответствующих видов и объемов медицинской помощи без взимания платы в рамках Программы государственных гарантий. Как показала правоприменительная практика, в большинстве случаев пациенты заключают договоры на оказание медицинских услуг за плату, так как они не знают о том, что такие услуги должны предоставляться им бесплатно.
В Постановлении Правительства РФ указывается на предоставление информации о возможности получения соответствующих видов и объемов медицинской помощи за счет средств ФОМС, но не говорится о разъяснении пациенту информации об иных видах медицинских вмешательств, которые могут повлечь достижение положительного для здоровья пациента результата и могут быть оказаны за счет ФОМС.
Суды толкуют положение п. 6 Постановления Правительства РФ расширительно и считают, что медицинские учреждения должны информировать пациента не только об одном виде медицинского вмешательства, но и предложить все варианты возможного лечения. Например, в Решении Красноармейского районного суда г. Волгограда по делу № 2-3472-11 от 11 ноября 2011 года, в Решении Стерлитамакского городского суда Республики Башкортостан по делу № 2-2451/11 от 16 сентября 2011 год суды пришли к выводу, что медицинское учреждение должно было сообщить о возможности иного лечения за счет средств ФОМС.
В связи с отсутствием однозначного истолкования п. 6 указанного Постановления РФ объем информации, которую должны сообщить медицинские учреждения пациенту, является неопределенным.
Законодательно не установлены требования к форме, в которой медицинское учреждение должно разъяснить пациенту о возможности получить медицинскую услугу без взимания платы.
В некоторых случаях само заключение договора на оказание платных медицинских услуг толкуется судами как отказ гражданина от оказания таких услуг в рамках Программы без включения в договор информации о возможности бесплатного их получения (См. Решение Мирового судьи судебного участка № 4 Октябрьского района г. Улан-Удэ от 16 июня 2011 года).
В некоторых случаях суды считают, что возможность получить медицинскую услугу без взимания денежных средств медицинскими учреждениями должна разъясняться в письменной форме за подписью пациента.
Например, Мировой судья судебного участка № 7 Железнодорожного района г. Хабаровска указал, что само подписание добровольного информированного согласия на медицинского согласия на медицинское вмешательство не означает согласие на оплату медицинских услуг без особого разъяснения альтернативных возможностей их предоставления за счет ФОМС. В Решении Камышловского городского суда по делу № 11-9/11 суд указал, что в договоре, который был заключен с медицинской организаций должно было быть указано, что пациенту было предложено оказание медицинской услуги бесплатно. На практике распространено подписание пациентом «информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство за плату» (Решение Выборгского районного суда г. Санкт-Петербурга по делу № 2-1343-11 от 21 апреля 2011 года).
Без соблюдения письменной формы информирования медицинским организациям в суде также практически невозможно доказать наличие такого информирования. В Решении Стерлитамакского городского суда Республики Башкортостан по делу № 2-2451/11 от 16 сентября 2011 года суд пришел к выводу, что ввиду отсутствия письменной формы информирования о вариантах предоставления услуги, отсутствуют доказательства, что пациенту предлагалось установить бесплатно металлоконструкцию отечественного производства.
Таким образом, несмотря на то, что законодательство не предусматривает обязательность соблюдения какой-либо формы предоставления информации, практикой выработан подход, при котором такую информацию следует предоставлять в письменном виде.
Интересна правовая оценка ситуации, при которой согласие пациента на оказание ему платной услуги берется у него в экстренной ситуации, при которой он заинтересован в скорейшем излечении. В таком случае необходимость получения услуги связана с проведением оперативного вмешательства, от которого зависит сохранение жизни и здоровья пациента, однако, ситуация, при которой организация из-за очереди или иных причин не может оказать услугу бесплатно, играет решающую роль при принятии пациентом решения об оплате услуг.
С точки зрения формального истолкования законодательства, желание пациента в таком случае явно выражено, но не присутствует ли порок воли при заключении договора на оказание платных медицинских услуг?
Например, в Определении Заволжского районного суда г. Ульяновска от 2 апреля 2012 года описана следующая ситуация. Гражданку госпитализировали в экстренном порядке на скорой помощи. Во время нахождения на стационарном лечении ей были определены показания к операции. После операции ей сказали, что она должна оплатить медицинскую услугу. В судебном заседании было установлено, что пациентке предлагали право выбора между двумя формами оказания медицинских услуг: за счет средств ФОМС в порядке очереди либо платно, без очереди.
В данном случае сами варианты лечения предлагались после госпитализации в экстренном порядке, медицинские работники понимали, что нужно оперативное лечение, но сказали, что нужно встать в очередь для получения услуги за счет средств ФОМС. В данной ситуации нельзя говорить о добровольности оплаты медицинской услуги и о законности действий медицинских работников. Несмотря на это, суд принял во внимание не состояние пациентки, а то, что пациент подписала информированное согласие на оказание услуги за счет собственных средств. Однако право на представление услуги за счет ФОМС не должно зависеть от того, есть очередь на ее получение или нет.
В похожих случаях, когда услуга должна была быть оказана как можно быстрее и ее предоставление связывалось с жизненной необходимостью для пациента, суд учитывал доводы истца о том, что у него не было времени и физической возможности выяснить возможность получения их бесплатно (См. Решение Выборгского районного суда г. Санкт-Петербурга по делу № 2-1343-11 от 21 апреля 2011 года, Решение Златоустовского городского суда Челябинской области по делу № 2-1459-11 от 2 августа 2011 года). Так, в Решении Мирового судьи судебного участка № 77 Волгоградской области по делу № 2-77-81/13 от 28 февраля 2013 года истице было сообщено о возможности развития у нее онкологического заболевания, в связи с чем ей необходимо в срочном порядке произвести операцию – гистероскопию платно. Информацию о том, что данная операция могла быть произведена на бесплатно до нее не доводили. Мировой судья, анализируя представленные сторонами и лицами, участвующими в деле, доказательства, пришёл к выводу о том, что ГБУЗ нарушены права истца на предоставление полной информации о медицинской услуге, поскольку надлежащим образом не была доведена информация о том, что операция предусмотрена территориальной программой обязательного медицинского страхования, при этом сама истица была в стрессовом состоянии при подписании договора.
Представляется, что медицинское учреждение, в случае невозможности оказать медицинскую помощь, обязано перевести пациента в другое учреждение системы ОМС и уведомить об этом страховую медицинскую организацию, но не ставить пациента перед следующим выбором: услуга не будет оказана либо будет оказана за плату.
Приобретение за счет средств пациентов медицинских изделий и иных немедицинских изделий, которые они имеют право получить за счет средств ФОМС:
Цены (тарифы) на медицинские услуги устанавливаются с учетом покрытия издержек учреждений на оказание данных услуг, в тариф включаются расходы на содержание медицинской организации, а также затраты на приобретение оборудования. Однако пациенты зачастую вынуждены сами приобретать за свой счет медицинские изделия, так и другие немедицинские изделия, которые должны им предоставляться бесплатно.
Чаще всего пациенты покупают за свой счет штифты, протезы, имплантаты, руководствуясь советами врачей по их покупке.
Иногда врачи рекомендуют прибрести конкретный эндопротез у конкретного производителя. (Решение Красноармейского районного суда г. Волгограда по делу № 2-3472-11 от 11 ноября 2011 года). При этом достаточно часто выбор пациентом платных протезов связан с тем, что врачи рекомендуют зарубежные эндопротезы либо отличные от тех, которые предлагаются пациентам по Программе, подчеркивая их качество (Решение Мирового судьи судебного участка № 308 Ногинского судебного района Московской области по делу № 2-1-12 от 3 апреля 2012 года).
В случае, если пациент купил медицинское изделие за свой счет и не был уведомлен о том, что имеет право их приобрести за счет средств ФОМС, он, как показывает правоприменительная практика, взыскивает затраченные им денежные средства с медицинского учреждения. Например, в Решении Златоустовского городского суда Челябинской области по делу № 2-1459/11 от 2 августа 2011 года указано, что пациентом было подписано на согласие на приобретение имплантата за счет собственных средств, однако, медицинское учреждение не информировало его о возможных вариантах и методах лечения, о возможности получения комплекта металлоостеосинтеза бесплатно в рамках Территориальной программы государственных гарантий.
При этом интересно, что в судебном процессе гражданине взыскивают в полном объеме с медицинских учреждений полную сумму, потраченную ими на покупку медицинского изделия на том основании, что медицинское учреждение рекомендовало пациенту его купить. Получается, что пациент приобретает изделие лучшего качества, но при этом получает и денежное возмещение за него с медицинской организации, которая рекомендовала ему купить протез. Таким образом, сам пациент приобретает двойную выгоду, а на медицинскую организацию судом возлагается обязанность возместить пациенту стоимость купленного протеза.
В некоторых случаях с медицинской организации взыскивается не вся стоимость изделия. По действующему тарифу страховая медицинская организация возмещает гражданину стоимость изделия, но разница между суммой, затраченной на протез и возмещением по тарифу подлежит взысканию гражданином с медицинской организации (См. Решение Златоустовского городского суда Челябинской области по делу № 2-1459-11 от 2 августа 2011).
При этом правовые основания обоих схем такого возмещения денежных средств в пользу пациента не ясны.
Как было указано, в тариф на оплату медицинской услуги включается стоимость и иных изделий. Однако практика показывает, что пациентам приходится самим покупать бахилы, гигиенические материалы (мыло, полотенца, постельное белье) (См. Решение Холмского городского суда Сахалинской области по делу № 2-134/11 от 14 февраля 2011 года, Решение Мирового судьей судебного участка № 2 Центрального района г. Читы по делу № 2-1557-12 от 14 августа 2012). Эффективная защита прав пациентов в таких случаях реализуются средствами прокурорской проверки соблюдения требований законодательства в сфере здравоохранения и подачей исков в пользу неопределенного круга лиц.
Медицинские учреждения объясняют возложения на пациентов обязанности покупать соответствующие изделия недостатком бюджетного финансирования, низкими тарифами на оплату медицинских услуг.
Например, в Решении Большеберезниковского районного суда Республики Мордовия по делу № 2-4/13 от 22 января 2012 года прокурор обратился в суд с иском к ГБУЗ о возложении обязанности обеспечивать пациентов бесплатно одноразовыми бахилами. При этом суд установил, что в помещениях поликлиники не размещено объявлений, содержащих информацию о том, где пациенты, обратившиеся в поликлинику с целью проведения лечебно-диагностических манипуляций, могут бесплатно получить бахилы в соответствии с пунктом 13.6 СанПиН 2.1.3.2630-10, утвержденных Постановлением Главного государственного санитарного врача от 18 мая 2010 № 58 «Санитарно-эпидемиологические требования к организациям, осуществляющим медицинскую деятельность». Такого же рода судебные решения были приняты Окуловским районным судом Новгородской области по делу № 2-269-11 от 28 марта 2011, Решением Бирского районного суда Республики Башкортостан по делу № 2-88-13 от 26 августа 2013).
Таким образом, для соблюдения требований законодательства медицинская организация должна указывать на возможность получения бахил самостоятельно.
Иногда пациентам самим приходится покупать не только сопутствующие изделия, которые непосредственно не связаны с оказанием им медицинских услуг, но и те, без которых фактическое оказание медицинских услуг было бы невозможно.
В Решении Мирового судьи судебного участка № 30 Центрального округа г. Комскомольска-на-Амуре по делу № ХХ (с-у № 32) указано, что пациентом были приобретены шприцы и медикаменты в связи с их отсутствием в лечебном учреждении. Однако суд не удовлетворил требования истца, посчитав покупку добровольной.
Связана самостоятельная покупка медикаментов как с отсутствием грамотного бюджетного планирования, так и с низкими тарифами. Например, в Решении Мирового судьи судебного участка № 40 г. Советская Гавань от 2 июля 2010 г. медицинское учреждение ссылается на то, что действующий тариф явно недостаточен для того, чтобы пациент получил лечение в полном объеме. Соответственно, лечащие врачи вынуждены рекомендовать своим пациентам приобретать самостоятельно медикаменты и средства медицинского назначения для более качественного лечения.
Выдача медицинскими учреждениями направлений на обследования без соблюдения установленной формы, в результате чего граждане сами вынуждены оплачивать предоставленные им услуги:
В соответствии с Порядком оказания первичной медико-санитарной помощи гражданам, имеющим право на получение набора социальных услуг, утвержденным Приказом Минздравсоцразивтия РФ от 22.11.2004 № 255 участковым терапевтом, участковым педиатром, врачом общей практики (семейным врачом), фельдшером при первичном медицинском осмотре пациента проводится углубленное обследование с участием необходимых специалистов.
Форма направления на госпитализацию, восстановительное лечение, обследование и консультацию установлена приложением 1 к Приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 22.11.2004 № 255 (форма № 030/у-04).
В свою очередь, в результате мониторинга правоприменения было обнаружено, что нарушения прав пациентов часто связаны с выдачей неустановленной формы направления на обследование.
Так, в оплате пройденного пациентом обследования страховые организации отказывают, потому что после проведенного обследования выясняется, что у застрахованного лица не было оснований проходить обследование ввиду отсутствия заболевания, на выявление которого оно было направлено (См. Решение Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 2-3166-11 от 7 ноября 2011 года).
Зачастую направление выписывается на листе бумаги, без установленной формы (Решение Мирового судьи судебного участка № 52 Верх-Исетского района г. Екатеринбурга по делу № 2-2-13 от 14 января 2013 года). Либо в самом направлении не указывается, куда именно направляется пациент (Решение Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 2-3166-11 от 7 ноября 2011 года), не указываются цели консультации, ФИО и подпись врача, ФИО и подпись заведующего поликлиникой, дата и время оказания медицинских услуг (Решение Мирового судьей судебного участка № 2 Центрального района г. Читы по делу № 2-1557-12 от 14 августа 2012 года).
Иногда сразу при выдаче направления пациенту разъясняется, что направляется пациент на УЗИ, однако, УЗИ будет поводиться за плату (Решение Мирового судьи судебного участка № 2 Заволжского района г. Твери от 21 ноября 2012 года).
Однако суды не исключают право медицинских работников рекомендовать либо информировать граждан о возможности провести обследование в платном порядке (Решение Мирового судьи судебного участка № 57 Зарайского судебного района Московской области по делу № 2-33-2013). При этом они категорически исключают возможность выдачи направлений в медицинские учреждения частной формы собственности на обследование, считая это нарушением прав застрахованных лиц (Решение Мирового судьи судебного участка № 5 Кировского района Екатеринбурга от 5 октября 2010). Здесь, вероятно, следует уточнить, что нет оснований распространять такую позицию на частные организации, которые оказывают медицинские услуги в системе ОМС.
Совокупность проанализированных судебных решений позволяет сделать вывод о том, что:
- ГБУЗ должно предоставить возможность провести обследование за счет ФОМС, если такая возможность отсутствует, то ГБУЗ должно направить пациента в другое медицинское учреждение;
- Выдача направлений на медицинское обследование в частное медицинское учреждение, где обследование проводится платно, противоречит законодательству;
- Направление на медицинское обследование должно быть четко установленной формы.
Список проанализированных судебных решений:
Определение Верховного Суда РФ от 20.08.2014 года № 56-АПГ14/9.
Определение Заволжского районного суда г. Ульяновска от 2 апреля 2012 г.
Определение Камышловского городского суда Свердловской области по делу № 11-9/2011 от 4 февраля 2011 г.
Решение Бирского районного суда Республики Башкортостан по делу № 2-88/13 от 26 августа 2013 г.
Решение Большеберезниковского районного суда Республики Мордовия по делу № 2-4-13 от 22 января 2012 г.
Решение Выборгского районного суда г. Санкт-Петербурга по делу № 2-1343/11 от 21 апреля 2011 г.
Решение Домодедовского городского суда Московской области от 21 февраля 2011 г.
Решение Железнодорожного районного суда г. Воронежа по делу № 2-991/11 от 15 декабря 2011 г.
Решение Златоустовского городского суда Челябинской области по делу № 2-1459/11 от 2 августа 2011 г.
10. Решение Камбарского районного суда Удмуртской Республики по делу № 2-248/12 от 2 августа 2012 г.
11. Решение Камышловского городского суда по делу № 11-9/11.
12. Решение Кировского районного суда Санкт-Петербурга по делу № 2-3/11 от 11 февраля 2011 г.
13. Решение Котласского городского суда Архангельской области по делу № 2-1645 от 8 августа 2011 г.
14. Решение Красноармейского районного суда г. Волгограда по делу № 2-3472/ 11 от 11 ноября 2011 г.
15. Решение Мирового судьи судебного участка № 2 Заволжского района г. Твери от 21 ноября 2012 г.
16. Решение Мирового судьи судебного участка № 4 Октябрьского района г. Улан-Удэ от 16 июня 2011 г.
17. Решение Мирового судьи судебного участка № 4 Петрозаводского городского суда Республики Карелия по делу № 11-355/12 от 20 сентября 2012 г.
18. Решение Мирового судьи судебного участка № 5 Кировского района Екатеринбурга от 5 октября 2010 г.
19. Решение Мирового судьи судебного участка № 5 Ленинского района г. Ульяновска по делу № 2-06/11 от 18 января 2012 г.
20. Решение Мирового судьи судебного участка № 7 Железнодорожного района г. Хабаровска.
21. Решение Мирового судьи судебного участка № 30 Центрального округа г. Комскомольска-на-Амуре по делу № ХХ (с-у № 32).
22. Решение Мирового судьи судебного участка № 40 г. Советская Гавань от 2 июля 2010 г.
23. Решение Мирового судьи судебного участка № 52 Верх-Исетского района г. Екатеринбурга по делу № 2-2/13 от 14 января 2013 г.
24. Решение Мирового судьи судебного участка № 57 Зарайского судебного района Московской области по делу № 2-33/2013.
25. Решение Мирового судьи судебного участка № 77 Волгоградской области по делу № 2-77-81/13 от 28 февраля 2013 г.
26. Решение Мирового судьи судебного участка № 97 Самарской области от 29 июня 2011 г.
27. Решение Мирового судьи судебного участка № 308 Ногинского судебного района Московской области по делу № 2-1/12 от 3 апреля 2012 г.
28. Решение Мирового судьи судебного участка № 2 Центрального района г. Читы по делу № 2-1557/12 от 14 августа 2012 г.
29. Решение Октябрьского районного суда г. Омска по делу № 2-1322/ 11 от 3 мая 2011 г.
30. Решение Окуловского районного суда Новгородской области по делу № 2-269/11 от 28 марта 2011 г.
31. Решение Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 2-3166/11 от 7 ноября 2011 г.
32. Решение Переволоцкого районного суда Оренбургской области по делу № 2-775/12 от 24 сентября 2012
33. Решение Советского районного суда г. Самары от 25 января 2011 г.
34. Решение Стерлитамакского городского суда Республики Башкортостан по делу № 2-2451/11 от 16 сентября 2011 г.
35. Решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми по делу № 2-384/11 от 12 мая 2011 г.
36. Решение Холмского городского суда Сахалинской области по делу № 2-134/ 11 от 14 февраля 2011 г.
Административное право
(отчет составлен администратором проекта СПбГУ «Мониторинг правоприменения» Ревазовым М.А.)
Привлечение к административной ответственности за нарушения норм охраны объектов культурного наследия
(ст.ст. 7.13 – 7.14.2 КоАП РФ)
1. Методика и цели обобщения правоприменительной практики
Сбор правоприменительной практики осуществлялся по решениям арбитражных судов и судов общей юрисдикции. При осуществлении мониторинга осуществлялся сбор опубликованных судебных решений за 2011-2014 гг. (в том числе размещенных в БД «Консультант Плюс» (раздел «Судебная практика») и на информационных ресурсах, содержащих судебную практику – «gcourts.ru», «судебные решения.рф», «ras.arbitr.ru», «pravo.ru»).
Перечень проанализированных судебных актов приведен в п.6 настоящего Обобщения.
Целью мониторинга являлось выявление и анализ тенденций современной правоприменительной практики по спорам, связанным с привлечением к административной ответственности за нарушения норм охраны объектов культурного наследия (ст. 7.13 – 7.14.2 КоАП РФ).
2. Привлечение к ответственности на основании части 1 статьи 7.13 КоАП РФ
Весьма часто в судебной практике встает вопрос об оспаривании привлечения заявителей к административной ответственности за несоблюдение ограничений, установленных в границах зон охраны объектов культурного наследия. В целом, судебная практика по таким делам представляется противоречивой. Как правило, основной причиной успешного оспаривания в данном случае являются упущения уполномоченных государственных органов, связанные с оформлением документов на земельный участок, на котором и было совершено предполагаемое правонарушение. Несмотря на обязательность включения в государственный кадастр недвижимости, кадастровый паспорт земельного участка сведений об установленных «охранных зонах» (см.: 13 Положения об информационном взаимодействии при ведении государственного кадастра недвижимости, утвержденном Постановлением Правительства РФ от 18 августа 2008 года № 618, Приказ Минэкономразвития России от 28 декабря 2012 года № 831), нередко в государственном кадастре недвижимости или кадастровом паспорте земельного участка все же не оказывается сведений о наличии соответствующих ограничений.
Иногда в подобных ситуациях, в частности, когда кадастровый паспорт земельного участка не содержит сведений о наличии охранной зоны объекта культурного наследия, суды все же приходят к выводу о законности привлечения к административной ответственности. Так, в одном из Постановлений Президиума ВАС РФ указывалось: «Наличие или отсутствие сведений в государственном кадастре недвижимости о нахождении земельного участка в границах территории памятника истории и культуры или в зоне охраны такого памятника не влияет на факт существования указанной территории памятника и его зоны охраны в границах, установленных нормативным актом[1]».
Однако нередко подобная аргументация судом отвергается и проведение работ на таком участке при отсутствии соответствующих сведений в кадастровом паспорте земельного участка, признается правомерным. Так, в одном из дел суд отверг ссылку на указанное выше Постановление Президиума ВАС, поскольку «указанное Постановление принято по конкретному делу и не имеет правового значения для настоящего спора»[2].
В делах указанной категории, судами, как правило, исследуется вопрос о том, могло ли заявителю быть известно из иных (помимо кадастрового паспорта) источников о том, что земельный участок расположен в зоне охраны объекта культурного наследия. В качестве доказательств «добросовестного заблуждения» относительно правового режима соответствующего земельного участка, правомерности своих действий, предполагаемые правонарушители часто представляют суду различные разрешения на проведение работ на земельных участках, заключения экспертиз в отношении этих работ и т.д.[3]
Для разрешения вопроса о правомерности действий заявителей, судами нередко подробно анализируются акты, на основании которых данная зона установлена. Проведенный судом анализ указанных актов подчас приводит суд к выводу о незаконности привлечения заявителя к административной ответственности за соответствующее правонарушение. Так, в одном из дел указывается: «Постановление Правительства Московской области от 21 января 2010 года №24/56 «Об утверждении зон охраны объекта культурного наследия федеральною значения - усадьбы «Мцыри» (Спасское) XVII - XVIII в.в.» содержит лишь картографическое описание границ охранной зоны усадьбы «Мцыри (Спасское) XVII – XVIII в.в.», зоны регулирования застройки и хозяйственной деятельности, зоны охраняемой. природного ландшафта, при этом: сведения о координатах характерных точек границ данных зон отсутствуют. Таким образом, не представляется возможным определить точное местонахождение границ охранных зон усадьбы «Мцыри (Спасское) XVII – XVIII в.в.», равно как и нахождение земельного участка в данных границах как целом, так и в части»[4].
Таким образом, следует констатировать, что оспаривание решений, связанных с проведением работ на земельных участках в границах охранных зон объектов культурного наследия в последнее время нередко заканчивается успехом.
Иные тенденции заметны в практике рассмотрения тех споров, в рамках которых оспаривается привлечение к административной ответственности по п.1 ст. 7.13 КоАП РФ за несоблюдение требований по сохранению, использованию и охране самих объектов культурного наследия, являющихся зданиями, сооружениями или их частями. Так, распространёнными являются случаи, когда привлечение к ответственности оспаривается владельцем части объекта культурного наследия, владеющим указанной частью на ограниченном вещном праве (хозяйственного ведения или оперативного управления) и выдавшим охранное обязательство. В качестве основания неприменения мер ответственности подобные лица часто ссылаются на невозможность выполнения взятых на себя обязательств в силу того, что объект культурного наследия был передан им только частично, а проведение необходимых работ должно затрагивать его целиком, что требует согласования их действий с другими владельцами. Однако суды, как правило, не рассматривают такой довод как состоятельный. Так, в одном из дел отмечается: «...будучи длительное время фактическим владельцем части помещений в здании, включенным в реестр объектов культурного значения федерального уровня, Предприятие могло и должно было решить вопрос с владельцами иных помещений в указанном здании о проведении ремонтно-реставрационных работ в этом здании. Однако Предприятие не приняло достаточных и необходимых мер для выполнения возложенных на него законом обязанностей, в связи с чем вывод Управления и суда первой инстанции о наличии в бездействии Предприятия состава вменённого административного правонарушения соответствует материалам дела»[5].
Применительно к анализу санкций, назначаемых за совершение описанного правонарушения, следует отметить следующее[6].
Во-первых, в подавляющем большинстве случаев невыполнение обязанностей, вытекающих из охранного обязательства, обычно не сразу влечёт привлечение к административной ответственности. Чаще ситуация развивается таким образом, что, выявив невыполнение данных обязательств, уполномоченный орган выдаёт предписание на устранение нарушений, и только после установления факта невыполнения данного предписания поднимается вопрос о привлечении лица к административной ответственности[7].
Во-вторых, определение санкции за совершение данного правонарушения у судов не вызывает споров, и почти во всех случаях назначается штраф в размере 20 000 рублей[8]. Однако порой заявители поднимают вопрос о малозначительности совершённого деяния. Как показывает практика, наиболее часто на малозначительность ссылаются лица, привлекаемые к ответственности за необеспечение неизменности облика объекта культурного наследия, выразившееся в несогласованном размещении на фасадах здания внешних блоков систем кондиционирования, замене деревянных окон на металлопластиковые и т.п.[9]
При этом суды отмечают, что возможность или невозможность квалификации деяния в качестве малозначительного не может быть установлена абстрактно, исходя из сформулированной в КоАП РФ конструкции состава административного правонарушения, за совершение которого установлена ответственность. Так, не может быть отказано в квалификации административного правонарушения в качестве малозначительного только на том основании, что в соответствующей статье Особенной части КоАП РФ ответственность определена за неисполнение какой-либо обязанности и не ставится в зависимость от наступления каких-либо последствий. Но при этом квалификация правонарушения как малозначительного может иметь место только в исключительных случаях и применение судом положений о малозначительности должно быть мотивировано. Таким образом, административный орган обязан установить не только формальное сходство содеянного с признаками того или иного административного правонарушения, но и решить вопрос о социальной опасности деяния[10].
3. Привлечение к ответственности на основании статьи 7.14 Кодекса об административных правонарушениях
Отсутствие письменного разрешения, выданного уполномоченным органом, образует состав административного правонарушения, предусмотренного статьей 7.14 КоАП РФ. При этом основанием для привлечения к ответственности обычно выступает акт проведённой проверки или акт визуального осмотра, в котором зафиксировано осуществление конкретных работ при отсутствии письменного разрешения на их проведение. В качестве ещё одного доказательства в суд обычно представляется протокол об административном правонарушении. Именно порядок составления данного протокола часто становится предметом рассмотрения судов, так как лица, привлечённые к ответственности, нередко ссылаются на нарушения, допущенные при его составлении. Наиболее часто заявители ссылаются на составление протокола в отсутствие правонарушителя.
Такие лица, как правило, настаивают на том, что описанное нарушение порядка составления протокола является существенным и должно повлечь отмену постановления о привлечении к административной ответственности[11]. В то же время в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2005 № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» указано, что составление протокола об административном правонарушении в отсутствие лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, не относится к существенным недостаткам протокола в том случае, если этому лицу было надлежащим образом сообщено о времени и месте его составления.
Согласно разъяснениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенным в пункте 10 Постановления от 02.06.2004 № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях», при выявлении в ходе рассмотрения дела факта составления протокола в отсутствие лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, суду надлежит выяснить, было ли данному лицу сообщено о дате и времени составления протокола, уведомило ли оно административный орган о невозможности прибытия, являются ли причины его неявки уважительными.
Пунктом 24 указанного Постановления также установлено, что при рассмотрении дел об оспаривании решений (постановлений) административных органов о привлечении к административной ответственности судам следует проверить, были ли приняты административным органом необходимые и достаточные меры для извещения лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, либо его законного представителя о составлении протокола об административном правонарушении в целях обеспечения возможности воспользоваться правами, предусмотренными статьей 28.2 КоАП РФ.
В соответствии с пунктом 24.1 Постановления Пленума ВАС РФ № 10 при решении арбитражным судом вопроса о том, имело ли место надлежащее извещение лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, либо его законного представителя о составлении протокола об административном правонарушении, следует учитывать, что КоАП РФ не содержит оговорок о необходимости направления извещения исключительно какими-либо определенными способами, в частности путем направления по почте заказного письма с уведомлением о вручении или вручения его адресату непосредственно.
Следовательно, извещение не может быть признано ненадлежащим лишь на том основании, что оно было осуществлено каким-либо иным способом (например, путем направления телефонограммы, телеграммы, по факсимильной связи или электронной почте либо с использованием иных средств связи). Также надлежит иметь в виду, что не могут считаться неизвещенными лица, отказавшиеся от получения направленных материалов или не явившиеся за их получением, несмотря на почтовое извещение (при наличии соответствующих доказательств). Таким образом, несмотря на то, что в судебной практике позицию по указанному вопросу является определённой, в многочисленных случаях продолжают встречаться ссылки заявителей на соответствующие обстоятельства.
Доводы ответчиков, направленные на признание привлечения к ответственности незаконным связываются и с другим организационным моментом – с порядком уведомления о проведении внеплановой проверки и порядком её проведения, в результате которой и был выявлен факт нарушения. При этом, то как суды оценивают факт уведомления о проверке можно рассматривать как некий общий подход к требованиям доказательства надлежащего уведомления.
К примеру, суд посчитал, что не представлены доказательства своевременного уведомления о проведении внеплановой выездной проверки (не позднее чем за 24 часа до начала ее проведения) в следующей ситуации: в качестве доказательств своевременного уведомления заявителя о начале проверки Комитет представил в суд первой инстанции письмо, отчет об отправке факса, а также список заказных писем. Вместе с тем из отчета об отправке факса не представляется возможным установить по какому телефону был направлен факс, кроме того из отчета не представляется возможным установить текст отправленного сообщения. Таким образом, отчет об отправке факса не может быть в данном случае признан в качестве надлежащего доказательства, подтверждающего направление в адрес Общества уведомления о проведении проверки; заявитель факт получения приказа о проведении проверки отрицает. Список заказных писем подтверждает только направление заказной корреспонденции в адрес Общества, однако доказательства получения Обществом указанной корреспонденции за 24 часа до проведения проверки суду первой инстанции представлены не были.
Проверка проведена Комитетом и акт проверки составлен без представителей Общества при отсутствии доказательств его надлежащего извещения о проведении внеплановой выездной проверки. Таким образом, как правомерно указал суд первой инстанции, Комитетом допущено нарушение требований части 16 статьи 10 Закона № 294-ФЗ (в части срока уведомления о проведении проверки), что является грубым нарушением требований к организации и проведению проверки и влечет недействительность результатов проверки - акта проверки, на основании которого составлен протокол об административном правонарушении и вынесено оспариваемое Постановление. Результаты проведенной Комитетом проверки, полученные с грубым нарушением требований Закона № 294-ФЗ, не могут быть признаны допустимыми доказательствами по делу об административном правонарушении в отношении общества[12].
Суды также рассматривают вопросы, касающиеся определения субъекта ответственности. Суды указывают, что для целей привлечения к административной ответственности, предусмотренной статьей 7.14 КоАП РФ необходимо доказать, что заявитель является лицом, обладающим объектом культурного наследия на вещном праве либо обязательственном праве (в частности, аренда, безвозмездное пользование, доверительное управление), либо государственным заказчиком соответствующих работ, либо иным лицом, несущее бремя содержания такого объекта, либо лицом, обязанным выполнить проведение перечисленных в статье 40 Закона № 73-ФЗ видов работ в силу судебного решения. Такой вопрос возникает в тех случаях, когда к ответственности привлекается лицо, которое настаивает, что не обладает теми качествами, которые указаны выше[13].
Интересной представляется ситуация, актуальная для крупных городов, связанная с масштабным украшением городских объектов на различные праздники. Многие из украшаемых объектов при этом являются объектами культурного наследия, что вызывает вопрос, как квалифицировать проведение работ по украшению таких объектов. Необходимо ли для этого получать разрешение или нет. Суды разных инстанций при решении данного вопроса могут приходить к противоположным решениям[14]. Так, подобные работы по украшению, выполненные сторонней организацией могут быть квалифицированы как хозяйственная деятельность собственника объекта культурного наследия или как работы по сохранению объекта культурного наследия, на проведение которых, соответственно, необходимо получать разрешение. В итоговом решении суд указал, что не представлены доказательства осуществления на объекте культурного наследия перечисленных в статье 40 Закона № 73-ФЗ видов работ.
Анализируя подобную ситуацию суд апелляционной инстанции сделал следующий вывод. Предприятие на основании договора осуществило новогоднее оформление и украшение Троицкого моста. И апелляционная коллегия согласилась с мнением суда первой инстанции о том, что осуществленное Предприятием в рамках общегородской программы по обеспечению подготовки и проведения мероприятий по празднованию нового 2013 года новогоднее оформление и украшение Троицкого моста относится к хозяйственной деятельности собственника объекта культурного наследия, однако, признала, что указанные мероприятия не подпадают под определение главы 7 «Сохранение объекта культурного наследия» Закона № 73-ФЗ как работы по сохранению объекта.
Проанализировав положения Закона № 73-ФЗ и Закона Санкт-Петербурга № 333-64, суд апелляционной инстанции сделал вывод, что проведение спорных работ, равно как и получение письменного разрешения на их проведение не регламентировано действующим законодательством, а потому соответствующее нарушение не могло быть вменено в вину Предприятию.
При этом, доводы Истца о том, что в результате указанных работ создается угроза повреждения и разрушения целостность памятника, а также нарушается визуальное восприятие художественного образа сооружения, в связи с чем Предприятие в любом случае было обязано получить разрешение на проведение соответствующих работ, были отклонены как несостоятельные, поскольку Предприятие не является ни собственником объекта инфраструктуры, украшение которого было поручено ему произвести, ни лицом, обладающим объектом культурного наследия на обязательственном праве (в частности, аренда, безвозмездное пользование, доверительное управление), ни государственным заказчиком соответствующих работ, ни лицом, обязанным выполнить соответствующие работы в силу судебного решения.
Ситуация с наказанием для юридических лиц аналогична описанной ранее для ч. 1 ст. 7.13 КоАП РФ[15]. В большинстве дел назначается наказание для юридических лиц – 20 000 рублей[16], а для должностных лиц– 2 000 рублей[17].
4. Привлечение к ответственности на основании части 1 статьи 7.14.1 Кодекса об административных правонарушениях.
В подавляющем большинстве случаев судебные споры данной категории связаны с повреждением или уничтожением объектов культурного наследия при проведении различных строительных работ, в частности работ по прокладке коммуникаций, строительстве дорог или зданий[18].
Круг вопросов, исследуемых в делах, связанных с уничтожением или повреждением объектов культурного наследия, в целом, не обладает особой спецификой по сравнению с категориями дел, описанными выше – в большинстве дел исследуются вопросы процедуры привлечения к ответственности, определения надлежащего субъекта правонарушения и т.д.
Однако при обобщении судебной практики по указанной категории дел обращает на себя внимание уклонение органов охраны и судов от четкой квалификации совершенного правонарушения как уничтожения или повреждения объекта культурного наследия. В судебных решениях нередко можно встретить неточные формулировки, например, частичное разрушение[19]. Открытым в этой ситуации остается вопрос о том, какова квалификация указанного деяния, каковы последствия указанной незаконной деятельности – уничтожение или повреждение объекта? Несмотря на то, что оба этих деяния влекут одинаковую ответственность, обязанность четкой квалификации совершенного правонарушения для привлечения лица к административной ответственности очевидна.
5. Привлечение к ответственности на основании статьи 7.14.2 Кодекса об административных правонарушениях
Разрешение данных споров обычно не вызывает вопросов у судов, так как факт совершения правонарушения чаще всего является очевидным, и сбор и представление доказательств не вызывает затруднений у уполномоченных органов. Однако анализ дел показал, что в некоторых случаях лица, обладающие правами на объект культурного наследия, оказываются в ситуации, когда практически любое их поведение может повлечь привлечение их к ответственности. Это связано с содержанием охранных обязательств, которые ими даются. Так, кроме стандартных условий о сохранности объекта и т.д. в такие обязательства иногда попадают условия о запрете проведения определённых ремонтных работ без соответствующего разрешения. Вот пример такого обязательства: «возлагается обязанность содержать территорию памятника в благоустроенном состоянии, не допускать использования территории под новое строительство и другие хозяйственные нужды, а также не производить никаких пристроек к используемому памятнику; внутренних и наружных переделок памятника; не вести каких-либо земляных работ на прилегающей территории памятника без письменного разрешения Управления; не производить без разрешения Управления никаких работ по реставрации, ремонту, побелке и покраске фасадов памятника, лепке и внутреннего декоративного убранства, являющихся произведением искусства»[20]. Данные условия представляются логичными, но на практике получение такого разрешения может существенно затягиваться во времени. А это в свою очередь может повлечь причинение вреда объекту культурного наследия. К примеру, в указанном деле помимо прочих нарушений речь шла и о ремонте протекающей крыши, который собственники не могли осуществить без соответствующего разрешения.
Можно предположить, что при наличии таких обязательств и возникновении необходимости проведения ремонтных работ зафиксированный факт обращения за получением разрешения и задержка в его получении должны снимать вину за негативные последствия для объекта культурного наследия с его собственника. Но целью анализируемых положений является в первую очередь не поиск виновных и привлечение их к ответственности, а сохранение объектов культурного наследия. Поэтому, на наш взгляд, суд должен оценивать действия собственника в каждом конкретном случае исходя из фактических обстоятельств. Необходима оценка его действий с точки зрения их разумности и цели. Если исполнение предписания о приостановлении работ объективно повлекло бы причинение объекту существенного вреда, а действия собственника не имели никакой иной цели, кроме как сохранение объекта культурного наследия, были разумны и соразмерны возникшей угрозе то привлечение такого лица к ответственности будет оправдано с точки зрения действующего правового регулирования, но в тоже время будет противоречить цели создания норм, направленных на охрану объектов культурного наследия.
Также нужно отметить, что поводом для предписания о приостановке работ обычно служат результаты проверки, в ходе которой может быть выявлено ухудшение состояния объекта культурного наследия и наличие угрозы его разрушения. При этом под запрет обычно попадают все работы, проводимые на объекте. Именно на это и ссылаются часто ответчики, указывая, что не было установлено, какие именно работы имели негативные последствия, следовательно, общий запрет был неправомерен. Однако суды такие доводы не принимают во внимание, указывая на формальное наличие оснований для запрета работ и факт проведения работ в нарушение данного запрета[21].
6. Список проанализированных судебных актов:
Определение Владимирского областного суда от11 февраля 2014 года по делу № 33-157-2014
Определение Далматовского районного суда Курганской области от 27 января 2014 года по делу № 5-4-2014
Определение Саратовского областного суда от 26 февраля 2014 года по делу № 12-40-2014
Определение Фрунзенского районного суда г. Саратова от 31 января 2014 года по делу № 5-9-2014
Постановление 9 ААС от 21 марта 2014 года по делу № А41-26366-2013
Постановление 9 ААС от 23 октября 2014 года по делу № А40-4624-2014
Постановление 1 ААС от 16 января 2014 года по делу № А43-1461-2013
Постановление 1 ААС от 20 декабря 2013 года по делу № А43-9038-2013
Постановление 1 ААС от 20 января 2014 года по делу № А43-10499-2013
Постановление 13 ААС от 06 июня 2013 года по делу № А56-3852-2013
Постановление 13 ААС от 07 октября 2013 года по делу № А56-79388-2012
Постановление 13 ААС от 20 августа 2013 года по делу № А56-5954-2013
Постановление 13 ААС от 24 июня 2013 года по делу № А56-11906-2012
Постановление 17 ААС от 09 октября 2013 года по делу № А60-9275-2013
Постановление 17 ААС от 20 августа 2013 года по делу № А60-12490-2013
Постановление 17 ААС от 30 августа 2013 года по делу № А60-52331-2013
Постановление 17 ААС от 30 марта 2012 года по делу № А50-22572-2011
Постановление 18 ААС от 03 декабря 2013 года по делу № А34-3243-2013
Постановление 7 ААС от 31 октября 2014 года по делу № А27-8992-2014
Постановление 9 ААС от 14 мая 2013 года по делу № А40-144866-2012
Постановление 9 ААС от 30 мая 2013 года по делу № А40-139647-2012
Постановление АС Дальневосточного округа от 15 октября 2014 года по делу № А51-3226-2014
Постановление Забайкальского районного суда Забайкальского края от 19 сентября 2014 года по делу № 5-1440-2014
Постановление Минераловодского городского суда Ставропольского края от 05 ноября 2014 года по делу № 5-890-2014
Постановление Мостовского районного суда Краснодарского края от 20 декабря 2013 года по делу № 5-330-2013
Постановление Первомайского районного суда г. Новосибирска от 27 декабря 2013 года по делу № 5-92-2013
Постановление Пермского районного суда Пермского края от 27 марта 2014 года по делу № 5-66-2014
Постановление Псковского областного суда от 03 июня 2014 года по делу № 4А-58-2014
Постановление Сургутского районного суда ХМАО от 06 декабря 2013 года по делу № 5-599-2013
Постановление ФАС ДВО от 11 июля 2012 года по делу № А51-20515-2011
Постановление ФАС ЗСО от 23 октября 2012 года по делу № А67-1701
Постановление ФАС МО от 20 февраля 2012 года по делу № А40-17145-2009
Постановление ФАС МО от 23 июня 2011 года по делу № А41-37057-2010
Постановление ФАС ПО от 23 октября 2012 года по делу № А12-5488-2012
Постановление ФАС ПО от 28 июня 2011 года по делу № А55-18248-2010
Постановление ФАС ПО от 28 марта 2013 года по делу № А55-21055-2012
Постановление ФАС СЗО от 26 апреля 2011 года по делу № А21-3213-2010
Постановление ФАС СКО от 08 августа 2013 года по делу № А63-13303-2012
Постановление ФАС СКО от 25 февраля 2013 года по делу № А63-11923-2011
Решение Краснодарского краевого суда от 15 мая 2014 года по делу № 12-1352-2014
Решение Окуловского районного суда Новгородской области от 26 ноября 2014 года по делу № 2-1326-2014
Решение Орловского областного суда от 30 мая 2014 года по делу № 3-4-2014
Решение Псковского областного суда от 23 июня 2014 года по делу № 12-111-2014
Решение Псковского областного суда от 30 декабря 2013 года по делу № 12-186-2013
Решение Псковского областного суда от 30 декабря 2013 года по делу № 12-187-2013
Решение Псковского областного суда от 31 марта 2014 года по делу № 12-61-2014
Решение Сахалинского областного суда от 11 декабря 2013 года по делу № 71-89-2013
Решение Свердловского районного суда г. Костромы от 10 июля 2014 года по делу № 2-2326-2014
Решение Центрального районного суда г. Омска от 07 октября 2014 года по делу № 2-5530-2014
Решение Центрального районного суда г. Тулы от 27 февраля 2014 года по делу № 12-41-2014
[1] Постановление Президиума ВАС РФ от 24 сентября 2013 года № 17867/12
[2] Постановление 9 ААС от 21 марта 2014 года по делу № А41-26366-2013
[3] Постановление 9 ААС от 23 октября 2014 года по делу № А40-4624-2014
[4] Постановление 9 ААС от 21 марта 2014 года по делу № А41-26366-2013
[5] Постановление 1 ААС от 16 января 2014 года по делу № А43-1461-2013
[6] Говоря о том, какое наказание назначается за данное правонарушение важно отметить, что проанализированные судебные решения даже за 2014 год ещё затрагивают те правонарушения, которые были совершены до внесения изменений в КоАП. Именно из-за этого в них часто встречаются наказания в виде штрафа в 20 000 рублей (минимальный размер для юридических лиц), а порой и в виде предупреждения. На сегодняшний день размеры штрафов за данное правонарушение существенно увеличились, а предупреждение исключили из числа видов наказания за данное правонарушение, но судебная практика по делам, в которых бы применялась санкция ч. 1 ст. 7.13 в новой редакции в открытых источниках ещё не представлена.
[7] Постановление 1 ААС от 20 декабря 2013 года по делу № А43-9038-2013; Определение Далматовского районного суда Курганской области от 27 января 2014 года по делу № 5-4-2014; Постановление ФАС ДВО от 11 июля 2012 года по делу № А51-20515-2011
[8] Постановление 17 ААС от 30 августа 2013 года по делу № А60-52331-2013; Постановление 17 ААС от 09 октября 2013 года по делу № А60-9275-2013
[9] Постановление 17 ААС от 30 марта 2012 года по делу № А50-22572-2011
[10] Постановление 1 ААС от 20 января 2014 года по делу № А43-10499-2013
[11] Постановление 13 ААС от 06 июня 2013 года по делу № А56-3852-2013
[12] Постановление 13 ААС от 07 октября 2013 года по делу № А56-79388-2012
[13] Постановление 13 ААС от 20 августа 2013 года по делу № А56-5954-2013
[14] Постановление 13 ААС от 20 августа 2013 года по делу № А56-5954-2013
[15] В большинстве дел назначалось наказание в виде штрафа равного минимально предусмотренному размеру – 20 000 рублей, а на сегодня размер санкции данной нормы также пересмотрен в сторону ужесточения. Для должностных лиц в аналогичной ситуации назначался также минимальный штраф – 2 000 рублей.
[16] Постановление 13 ААС от 06 июня 2013 года по делу № А56-3852-2013; Постановление 13 ААС от 07 октября 2013 года по делу № А56-79388-2012
[17] Постановление 18 ААС от 03 декабря 2013 года по делу № А34-3243-2013
[18] Постановление Первомайского районного суда г. Новосибирска от 27 декабря 2013 года по делу № 5-92-2013; Постановление Сургутского районного суда ХМАО от 06 декабря 2013 года по делу № 5-599-2013
[19] Постановление Мостовского районного суда Краснодарского края от 20 декабря 2013 года по делу № 5-330-2013
[20] Определение Далматовского районного суда Курганской области от 27 января 2014 года по делу № 5-4-2014
[21] Постановление Псковского областного суда от 03 июня 2014 года по делу № 4А-58-2014
Руководитель экспертной группы, Белов С.А.
к.ю.н., доцент
