Мониторинг правоприменения

Немаловажным фактом развития сферы здравоохранения является обеспечение конкуренции хозяйствующих субъектов. Условия конкурентной борьбы служат предпосылкой для развития рынка оказания медицинских услуг, а также рынка лекарственных средств и медицинских изделий. Помимо этого, конкурентная борьба за рынок обеспечивает и экономию бюджетных средств.
Однако практика показывает, что существует неравный доступ государственных и частных организаций на указанные рынки, а установленные законодателем процедуры закупок товаров, работ, услуг не соблюдаются либо проводятся с нарушениями.
Целью проведения мониторинга правоприменения являлось выявление основных проблем, связанных с ограничением конкуренции в сфере здравоохранения, в частности в процессе осуществления закупок товаров, работ и услуг.
В рамках мониторинга правоприменения были проанализированы решения арбитражных судов, судов общей юрисдикции, решения Федеральной антимонопольной службы за 2009-2014 гг., а также акты исполнительных органов власти субъектов РФ о деятельности Комиссии по разработке территориальной программы обязательного медицинского страхования.
Для выявления основных проблем, связанных с ограничением конкуренции, был проведен мониторинг следующих нормативных актов и их положений: Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" (далее – Федеральный закон № 44-ФЗ, Закон «О контрактной системе»); Федерального закона от 18.07.2011 № 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" (далее – Федеральный закон № 223-ФЗ); Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее – Федеральный закон № 135-ФЗ, Закон «О защите конкуренции»)

В результате проведенного мониторинга правоприменения были выявлены следующие проблемы:

1. Создание дискриминационных условий в отношении частных медицинских организаций в системе ОМС

Согласно принятому в 2010 году Федеральному закону от 29.11.2010 № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 326-ФЗ, Закон об ОМС) обязательное медицинское страхование представляет собой систему создаваемых государством правовых, экономических и организационных мер, направленных на обеспечение при наступлении страхового случая гарантий бесплатного оказания застрахованному лицу медицинской помощи за счет средств обязательного медицинского страхования в пределах территориальной программы обязательного медицинского страхования и в установленных Федеральным законом № 326-ФЗ случаях в пределах базовой программы обязательного медицинского страхования.
В соответствии со ст. 15 Закона об ОМС в сфере обязательного медицинского страхования имеют право работать организации любой предусмотренной законодательством организационно-правовой формы, а также индивидуальные предприниматели, занимающиеся частной медицинской практикой.
Наилучший на данный момент механизм участия медицинских организаций в программе оказания медицинской помощи в рамках ОМС выработан в 2010 году, в связи с принятием Федерального закона № 326-ФЗ. В соответствии с этим механизмом частным медицинским организациям было гарантировано вступление в систему ОМС в уведомительном порядке.
До вступления в силу Федерального закона № 326-ФЗ органы власти субъекта РФ могли сами разрабатывать порядок включения медицинских организаций в систему ОМС.
Приведем примеры из судебной практики, которые свидетельствует о дискриминации медицинских организаций частной формы собственности до 2010 года.
В деле № А66-2189/2009, рассмотренным Арбитражным судом Тверском области 18 мая 2009 года, оспаривался Порядок включения медицинских учреждений в систему ОМС в Тверской области. Порядок предусматривал возможность включения медицинских организаций частной формы собственности в систему обязательного медицинского страхования по ходатайству главы администрации муниципального образования Тверской области только на текущий календарный год при условии отсутствия на территории муниципального образования государственного или муниципального медицинского учреждения, способного обеспечить основной объем медицинской помощи, входящей в Территориальную программу государственных гарантий.
В 2009 году Арбитражным судом Свердловской области было рассмотрено дело № А60-4401/2009, по которому 23 декабря 2009 года было вынесено судебное решение. В данном деле Министерство здравоохранения Свердловской области оспаривало решение УФАС по Свердловской области в части признания в действиях Правительства Свердловской области и Министерства здравоохранения Свердловской области нарушения ч. 1 ст. 15 Федерального закона от 25.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции», выразившегося в ограничении доступа медицинских организаций частной формы собственности на рынок медицинских услуг в рамках Территориальной программы обязательного медицинского страхования граждан, а также в части признания в действиях Министерства факта нарушения ч. 1 ст. 15 Закона «О защите конкуренции», выразившегося в допущении предоставления отдельным хозяйствующим субъектам преимуществ в доступе на рынок медицинских услуг. Министерство здравоохранения в свою защиту ссылалось на то, что оказание бесплатной медицинской помощи является государственной функцией и частные медицинские организации могут привлекаться только в случае недостаточности мощностей государственного здравоохранения. Соответственно, конкурентная среда в сфере оказания медицинских услуг в рамках ОМС отсутствует. Арбитражный суд Свердловской области отказал Министерству в удовлетворении его требований, указав, что частные медицинские организации могут быть субъектами отношений по расходованию средств ФОМС. Постановлением Семнадцатого ААС от 12 марта 2010 г. суд оставил апелляционные жалобы Министерства здравоохранения Свердловской области и Правительства Свердловской области без удовлетворения, отметив, что увеличение количества медицинских учреждений в рамках Территориальной программы обязательного медицинского страхования не изменяет количество застрахованных, следовательно, не влияет на расходы бюджета ТФОМС. Постановлением ФАС УО от 9 июня кассационные жалобы Министерства здравоохранения Свердловской области и Правительства Свердловской области также оставлены без удовлетворения. ФАС УО указал на недопустимость допущения дискриминации по ведомственной принадлежности и организационной форме, приводящей к нарушению как прав медицинских организаций на осуществление уставной деятельности и участие в деловом обороте, так и конституционных прав граждан на доступную и качественную бесплатную медицинскую помощь.
На данный момент судебной практики, связанной с оспариванием такого рода актов нет, что подчеркивает преимущества уведомительного порядка включения в реестр медицинских организаций, осуществляющих деятельность в сфере обязательного медицинского страхования. Позитивное влияние нового регулирования заметно также по увеличению количества частных медицинских организаций, работающих в системе ОМС. Так по данным Правительства г. Санкт-Петербурга с 2011 года по 2013 годы в г. Санкт-Петербурге количество медицинских организаций частной формы собственности, осуществляющих свою деятельность в сфере обязательного медицинского страхования увеличилось с 44 до 1.[1]
Однако, если раньше основная проблема, связанная с ограничением конкуренции, была связана с отсутствием допуска частных медицинских организаций к работе в сфере ОМС, то сейчас наиболее актуальной является проблема, связанная с установлением низких тарифов на оплату оказанной медицинской помощи. Низкие тарифы ограничивают возможности частного сектора на участие в оказании гражданам медицинской помощи в рамках Территориальной программы ОМС.
Министерством здравоохранения РФ были выработаны в Приказе Минздравсоцразвития России от 28.02.2011 № 158н "Об утверждении Правил обязательного медицинского страхования" (далее – Приказ Минздравсоцразвития РФ № 158н) единые подходы к установлению тарифов. Тарифы – это денежные суммы, которые определяют уровень возмещения и состав компенсируемых расходов медицинского учреждения по оказанию медицинских услуг в соответствии с Территориальной программой ОМС. Оплата оказанных услуг по низким тарифам не позволяет окупить те расходы, которые реально понесла медицинская организация.
Очевидно, что медицинская организация государственной формы собственности не производит расходы аналогичные частной медицинской организации. Например, частной организации нужно оплачивать аренду помещения, труд медицинских работников только из своих финансовых средств. Таким образом, ввиду установления низких тарифов на оказание медицинских услуг для частных организаций участие в системе ОМС может являться убыточным.
Соответственно, из-за государственной стимуляции государственного сектора оказания медицинской помощи, создаются неравные условия для деятельности частных медицинских организаций и государственных в системе ОМС. Однако развитие государственного сектора оказания медицинских услуг объясняется социальными функциями государственных учреждений, и действия государства в данном случае, прежде всего, направлены на беспрерывную гарантию реализации прав граждан на оказание медицинской помощи.
В свою очередь, увеличение тарифов помогло бы развить медицинскую деятельность, как бюджетного сектора, так и частного. Однако в условиях повышения тарифов частная медицина могла бы принять на себя больше обязанностей по ОМС, и бюджетным организациям пришлось бы в разы повышать как качество обслуживания, так и качество оказания медицинской помощи. Несмотря на то, что одной из первичных задач ТФОМС является создание условий для обеспечения доступности и качества медицинской помощи, оказываемой в рамках программ ОМС, на данный момент практика показывает, что государство не готово ограничить свое присутствие на рынке оказания медицинских услуг. В некоторых случаях явные подтверждения этого можно найти в письмах Федерального Фонда Обязательного медицинского страхования (ФФОМС). В п. 7.1 письма ФФОМС от 23.07.2013 г. № 54221-и говорится о том, что включение или невключение в тарифы, по которым частным организациям предлагается оказывать свои услуги, тех или иных видов затрат должно определяться такими факторами, как возможности оказания необходимого объема услуг государственными учреждениями. Соответственно, указывает ФФОМС, так как частные медицинские организации закладывают более высокий уровень затрат на техническое обслуживание, охрану и т.д. по сравнению с государственными (муниципальными) учреждениями, нерационально брать индивидуальные затраты частных медицинских организаций в качестве основы определения тарифов.
Таким образом, несмотря на доступ частных медицинских организаций в сферу ОМС, тарифное регулирование направлено на оплату медицинской помощи, оказываемую в государственных бюджетных учреждениях, которые, в свою очередь, имеют дополнительный источник финансирования со стороны государства и не несут таких затрат как частные организации. На данный момент также отсутствует нормативный акт, регламентирующий расчет тарифов на оплату медицинской помощи по ОМС, что приводит к дискриминации частных медицинских организаций.
Тарифное соглашение в субъекте РФ утверждается Комиссией по разработке территориальной программы обязательного медицинского страхования (далее – Комиссия), в состав которой, в соответствии с Приказом Минздравсоцразцития РФ № 158н, входят представители органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации, территориального фонда, страховых медицинских организаций и медицинских организаций, представители медицинских профессиональных некоммерческих организаций или их ассоциаций (союзов) и профессиональных союзов медицинских работников или их объединений (ассоциаций), осуществляющих деятельность на территории субъекта Российской Федерации. Именно Комиссия разрабатывает проект территориальной программы, распределяет объемы предоставления медицинской помощи между страховыми организациями и между медицинскими организациями, осуществляет рассмотрение тарифов и формирование тарифного соглашения, с указанием размеров санкций, применяемым к медицинским организациям, и выполняет иные функции, согласно Приказу Минздравсоцразвития РФ № 158н. Однако, несмотря на то, что в данном Приказе указано, что Комиссия создается в соответствии с законодательством Российской Федерации в сфере обязательного медицинского страхования, никаких нормативных положений, регламентирующих порядок создания Комиссии, порядок ее деятельности и выбора лиц, участвующих в Комиссии, в законодательстве не содержится.
Для целей проведения анализа документов, регламентирующих деятельность Комиссии, были проанализированы акты, размещенные на официальных сайтах ТФОМС субъектов РФ в сети Интернет. Исходя из результатов исследования, можно сделать вывод о том, что деятельность Комиссий в субъектах РФ основывается зачастую исключительно на Положении о деятельности Комиссии по разработке территориальной программы обязательного медицинского страхования, утвержденном Приказом Минзравсоцразвития РФ № 158н. Однако указанное Положение никаких общих требований к процедуре работы Комиссии, к его составу не предъявляет. Таким образом, исключительно должностное лицо исполнительного органа субъекта РФ решает каким будет состав Комиссии и порядок ее деятельности.
Иногда органы власти субъектов РФ сами принимают акты о создании комиссии либо о деятельности Комиссии, однако, в таких актах указывается только уже определенный исполнительным органом состав Комиссии[2]. При этом из 30 проанализированных актов, только в одном случае удалось обнаружить включение частной медицинской организации в состав Комиссии[3]. В большинстве случаев состав Комиссии указан только в тарифном соглашении. Также были выявлены случаи, когда информация о деятельности Комиссии, о ее составе в открытых источниках отсутствует[4].
Единственный выявленный акт, который содержит Положение об областной комиссии по согласованию тарифов на медицинские услуги в системе обязательного медицинского страхования и раскрывает в нем процедуру формирования Комиссии, содержит явные дискриминирующие условия в отношении медицинских организации, так как не предусматривает их включение в состав Комиссии[5].
При всем этом следует учесть и тот факт, что Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее—закон «Об основах..») предусматривает гарантии участия в заключении соглашений по тарифам на медицинские услуги в системе обязательного медицинского страхования и в деятельности фондов обязательного медицинского страхования только для медицинских профессиональных некоммерческих организаций, но не для медицинских организаций различных форм собственности.
Исходя из изложенного выше, сделаем вывод о том, что отсутствие нормативно установленной процедуры выбора членов Комиссии, регламентации ее деятельности, гласности выработки тарифного соглашения, допуска на заседания Комиссии слушателей, допускает дискриминацию отдельных субъектов сферы ОМС, интересы которых не учитываются при выработке тарифных соглашений. Таким образом, процедура установления тарифов носит закрытый характер и не обеспечивает конкуренцию в сфере здравоохранения.
Еще одной проблемой, связанной с обеспечением конкуренции в сфере ОМС, является установление различной стоимости медицинских услуг в субъектах РФ. Так, в соответствии со ст. 81 Закона «Об основах...» органы государственной власти субъектов Российской Федерации вправе утверждать территориальные программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, включающие в себя территориальные программы обязательного медицинского страхования. Однако, учитывая неодинаковые экономические возможности субъектов РФ, финансирование территориальной программы в субъектах РФ приобретает существенные различия. В связи с этим качество и объем медицинской помощи зависит от уровня экономического развития субъекта РФ, что снижает гарантии равного доступа граждан к медицинским услугам равного качества и количества в рамках ОМС.
Такое законодательное регулирование противоречит единым стандартам оказания медицинской помощи населению и создает дискриминационные условия для медицинских организаций.

2. Ограничение конкуренции при проведении закупочных процедур

Федеральные законы № 44-ФЗ и № 223-ФЗ устанавливают требования к проведению закупочных процедур. Такие требования направлены не только на повышение эффективности, результативности осуществления закупок товаров, работ, услуг, предотвращения коррупции и иных злоупотреблений, но и направлены на обеспечение конкуренции в сфере закупок.
В соответствии со ст. 8 Закона «О контрактной системе» контрактная система в сфере закупок направлена на создание равных условий для обеспечения конкуренции между участниками закупок.
Согласно ст. 1 ФЗ № 223-ФЗ целями регулирования закона является в числе прочего расширение возможностей участия юридических и физических лиц в закупке товаров, работ, услуг для нужд заказчиков и стимулирование такого участия, развитие добросовестной конкуренции.
Следовательно, целями проведения закупочных процедур в обоих случаях является также обеспечение равного доступа всех хозяйствующих субъектов к участию в закупочных процедурах.
Основываясь на проанализированной правоприменительной практике, можно сделать вывод о том, что основные нарушения законодательства о защите конкуренции связаны с несоблюдением требований Федеральных законов № 44-ФЗ и №223-ФЗ.
Прежде всего, рассмотрим проблемы, связанные с ограничением доступа страховых медицинских организаций на рынок оказания страховых услуг.
До внесения изменений в Федеральный закон № 135-ФЗ Федеральным законом от 06.12.2011 № 401-ФЗ, отбор финансовых организаций в целях заключения контракта, предметом которого являлось личное, в том числе медицинское страхование, осуществлялся федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов, государственными внебюджетными фондами путем проведения открытого конкурса и открытого аукциона. Такие конкурс или аукцион должны были проводиться в соответствии с положениями действовавшего в то время Федерального закона от 21.07.2005 № 94-ФЗ.
Однако на практике указанные субъекты пренебрегали требованиям ст. 18 Федерального закона № 135-ФЗ в редакции Федерального закона от 29.11.2010 № 313-ФЗ, посредством заключения договора медицинского страхования с включением в него права сторон на пролонгацию договора по истечении срока его действия. В связи этим страховая медицинская организация, с которой был заключен договор, оказывала услуги заказчику без проведения торгов, в свою очередь, доступ на рынок оказания услуг по страхованию для других организаций фактически становится заблокированным.
Суды неоднозначно подходили к решению вопроса о том, можно ли заключать договор медицинского страхования с условием о его пролонгации или нет. Ответ судов на этот вопрос основывался на том, с каких позиций суд подходил к его решению: с позиций гражданско-правовых либо публично-правовых.
Рассмотрим позицию судов, считающих, что заключать договор с возможностью его пролонгации без проведения торгов возможно.
Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в Постановлении по делу № А50-8778/10 от 24 августа 2012 года поддержал доводы страховой организации о пролонгации договора обязательного медицинского страхования, ввиду того, что договор был заключен до того, как был введен в силу тогда действующий Федеральный закон от 21.07.2005 № 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» (далее Федеральный закон № 94-ФЗ, Закон о размещении заказов), а именно в 2006 году. В условиях договора было предусмотрено, что в случае, если стороны не заявили об обратном, договор по истечении года автоматически пролонгируются сроком на год. Заключив договор 10 января 2006 года, Администрация Орджоникидзевского района г. Перми на момент рассмотрения спора судом апелляционной инстанции дела в 2012 году пролонгировала такой договор 6 раз. Таким образом, Администрация не проводила открытых аукционов или конкурсов на заключение договора, а, ссылаясь на нормы Гражданского кодекса РФ, действовала в рамках прежних договорных отношений. Управление Федеральной антимонопольной службы по Пермскому краю в обоснование своих доводов о том, что Администрация нарушила требования ст. 18 Федерального закона № 135-ФЗ указало на то, что договор обязательного медицинского страхования был заключен на определенный срок, следовательно, по истечении срока действия договора не менее чем за 30 дней Администрация была обязана направить в адрес страховой организации уведомление о расторжении договора в связи с изменениями действующего законодательства, а именно, вступлением в силу Закона «О защите конкуренции». Своими действиями Администрация Орджоникидзевского района г. Перми, не проводя конкурс на право заключения договора обязательного медицинского страхования работающих граждан на новый срок, нарушила антимонопольное законодательство, ограничив доступ на рынок услуг по обязательному медицинскому страхованию другим страховым организациям. В свою очередь, суд отдал приоритет договорному регулированию перед публичной обязанностью Администрации. Суд указал на то, что договор не содержит условий о его пролонгации на каждый год по соглашению сторон, стороны в договоре прямо оговорили безусловную процедуру его продления на тот же срок в случае неполучения отказа от договорных отношений. Само продление договора, как указал суд, не является заключением нового договора.
К таким же выводам пришел Семнадцатый арбитражный апелляционный суд и в Постановлении по делу № А50-5711/10 от 5 июля 2010 года, решая спор между Администрацией Индустриального района г. Перми и Управлением Федеральный антимонопольной службы по Пермскому краю, связанный с пролонгацией Администрацией договора медицинского страхования работников. Суд применил к данным правоотношениям п. 2 ст. 422 ГК РФ, указав, что, так как Федеральный закон № 94-ФЗ был принят после заключения договора в 2005 году, то условия заключенного договора сохраняют силу без ограничения каким-либо сроков, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.
Действительно, законодательного ограничения по включению в государственный или муниципальный контракт условия о пролонгации договора не было и нет на данный момент, в Законе «О защите конкуренции», так и в Законе «О контрактной системе» ограничений действия гражданского законодательства в этой части не содержится. Соответственно, запрет на включение в договор условий о пролонгации должен самостоятельно быть выведен соответствующим публичным субъектом на основе принципа обеспечения конкуренции (ст. 8 Закона «О контрактной системе»).
Ранее указывалось, что суды мотивировали свое решение тем, что процедуры продления договора с условием о его автоматической пролонгации отличается от процедуры подписания дополнительного соглашения к договору. Однако в обоих случаях присутствует воля сторон на заключение договора на тех же условиях на новый срок по истечении срока действия действующего договора, а значит, наличие или отсутствие отдельного соглашения существенной разницы в возникшие договорные отношения не вносят. Отсюда следует, что публичный субъект бездействовал и, зная о том, что действие договора подходит к концу, не провел открытый конкурс или аукцион, а пролонгировал действующий договор на новый срок. Тем самым публичный субъект нарушил обязанность, возложенную на него законом. Установленные требования в Законе «О контрактной системе» носят императивный для публичного субъекта характер, а обязанность провести открытый конкурс или аукцион должна рассматриваться не зависимо от его обязанностей гражданско-правового характера. Каждый раз, допуская пролонгирование договора, публичный субъект нарушал свою публичную обязанность, которая не зависит от его статуса участника гражданско-правовых отношений.
Заключение договора без проведения конкурса нарушает как основополагающие принципы конкуренции, так как лишает других хозяйствующих субъектов возможности принимать участие в конкурсе либо аукционе на право исполнения контракта.
В судебной практике нашла отражение и другая позиция в решении вопроса о том, можно ли пролонгировать договоры медицинского страхования, она отражает более формальный подход. Арбитражный суд Алтайского края в решении по делу № А03-13849/2008 от 4 февраля 2009 года, в решении по делу №03-13477/2008 от 19 января 2009 года указал на то, что органы местного самоуправления в силу прямого указания на это ст. 18 Федерального закона № 135-ФЗ обязаны проводить открытый конкурс или открытый аукцион по отбору финансовых организаций для оказания услуг медицинского страхования. Арбитражный суд Ямало-Ненецкого автономного округа в решении по делу №А81-1124/10 от 18 мая 2010 года сделал вывод о том, что с момента вступления в силу Закона «О защите конкуренции» продление ранее заключенных договоров без предшествующего этому отбору финансовых организаций расценивается как нарушение антимонопольного законодательства. Такие же выводы изложены в Постановлении ФАС Поволжского округа по делу № А57-17806/2009 от 5 апреля 2010, в Постановлении ФАС Поволжского округа по делу №А57-75/10 от 17 июня 2010.
В связи с внесением изменений в Федеральный закон № 135-ФЗ Федеральным законом от 06.12. 2011 № 401-ФЗ из перечня финансовых услуг, договоры с которыми заключаются по результатам открытого конкурса и аукциона были исключены услуги по личному и медицинскому страхованию.
Соответственно, договоры с финансовыми организациями в отношении личного, медицинского страхования на данный момент могут заключаться не только посредством проведения открытого конкурса и аукциона, но и за счет проведения и иных закупочных процедур.
Отдельно следует также оговориться в отношении заключения договора обязательного медицинского страхования. После вступления в силу Федерального закона от 29.11.2010 № 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации" граждане сами заключают договоры со страховыми медицинскими организациями, а значит, дальнейшая пролонгация ранее заключенных договоров обязательного медицинского страхования не имеет смысла.
Однако проблема пролонгации договоров личного и дополнительного медицинского страхования без проведения закупочных процедур продолжает иметь место.
Далее рассмотрим ситуацию, связанную с действиями заказчика, которые создают участнику или нескольким участникам торгов преимущественных условия участия в торгах. Несмотря на то, что такие действия в соответствии с ч.1 ст. 17 Закона «О защите конкуренции» запрещены, при проведении торгов допускается большое количество нарушений, связанных, прежде всего, с определением предмета лота, наименованием товара, а также объединением лотов. В сфере здравоохранения такие нарушения в частности, как показывает правоприменительная практика, характеризуются действиями, направленными на обеспечение нужд медицинской организации как в целях обеспечения здоровья граждан, так и обеспечения непрерывности лечебного процесса.
Например, Арбитражным судом Омской области было рассмотрено дело № А46-4844/10, решение по которому было вынесено судом 10 июня 2010 года, по факту нарушения Администрацией г. Томска закона статьи 17 закона «О защите конкуренции». Администрация установила требования о поставке шприцев «Луер» производства ОАО «Тюменский завод медицинского оборудования и инструментов». Суд почитал, что такая формулировка предмета контракта привела к недопущению и ограничению конкуренции путем сужения круга участников размещения заказа, так как условия конкурса надлежащим образом могли выполнить те организации, которые уже занимаются торгово-посреднической деятельностью в отношении шприцев «Луер» производства ОАО «Тюменский завод медицинского оборудования и инструментов». В данном случае Администрация руководствовалась своими знаниями о качестве шприцов «Луер», производимыми на известном Администрации заводе и ввиду этого ограничила предмет закупки. Однако такие действия не соответствуют требованием законодательства.
Не только при закупке медицинских изделий, но при закупке лекарственных средств, заказчик ориентируется при составлении требований к предмету закупки на собственный опыт и уже выявленную в практической деятельности безопасность лекарственных средств. Так, Федеральная антимонопольная служба 27 июня 2011 года вынесла решение по делу № 1-11/98-10 в отношении Департамента здравоохранения г. Москвы. В открытом аукционе, проводимым Департаментом, был сформирован и утвержден перечень лотов, который был сформирован по международным непатентованным наименованиям (МНН) с указанием конкретных торговых наименований. Департамент пояснил свои действия тем, что имел своей целью закупить лекарственные препараты, используемые в практике в соответствии со стандартами лечения, во избежание возможных осложнений, связанных с переменой назначенных ранее лекарственных средств. Комиссия Федеральной антимонопольной службы по рассмотрению дела о нарушении антимонопольного законодательства посчитала, в свою очередь, что Департамент ограничил возможность участия в Открытом аукционе хозяйствующих субъектов, что привело к недопущению, ограничению, устранению конкуренции на торгах. Однако в действиях Департамента не было бы нарушений, если бы он на тот момент сопроводил торговые наименования лекарственных препаратов словами «или эквивалент» в соответствии с ч. 3 ст. 34 Закона № 94-ФЗ, действующего на момент рассмотрения дела. На данный момент такие правила указаны в п. 1 ч. ст. 33 Закона № 44-ФЗ.
В настоящее время законодатель предусматривает возможность указать конкретное лекарственное средство только при проведении закупочных процедур на основании п.7 ч.2 ст. 89 Закона «О контрактной системе». То есть при осуществлении закупок лекарственных препаратов, которые необходимы для назначения пациенту при наличии медицинских показаний (индивидуальная непереносимость, по жизненным показаниям) по решению врачебной комиссии. В остальных случаях закупка лекарственных средств должна производиться по международным непатентованным наименованиям.
В результате проводимых закупочных процедур победитель торгов может предоставить заказчику уже знакомое тому лекарственное средство, в качестве и эффективности которого заказчик может быть уверен, либо предоставить препарат-дженерик, который может содержать активное вещества оригинального препарата, но не иметь в своем составе таких же действующих веществ, влияющих на эффективность его применения. Таким образом, действие препарата – дженерика не будет столь положительно влиять на состояние здоровья пациента, а значит, по итогам закупочных процедур, заказчиком будет закуплено лекарственное средство, которое нельзя будет применять на практике. Соответственно, действующая процедура проведения торгов должна быть направлена на обеспечение и конкуренции и охраны интересов организации, оказывающей медицинские услуги, так и на охрану здоровья пациента.
Представляется, что необходимо указывать при проведении торгов не только международное непатентованное наименование лекарственного средства, но и вещество, которое влияет на эффективность применения лекарственного средства. При этом такое указание, при его надлежащем обосновании заказчиком, не должно считаться указанием на состав конкретного лекарственного средства (т.е. не являться нарушением законодательства о закупках).
Часто из документации торгов прямо не следует название производителя товара, но из технических требований следует, что такой производитель один. Например, Комиссия Псковского УФАС России по контролю в сфере размещения заказов рассмотрела жалобу ООО «С» на действия Государственного комитета Псковской области по организации государственных закупок при размещении заказа на право заключить государственный контракт на поставку автомобиля скорой медицинской помощи. Под технические требования заказа подходил автомобиль скорой медицинской помощи на базе только автомобиля УАЗ. УФАС по Псковской области в Решении по делу № 94-160/13 от 5 декабря 2013 года признало жалобу ООО «С» необоснованной, так как требования о наличии технических параметров автомобилей являлись значимыми для заказчика в силу того, что речь идет об автомобилях скорой помощи, как социально значимого товара.
В данном случае УФАС не подошло формально к решению вопроса о нарушении законодательства о конкуренции, а оценило особую социальную значимость для заказчика приобрести именно такой продукт. Однако некоторые УФАС избирают формальный подход к интерпретации закона в отношении предмета закупки. В похожем случае, когда Заказчик определил характеристики автомобиля скорой помощи, УФАС по г. Санкт-Петербургу в Решении по делу № К03 – 249/11 от 29 декабря 2011 года признал в его действиях нарушение антимонопольного законодательства.
В соответствии с п. 3 ст. 17 Федерального закона № 135-ФЗ запрещается включать в состав лотов товаров, работ, услуг технологически и функционального не связанных с товарами, работами, услугами поставки, выполнение, оказание которых является предметом торгов, запроса котировок, предложений. В свою очередь, такое объединение часто вызвано необходимостью оборудования медицинской организации, отдельной лаборатории либо лечебного блока.
Анализ правоприменительной практики показал, что подходы как судов, так антимонопольной службы к вопросу о возможности и целесообразности объединения в одном лоте нескольких товаров, работ, услуг различаются.
Комиссия Управления Федеральной антимонопольной службы по Калининградской области по контролю в сфере размещения заказов рассмотрела жалобу ООО «М» на действия ФГБУ при проведении открытого аукциона в электронной форме на право поставки расходных материалов для лаборатории (Решение Калининградского УФАС России от 21.01.2014 № ГЗ-07/2014). По мнению Заявителя ООО «М», Заказчиком был нарушен принцип формирования лота, так как в один лот объединена продукция технологически и функционально не связанная между собой, так, едином лоте аукциона представлены реагенты, тест-полоски, термобумага, пробирки для вакуумного забора крови, пробирки для образцов, фильтры и т.д. По мнению Заявителя, укрупнение лота при проведении торгов приводит к вытеснению экономически слабых хозяйствующих субъектов, не способных освоить крупный лот. Однако Комиссия УФАС пришла к выводу, что для целей реализации оказания медицинской помощи кардиобольным медицинская организация может объединять несколько товаров в одном лоте, так как многочисленная дробность лотов может привести к несвоевременному поступлению товаров, что отрицательным образом отразится на функционировании лаборатории и деятельности Заказчика в целом, а также может привести к срыву лечебного процесса и неоказанию своевременной экстренной медицинской помощи. Комиссия также обосновала свои доводы тем, что товары имеют одну область применения, направлены на общий результат и обеспечивают непрерывность и эффективность лечебного процесса.
Иной подход в Решении по делу № 586-ж/2013 от 10 декабря 2013 года применила Комиссия УФАС по Челябинской области. Заказчик объединил в одном лоте оборудование для блока интенсивной терапии со стерилизационной для больных с острыми коронарными нарушениями, УФАС посчитало, что при объединении товаров в один лот заказчику необходимо учитывать не только технологическую и функциональную взаимосвязь, но и способность потенциальных и не рассматривало возникший вопрос с точки зрения обеспечения оказания медицинской помощи.
При определении связанности или не связанности товаров, работ, услуг управления ФАС ориентируются в своих решениях на коды ОКДП[6]. Однако, доводы заказчиков о связанности товаров, основанными на одном классификационном коде ОКДП, ФАС отклоняет, мотивируя свою позицию тем, что вывод заказчика о том, что отнесение оборудования к одному классификационному коду означает связанность товаров основано на неверном истолковании норм права[7]. Соответственно, на какие акты ориентироваться заказчику при решении вопроса о том, являются ли товары в лоте связанными или нет, не ясно.
Объединение товаров, работ и услуг в одном лоте должно характеризоваться их технологической или функциональной связанностью. Такая связанность может выражаться, например, в преемственности лечения. Так, в Постановлении Второго арбитражного апелляционного суда по делу №А29-13750-2009 от 29 июня 2010 года указано, что ГУ РО ФСС РФ по Республике Коми утверждена документация об открытом конкурсе №15-05-24 на право заключения государственного контракта на оказание в 2010 году услуг по медицинской реабилитации и стационарной медицинской помощи застрахованным лицам, пострадавшим вследствие несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний. В конкурсной документации было объединено в один лот оказание услуг по стационарной и санитарно-курортной медицинской помощи. ООО «Санаторий «Хопровские зори» обратилось в УФАС по Республике Коми с жалобой на неправомерные действия ГУ РО ФСС РФ по Республике Коми. По мнению Общества, указание в конкурсной документации мест оказания услуг не соответствует статье 8 Закона о размещении заказов и статье 17 Закон о защите конкуренции, так как это ограничивает конкуренцию и возможность участия в конкурсе лиц, оказывающих соответствующие услуги, а сочетание санитарно-курортного лечения и стационарной помощи нарушает требования пункта 2 части 4 статьи 22 Закона о размещении заказов, поскольку качественные и количественные характеристики оказываемых услуг сформулированы только под санитарно-курортное лечение. Суд отказал Обществу в удовлетворении его требований, так как услуги по стационарной и санаторно-курортной медицинской помощи технологически и функционально связаны. Включение этих услуг в один лот не является ограничением конкуренции и не противоречит законодательству о размещении заказов и защите конкуренции.
Иногда суды выявляют технологическую и функциональную связь и между лекарственными средствами одной группы препаратов. Например, Третьим Арбитражным апелляционным судом было рассмотрено дело № А74-5766/12, Постановление по которому было вынесено 18 апреля 2013 года. В указанном деле Государственный комитет по размещению государственных заказов Республики Хакасия оспаривал Решение УФАС по Республики Хакасия. УФАС наставило на том, что включение в состав лота поставку 11 инсулинов ограничивает количество участников размещения заказа и влечет заключение государственного контракта по максимальной цене. Однако суд признал, что включение в состав одного лота одиннадцать наименований инсулина, которые относятся к одной группе препаратов (т.е. препаратов, влияющих на процессы обмена, препараты гормональные «инсулины), правомерно, так как они функционально и технологически связанны между собой.
Решение вопроса о том является или нет нарушением Закона «О защите конкуренции» включение в один лот лекарственных средств, входящих в разные группы препаратов, зависит от квалификации заключаемых на торгах договоров. Приведем несколько примеров. Комиссия УФАС по Мурманской области рассмотрела жалобу ЗАО «ЦВ "П"» на действия заказчика при проведении электронного аукциона на право заключения государственного Контракта на оказание услуги по отпуску необходимых товаров отдельным категориям граждан. Заказчик в одном лоте объединил препараты по 267 международным непатентованным наименованиям. Оценив аукционную документацию, Комиссия УФАС пришла к выводу, что объектом закупки является оказание услуги по отпуску необходимых товаров, а не поставка лекарственных средств. При этом разделение предмета контракта могло бы привести к невыполнению функций по оказанию социальной помощи отдельным категориям граждан (Решение по делу № 06-10/14-302 от 12 сентября 2014 года).
Если в предыдущем случае Заказчик сформулировал как предмет контракта оказание услуг, и УФАС посчитало, что объединение товаров оправдано, то в следующем случае заказчик указал предметом контракта обеспечение лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения граждан (без указания в документации оказания услуг по обеспечению граждан). Комиссия Управления Федеральной антимонопольной службы по Санкт-Петербургу рассмотрела дело № К03-150/11, решение по которому было принято 22 августа 2011 года. Согласно обстоятельствам дела Комитет по здравоохранению Санкт-Петербурга включил в один лот одновременно большое количество различных лекарственных средств. УФАС пришло к выводу, что такие условия контракта лишили возможности участвовать в аукционе производителей лекарственных средств, при том, что они могут предложить минимально возможные цены на лекарственные средства, поскольку производители являются первым звеном цепочки продаж. Также были лишены возможности участвовать в аукционе организации, осуществляющие только оптовую или только розничную торговлю лекарственными средствами. Кроме того, объединение в один лот препаратов с разными международными непатентованными наименованиями могло привести к необходимости производителю препарата одного МНН поиска контрагента по поставке препарата с другим МНН в целях поставки всего объёма лекарственных препаратов по лоту. К таким же выводам пришло УФАС по Санкт-Петербургу в Решении по делу № К03-150/11от 22 декабря 2010 года и в Решении по делу № К03-257/10 от 9 февраля 2011 года.
Отдельное внимание хотелось бы уделить форме проводимых торгов по закупке медицинского оборудования и аппаратуры. Распоряжением Правительства РФ от 31.10.2013 г. № 1019-р (далее – Распоряжение Правительства РФ № 1019-р) установлен ограниченный перечень наименований медицинских изделий по коду ОКПД ОК 034-2007, закупка которых обязательно должна производится посредством проведения аукциона в электронной форме.
В свою очередь с 1 января 2015 года вступает в силу Договор о Евразийском экономическом союзе (далее - Договор). В п. 25 Приложения № 4 к Протоколу о порядке регулирования закупок установлен перечень товаров, работ и услуг, по которым осуществляется путем проведения аукциона. В данный перечень входит оборудование и медицинская аппаратура, средства измерения, фото- и киноаппаратура (за исключением медицинской техники и изделий медицинского назначения, определенных законодательством государства-члена о закупках). Согласно п. 4 Приложения № 25 к Договору государства-члены должны обеспечивать проведение конкурса и аукциона только в электронном формате и стремятся к переходу на электронный формат при осуществлении других способов закупок. Таким образом, Договор предусматривает в качестве общего правила проведение закупки медицинских изделий в форме электронного аукциона.
Переход к электронному аукциону при осуществлении закупок позволит снизить цены на медицинские изделия и обеспечить конкуренцию среди поставщиков.
Из изложенного следует, что в Распоряжение Правительства РФ № 1079-р должно быть внесены соответствующие изменения.

3. Осуществление недобросовестной конкуренции в сфере здравоохранения

Статьями 15, 16 Федерального закона № 135-ФЗ установлен запрет на ограничивающие конкуренцию акты и действия (бездействие), соглашения или согласованные действия федеральных органов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, иных осуществляющих функции указанных органов или организаций, организаций, а также государственных внебюджетных фондов, Центрального банка Российской Федерации.
Большинство проблем, связанных с ограничением конкуренции путем заключений соглашений либо изданий актов, возникает ввиду «уточнения» государственным органом, органом местного самоуправления требований законодательства.
В соответствии с пунктом 2 статьи 7 Федерального закона от 30.03.1995 № 38-ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)» выдача официального документа о наличии или об отсутствии ВИЧ-инфекции у освидетельствуемого лица осуществляется только учреждениями государственной или муниципальной системы здравоохранения. Органы власти субъектов РФ, стремясь упорядочить отношения, связанные с проведением освидетельствования иностранных граждан, уточняют перечень организаций, которые его осуществляют. Так Правительство Свердловской области, как следует из Решения Арбитражного суда Свердловской области по делу № А60-31802/10 от 25 ноября 2010 года, посчитало, что под полномочным учреждением здравоохранения следует понимать такое медицинское учреждение, которое определено государственным органом управления здравоохранением субъекта Российской Федерации. Однако суд указал, что, п. 2 ст. 7 Федерального закона от 30 марта 1995 г. № 38-ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)» предусмотрено, что выдача официального документа о наличии или об отсутствии ВИЧ-инфекции у освидетельствуемого лица осуществляется только учреждениями государственной или муниципальной системы здравоохранения, иных ограничений законодательно не предусмотрено.
Не допускаются также соглашения, допускающие ограничения количества медицинских учреждений, осуществляющих обязательный медицинский осмотр (освидетельствование) граждан непризывного возраста при зачислении их в запас и граждан, пребывающих в запасе. Арбитражный суд Удмуртской Республики рассмотрел дело №А71-9826/2011, по обстоятельствам которого между Министерством Удмуртской Республики и Военным комиссариатом Удмуртской Республики было заключено соглашение о сотрудничестве, в соответствии с которым Министерство определяло учреждение здравоохранения Удмуртской Республики, которое функционально способно проводить медицинский осмотр (освидетельствование) граждан с качественной оценкой состояния здоровья и постановкой достоверного диагноза. Военный комиссариат Удмуртской Республики, в свою очередь, предлагал гражданам при зачислении их в запас и граждан, пребывающих в запасе, определенное Министерством учреждение здравоохранения, подведомственное Министерству, для прохождения медицинского осмотра (освидетельствования). Суд пришел к выводу, что действия указанных субъектов привели к недопущению, ограничению, устранению конкуренции на рынке оказания медицинских услуг, поскольку иные хозяйствующие субъекты были ограничены в предоставлении медицинских услуг гражданам непризывного возраста при зачислении их в запас и гражданам, пребывающим в запасе. Решением от 1 декабря 2011 года суд отказал медицинскому учреждению, Министерству здравоохранения и Военному комиссариата в признании незаконным решения УФАС по Удмуртской Республике.
Арбитражным судом Санкт-Петербурга и Ленинградской области было рассмотрено дело № А56-7199/2011 об оспаривании Комитетом решения УФАС, решение по которому было принять 25 апреля 2011 года. Суд признал недействительными Решение и предписания Управления Федеральной антимонопольной службы по Санкт-Петербургу, обосновав свои выводы тем, что для квалификации действий по ч. 1 ст.15 Закона «О защите конкуренции» необходимо установить запрещенные законом и совершенные государственным органом действия, которые приводят либо могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции. Данный запрет установлен в целях предупреждения негативного вмешательства, указанных в данной статье властных субъектов в конкурентную среду посредством использования административных инструментов. В рассматриваемом случае антимонопольным органом не было доказано, что установление порядка выдачи форм бланков Комитетом по здравоохранению Санкт-Петербурга привело или могло привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции на рынке оказания медицинских услуг. Устанавливая медицинским организациям дополнительные требования к выдаче соответствующих медицинских справок и необходимости электронной фиксации их оборота, Комитет по здравоохранению Санкт-Петербурга не наделял какие-либо отдельные медицинские организации правами на выдачу справок вне установленного Порядка, также не были созданы для каких-либо медицинских организаций отличные от вводимого для всех медицинских организаций Порядка условия приобретения, регистрации, выдачи справок.
Из решения суда следует, что орган власти может унифицировать порядок выдачи и изготовления бланков и согласовать их форму с другими органами власти, однако, он не должен поручать выдачу справок или их изготовление только одной организации.
Соглашения между хозяйствующими субъектами встречаются гораздо реже и обычно касаются навязывания клиенту одной организации иной организации для оказания сопутствующих или иных услуг. В сфере здравоохранения такие проблемы связаны с соглашениями между медицинскими и страховыми организациями.
Соглашения, ограничивающие доступ иных хозяйствующих субъектов на рынок, в соответствии со ст. 11 Закона «О защите конкуренции», не допускаются. Такие соглашения, в соответствии с разъяснениями, данными в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.06.2008 г. № 30, могут быть установлены и при отсутствии документального подтверждения наличия договоренности об их совершении.
Однако требования Федерального закона № 135-ФЗ нарушаются в целях получения дополнительной прибыли. Из Постановления Семнадцатого Арбитражного апелляционного суда по делу № А60-562701/2009 от 26 мая 2012 года следует, что страховая организация заключала с пациентами договоры дополнительного медицинского страхования (ДМС) и/или предстрахового освидетельствования в день обращения пациента за медицинской помощью в государственное бюджетное учреждение здравоохранения. Медицинское учреждение пациентов, которых не устраивали условия и сроки оказания бесплатной медицинской помощи, направляло в страховую организацию за получением направления на оказании медицинской услуги и в этот же день оказывало ее. Семнадцатый Арбитражный апелляционный суд пришел к выводу, что страховая организация нарушила п. 5 ч. 11 Закон «О защите конкуренции», путем осуществления согласованных действий с медицинской организаций, которые повлекли навязывание пациентам условий договора медицинского обслуживания, которые невыгодны для них и не относятся к предмету договора, путем заключения с ними договоров добровольного медицинского страхования и осуществления предстрахового освидетельствования за их счет при их медицинском обслуживании.
Исходя из изложенного, следует, что заключение договора ДМС в день обращения за медицинской помощью по направлению медицинской организации с конкретной страховой организации нарушает Закон о защите конкуренции.
Целью действия хозяйствующих субъектов, направленных на ограничение конкуренции является устранение конкурента на рынке определенных услуг. Следует ли в данном случае разграничивать рынки финансовых услуг и рынок медицинских услуг? В данном случае имело место ограничение для пациентов возможности выбора страховой организации, а после заключения договора ДМС со страховой организацией были навязаны услуги в медицинской организации. Соответственно, ограничение конкуренции имело место, как на рынке финансовых услуг, так и на рынке медицинских услуг, медицинская организация и страховая организация должны рассматриваться во взаимосвязи на товарном рынке, так как оказание медицинской помощи производилось в системе ДМС.

Список проанализированных актов

Судебные решения:
Определение ВАС РФ по делу № ВАС-1034/13 от 12 февраля 2013 г.
Определение ВАС РФ по делу № N ВАС-2955/14 от 28 марта 2014 г.
Определение ВАС РФ по делу N 12327/09 от 29 сентября 2009 г.
Постановление ФАС Поволжского округа по делу № А57-17806/09 от 5 апреля 2010 г.
Постановление ФАС Поволжского округа по делу №А57-75/10 от 17 июня 2010 г.
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа по делу № А32-43306/11 от 23 января 2013 г.
Постановление ФАС Уральского округа по делу № А07-10358/12 от 14 марта 2013 г.
Постановление ФАС Уральского округа по делу № А60-44081/09 от 9 июня 2010 г.
Постановление Второго ААС по делу №А28-11763/10 от 3 мая 2011 г.
10. Постановление Второго ААС по делу №А29-13750/09 от 29 июня 2010 г.
11. Постановление Семнадцатого ААС по делу № А50-5711/10 от 5 июля 2010 г.
12. Постановление Семнадцатого ААС по делу № А50-8778/10 от 24 августа 2012 г.
13. Постановление Семнадцатого ААС по делу № А60-44081/09 от 12 марта 2010 г.
14. Постановление Семнадцатого ААС по делу № А60-562701/09 от 26 мая 2012 г.
15. Постановление Третьего ААС по делу № А74-5766/12 от 18 апреля 2013 г.
16. Постановление Тринадцатого ААС по делу №А56-7199/11 от 1 августа 2011 г.
17. Постановление Четвертого ААС по делу №А19-6023/13 от 23 сентября 2013 г.
18. Решение АС Курганской области по делу №А34-1445/09
19. Решение АС Новгородской области по делу №А44-5733/09 от 28 января 2010 г.
20. Решение АС Свердловской области по делу № А60-31802/10 от 25 ноября 2010 г.
21. Решение АС Республики Северная Осетия - Алания по делу № А61-444/10 от 5 мая 2010 г.
22. Решение АС Оренбургской области по делу №А47-771/09 от 2 февраля 2012 г.
23. Решение АС Республики Карелия по делу № А26-11725/09 от 7 апреля 2012 г.
24. Решение АС Удмуртской Республики по делу №А71-9826/11 от 1 декабря 2011 г.
25. Решение АС Тверской области по делу № А66-2189/09 от 18 мая 2009 г.
26. Решение АС Ямало-Ненецкого автономного округа по делу №А81-1124/10 от 18 мая 2010 г.
27. Решение АС Рязанской области по делу №А54-1435/10 от 8 июня 2010 г.
28. Решение АС Омской области по делу № А46-4844/10 от 10 июня 2010 г.
29. Решение АС СПб и ЛО по делу № А56-7199/11 от 25 апреля 2011 г.
30. Решение АС Ставропольского края по делу №А63-7830/13 от 21 января 2014 г.
31. Решение АС Алтайского края по делу № А03-13849/2008 от 4 февраля 2009 г.
32. Решение АС Забайкальского края по делу № А78-9794/2009 от 23 марта 2012 г.
33. Решение АС Республики Башкортостан по делу А07-340/13 от 26 июня 2013 г.
34. Решение АС Пермского края по делу №А50-4910/14 от 22 июля 2014 г.
35. Решение АС Свердловской области по делу № А 60-22322/10 от 20 августа 2010 г.
36. Решение АС Свердловской области по делу №А60-44081/09 от 23 декабря 2009 г.
37. Решение АС Алтайского края по делу №03-13477/08 от 19 января 2009 г.
38. Решение Абаканского городского суда Республики Хакасия по делу № 12-265/13 от 30 мая 2013 г.
39. Решение Ленинского районного суда г. Перми от 21 декабря 2010 г.
40. Решение Нерчинско-Заводского районного суда Забайкальского края по делу № 12-10/12 от 1 августа 2012 г.
41. Решение Омского областного суда по делу № 77-31828/10 от 15 июня 2010 г.

Решения антимонопольной службы:

Постановление ФАС по делу № П-730/11/АК75/12 от 28 мая 2012 г.
Решение Амурского УФАС России по делу № ТС-33/14 от 23 июля 2014 г.
Решение Амурского УФАС России по делу № ЖМ-148/13 от 26 июля 2013 г.
Решение Амурского УФАС России по делу № ЖС-06/2014 от 31 января 2014 г.
Решение Брянского УФАС России по делу № 39 от 1 апреля 2014 г.
Решение Брянского УФАС России по делу № 111 от 10 апреля 2014 г.
Решение Ивановского УФАС России от 12 ноября 2013 г.
Решение Иркутского УФАС России по делу № 1679 от 12 августа 2014 г.
Решение Калининградского УФАС России по делу № Т-69/13 от 21 ноября 2013 г
10. Решение Калининградского УФАС России по делу № ГЗ-07/14 от 21 января 2014 г.
11. Решение Карельского УФАС России по делу № 04-18/14 от 28 января 2014 г.
12. Решение Магаданского УФАС России по делу № 04-30/09/14 от 24 января 2014 г.
13. Решение Московского областного УФАС по делу № 07-24-1279/13 от 19 августа 2013 г
14. Решение Московского УФАС России по делу № 11/4455 от 10 марта 2011 г.
15. Решение Мурманского УФАС России по делу № 06-10/14-302 от 12 сентября 2014 г.
16. Решение Новгородского УФАС России по делу № 3981 от 15 августа 2013 г.
17. Решение Пермского УФАС России по делу № 16106/13 от 11 декабря 2013 г.
18. Решение Псковского УФАС России по делу № 94-160/13 от 5 декабря 2013 г.
19. Решение Санкт-Петербургского УФАС по делу №К06-166/09 от 11 февраля 2010 г.
20. Решение Санкт-Петербургского УФАС России по делу № 10/6123 от 3 апреля 2014 г
21. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу К06-153/10 от 1 октября 2010 г.
22. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу № К03-53/11 от 1 августа 2010 г.
23. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу № К03-175/10 от 2 декабря 2010 г.
24. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу № К0З-21/09 от 2 июня 2009 г.
25. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу № К03-150/11 от 22 августа 2011 г.
26. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу №К03-150-11 от 22 декабря 2010 г.
27. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу №К06-19/10 от 25 марта 2010 г.
28. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу № К03-61/10 26 мая 2010 г.
29. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу № К03-249/11 от 29 декабря 2011 г.
30. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу №К06-123/09 от 3 декабря 2009 г.
31. Решение Санкт-Петербургского УФАС РФ по делу №К03-257/10 от 9 февраля 2011 г.
32. Решение Ставропольского УФАС России по делу № РЗ-361-2013 от 12 июля 2013 г.
33. Решение Ставропольского УФАС России по делу № РЗ-170/13 от 2 апреля 2013 г.
34. Решение Ставропольского УФАС России по делу № РЗ-237/13 от 23 апреля 2013 г.
35. Решение Тверского УФАС России по делу № 05-6/1-110-20/13 от 5 июля 2013 г.
36. Решение Тульского УФАС России по делу № 5/16/13 от 10 июля 2013 г.
37. Решение УФАС по Алтайскому краю по делу№640/13 от 06 декабря 2013 г.
38. Решение ФАС по делу № 1-15/125/10 от 10 сентября 2010 г.
39. Решение ФАС по делу № Л-282/11 от 15 февраля 2011 г.
40. Решение ФАС по делу № П-02/10 от 21 января 2010 г.
41. Решение ФАС по делу № 1-11/98/10 от 27 июня 2011 г.
42. Решение ФАС по делу № 1-16/70/11 от 4 июля 2011 г.
43. Решение ФАС по делу № К-2177/11 от 04 октября 2011 г.
44. Решение ФАС по делу № К-1063/10 08 ноября 2010 г.
45. Решение ФАС по делу № К-282/11 от 15 февраля 2011 г.
46. Решение ФАС по делу № К-153/12 от 21 июня 2012 г.
47. Решение ФАС по делу № К-343/11 от 24 февраля 2011 г.
48. Решение Челябинского УФАС России по делу № 529-ж/13 от 07 ноября 2013 г.
49. Решение Челябинского УФАС России по делу № 586-ж/13 от 10 декабря 2013 г.
50. Решение Челябинского УФАС России по делу № 419-ж/13 от 12 сентября 2013 г.

Административное право

(эксперт – к.ю.н., доцент кафедры коммерческого права СПбГУ
Петров Д.А.)

Контрольно-надзорные проверки в отношении субъектов малого и среднего предпринимательства

Использовано 84 материала опубликованной правоприменительной практики (список прилагается).
Рекомендации по изменению законодательства и судебной практики приведены в конце каждого раздела.

Нормативно-правовые основы контрольно-надзорной деятельности

Отношения в области организации и осуществления государственного контроля (надзора), муниципального контроля и защиты прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора), муниципального контроля регламентируются нормами Федерального закона от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (далее – Закон о контроле, Закон).
Иными федеральными законами в отношении указанных в ч.4. ст.1 Закона о контроле видов государственного контроля (надзора) могут устанавливаться особенности организации и проведения проверок в части, касающейся вида, предмета, оснований проведения проверок, сроков и периодичности их проведения, уведомлений о проведении внеплановых выездных проверок и согласования проведения внеплановых выездных проверок с органами прокуратуры.
В отношении указанных в ч.3.1 Закона видов государственного контроля (надзора) применяются нормы иных федеральных законов, устанавливающих порядок организации и проведения проверок.
Государственный контроль (надзор) представляет собой деятельность уполномоченных органов государственной власти (федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации), направленную на предупреждение, выявление и пресечение нарушений юридическими лицами, их руководителями и иными должностными лицами, индивидуальными предпринимателями, их уполномоченными представителями (далее также - юридические лица, индивидуальные предприниматели) требований, установленных Законом о контроле, другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации (далее - обязательные требования), посредством организации и проведения проверок юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, принятия предусмотренных законодательством Российской Федерации мер по пресечению и (или) устранению последствий выявленных нарушений, а также деятельность указанных уполномоченных органов государственной власти по систематическому наблюдению за исполнением обязательных требований, анализу и прогнозированию состояния исполнения обязательных требований при осуществлении деятельности юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями.
В этом смысле под «контрольно-надзорными проверками» следует понимать организацию и проведение проверок юридических лиц, индивидуальных предпринимателей на предмет соответствия их деятельности требованиям законодательства.

Выделяют три вида контроля:
а) федеральный государственный контроль (надзор) - деятельность федеральных органов исполнительной власти, уполномоченных на осуществление государственного контроля (надзора) на всей территории Российской Федерации;
б) региональный государственный контроль (надзор) - деятельность органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации, уполномоченных на осуществление государственного контроля (надзора) на территории этого субъекта Российской Федерации, осуществляемая данными органами самостоятельно за счет средств бюджета субъекта Российской Федерации;
в) муниципальный контроль - деятельность органов местного самоуправления, уполномоченных в соответствии с федеральными законами на организацию и проведение на территории муниципального образования проверок соблюдения юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями требований, установленных муниципальными правовыми актами, а также требований, установленных федеральными законами, законами субъектов Российской Федерации, в случаях, если соответствующие виды контроля относятся к вопросам местного значения.
Таким образом, контрольно-надзорную деятельность осуществляют уполномоченные на то органы власти (далее – органы контроля).
Настоящее исследование будет посвящено защите прав субъектов малого и среднего предпринимательства при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля, осуществляемого на основании Закона о контроле.
Следует признать позитивным и способствующим установлению единообразия в правоприменении разработку рядом органов контроля методических рекомендаций разъяснительного характера:
а) приказ Роспотребнадзора от 24.03.2010 № 103 «Об утверждении Методических рекомендаций по применению норм Федерального закона от 26.12.2008 № 294-ФЗ» (вместе с «Методическими рекомендациями по применению норм Федерального закона от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» должностными лицами центрального аппарата и территориальных органов Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека Российской Федерации при осуществлении государственного контроля (надзора)») (далее – Рекомендации Роспотребнадзора);
б) приказ Роструда от 24.01.2011 № 14 «Об утверждении Методических рекомендаций по применению должностными лицами Роструда и его территориальных органов положений Федерального закона от 26 декабря 2008 года № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» при осуществлении надзора и контроля за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права» (далее – Рекомендации Роструда).

Проблемы, выявленные в результате анализа правоприменительной практики

1. Правовое значение восполнительного правового регулирования за счет разработки некоторыми органами контроля методических рекомендаций разъяснительного характера.

Суды довольно часто в мотивационной части судебных актов используют ссылки на методические рекомендации органов государственного контроля.[8]
Сложившуюся практику следует признать противоречащей нормам абз.1ч.1 ст.13 АПК РФ, ч.1 ст.1.1 КоАП, обязывающим рассматривать дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации и нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, конституций (уставов), законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, актов органов местного самоуправления.
При этом судами зачастую не учитывается, что указанные Рекомендации официально опубликованы не были.
Законно поступают суды, признающие за такого рода рекомендациями органов контроля (в приводимом деле – Рекомендации Роспотребнадзора) исключительно рекомендательный характер и невозможность их использования в качестве основы правомерности выводов суда первой инстанции.[9]
2. Проблема определения достаточности оснований для предъявления требований об истребовании документов при проведении документарной проверки должностными лицами органов контроля.
В процессе проведения документарной проверки должностными лицами органов контроля в первую очередь рассматриваются документы юридического лица, индивидуального предпринимателя, имеющиеся в распоряжении самого органа. В случае недостаточности содержащихся в указанных документах сведений орган контроля вправе направить в адрес юридического лица, адрес индивидуального предпринимателя мотивированный запрос с требованием представить иные необходимые для рассмотрения в ходе проведения документарной проверки документы. К запросу прилагается заверенная печатью копия распоряжения или приказа руководителя, заместителя руководителя органа контроля о проведении проверки либо его заместителя о проведении документарной проверки.
Из анализа правоприменительной практики следует, что в распоряжениях о проведении проверок зачастую содержится требование об истребовании документов без их конкретной расшифровки.[10]
Возможность отсутствия конкретного перечня документов аргументируется тем, что типовая форма распоряжения о проведении проверки, утвержденная во исполнение ч.1ст.14 Закона о контроле Приказом Минэкономразвития России от 30.04.2009 № 141 «О реализации положений Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», не содержит пункт «перечень документов, представление которых юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем необходимо для достижения целей и задач проведения проверки».
Вместе с тем, в соответствии с п.8 ч.2 ст.14 Закона о контроле в распоряжении о проведении проверки указывается, в частности, перечень документов, представление которых юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем необходимо для достижения целей и задач проведения проверки.
При этом некоторые суды считают, что возможно направление отдельного запроса о предоставлении документов,[11] а другие наоборот, считают это незаконным, основывая свое мнение на буквальном толковании п.8 ч.2 ст.14 Закона о контроле об указании в распоряжении о проведении проверки перечня истребуемых документов.[12]
Преодолеть указанную коллизию на текущем этапе можно несколькими путями, в том числе:
а) путем издания приказа соответствующим органом контроля в части добавления в типовую форму соответствующего поля (как это сделано в пп.8 п.3 Рекомендаций Роспотребнадзора);
б) включением при оформлении распоряжения о проведении проверки в пункт типовой формы «мероприятия по контролю, необходимые для достижения целей и задач проведения проверки» перечня истребуемых документов;[13]
Тем не менее, в типовую форму распоряжения о проведении проверки, утвержденную приказом Минэкономразвития России от 30.04.2009 № 141 «О реализации положений Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», следует включить пункт «перечень документов, представление которых юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем необходимо для достижения целей и задач проведения проверки».
3. Проблема определения перечня документов, на истребование которых имеет право контролирующий орган.
Законодательство непосредственно не содержит нормы, определяющей перечень документов, на истребование которых имеет право контролирующий орган.
Однако, право органа контроля ограничивается содержащимся в ч.3 ст.15 Закона о контроле запретом на истребование документов, информации, образцов продукции, проб обследования объектов окружающей среды и объектов производственной среды, если они не являются объектами проверки или не относятся к предмету проверки, а также изъятие оригиналов таких документов.
В силу этого перечень документов определяется ситуационно на основании доказанной органом контроля необходимости и достаточности, с учетом указанного в распоряжении о проведении проверки перечня мероприятий, необходимых для проведения в рамках проверки, что подтверждается письмом Минэкономразвития РФ от 29.12.2011 № д09-2725 «О применении должностными лицами норм Федерального закона от 26.12.2008 № 294-ФЗ» и материалами судебной практики.[14]
4. Пробелом Закона о контроле является использование термина «аффилированные лица» без разъяснения его содержания.
В силу ч.6 ст.12 Закона о контроле органы контроля привлекают к проведению выездной проверки юридического лица, индивидуального предпринимателя экспертов, экспертные организации, не состоящие в гражданско-правовых и трудовых отношениях с юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем, в отношении которых проводится проверка, и не являющиеся аффилированными проверяемых лиц.
Привлечение к участию в проверке представителей аккредитованных экспертных организаций или аккредитованных экспертов организуется в случаях необходимости проведения экспертиз, исследований, испытаний, измерений и т.п. по решению органа контроля (определение Санкт-Петербургского городского суда от 26.12.2013 № 12-1430/31).
Термин «аффилированные лица» широко используется в корпоративном законодательстве в целях исключения конфликта интересов между участником юридического лица и самим юридическим лицом, его иными участниками и кредиторами.
Законодательно содержание термина определено в ст.4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Статья 53.2 ГК РФ рассматривает аффилированность как наличие между лицами отношений связанности, приводящее к наступлению правовых последствий в случаях, предусмотренных ГК РФ или другим законом.
Правоприменитель в таких условиях вынужден прибегать к аналогии права (п.3.11 Рекомендаций Роспотребнадзора), что чревато неопределенностью, поскольку судебная практика в рамках корпоративных отношений идет по пути расширительного толкования, закрепленного в ст.4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» понятия.[15]
Такая тенденция поддерживается и административной практикой. Так, в п.3.11 Рекомендаций Роспотребнадзора предлагается аффилированными лицами проверяемого лица считать любых лиц, если имеются достаточные основания их считать, прямо или косвенно, необъективными при выполнении функций эксперта (экспертной организации).
5. Проблема неопределенности указываемого в ч. 12 ст. 9 Закона о контроле сроке уведомления о проведении проверки (в действующей редакции – «не позднее чем в течение трех рабочих дней до начала ее проведения»).
О проведении плановой проверки юридическое лицо, индивидуальный предприниматель уведомляются органом государственного контроля (надзора), органом муниципального контроля не позднее чем в течение трех рабочих дней до начала ее проведения посредством направления копии распоряжения или приказа руководителя, заместителя руководителя органа государственного контроля (надзора), органа муниципального контроля о начале проведения плановой проверки заказным почтовым отправлением с уведомлением о вручении или иным доступным способом (ч. 12 ст. 9 Закона о контроле).
Необходимо обратить внимание на формулировку срока в указанной правовой норме: "не позднее чем в течение трех дней". Буквальный и контекстный анализы данного словосочетания позволяют его трактовать таким образом, что уведомление должно быть сделано не позднее трех дней до начала проведения проверки.[16]
Нарушение рассматриваемого срока относится к категории грубых нарушений требований к организации и проведению проверок (ст. 20 Закона о контроле), влекущих за собой отмену результатов проверки по заявлению проверяемого лица.
6. В целях обеспечения доказательства надлежащего уведомления лица о предстоящей проверке под иным доступным способом следует понимать такое уведомление, которое может впоследствии быть подтверждено в рамках проверки действий должностных лиц органа контроля со стороны органов прокуратуры или суда.
При направлении уведомления заказным почтовым отправлением с уведомлением о вручении необходимо учитывать, что лица, отказавшиеся от получения направленных материалов или не явившиеся за их получением, несмотря на почтовое извещение, в судебной практике признаются извещенными надлежащим образом.
Так, вручение копии приказа о проведении плановой выездной проверки в день проведения проверки квалифицируется как неисполнение административным органом обязанности по уведомлению о проведении проверки за три рабочих дня до ее начала проведения.[17]
Получение проверяемым лицом копии приказа о проведении плановой проверки менее чем за три рабочих дня до ее начала квалифицируется как грубое нарушение требований к организации и проведению проверки.[18]
Вместе с тем, в судебной практике встречается и иное толкование. Так, суд исходил из того, что поскольку, законодатель в ч.12 ст.9 Закона о контроле употребляет формулировку «в течение трех рабочих дней», а «не за три рабочих дня», днем уведомления считается любой из дней, входящих в установленный ч. 12 ст. 9 указанного Закона срок.[19]
7. Проблема неопределенности способа уведомления о проведении плановой проверки.
О проведении проверки должен быть уведомлен субъект, осуществляющий деятельность на проверяемом объекте, не собственник этого имущества. Так, удовлетворяя заявление учреждения и признавая незаконной проверку, произведенную органом контроля, суд отметил, что в учреждение соответствующее уведомление административный орган не направлял, оно было получено от третьего лица менее чем за 3 дня до проведения проверки.[20]
Помимо направления указанного уведомления заказным почтовым отправлением ч. 12 ст. 9 Закона о контроле допускает иные доступные способы уведомления.
В связи с возможными неточностями в работе почты рекомендуется в указанный срок вручать копию распоряжения о проверке непосредственно уполномоченному представителю проверяемого лица (индивидуальному предпринимателю) с получением расписки о получении копии распоряжения о проведении проверки или отметки (штампа) на втором экземпляре копии распоряжения, содержащей дату и время получения, а также подпись и данные подписанта (ФИО, должность).
В случае отдаленного нахождения проверяемого лица копия распоряжения о проверке может быть направлена посредством факсимильной связи с последующим получением обратно по каналу факсимильной связи копии распоряжения, содержащей отметку о получении копии документа уполномоченным представителем проверяемого лица с указанием даты и времени получения, а также включающей подпись и данные подписанта (ФИО, должность).
Как показал анализ административной и судебной практики, органы контроля зачастую уведомляют о проведении одной проверки несколькими способами: телефонограммой; направлением копии распоряжения о проведении плановой проверки заказным письмом с уведомлением о вручении и по факсу; вручение уполномоченному лицу копии распоряжения о проведении плановой выездной проверки непосредственно перед проведением проверки.[21]
Вместе с тем, не все способы уведомления можно считать надлежащими.
Некоторые суды вполне обосновано занимают более формальную позицию, говоря о необходимости вручения копии распоряжения о проведении проверки и отвергая возможность уведомления проверяемое лицо теми средствами связи, передача по которым копии документа невозможна. Так суд посчитал нарушенными права организации, которой не была направлена копия распоряжения о проведении проверки, а телеграмма о проведении проверки таким распоряжением не является.[22]
Такой подход следует признать единственно правильным, поскольку ч.12 ст.9 Закона о контроле устанавливает способ уведомления о проведении плановой проверки – посредством направления копии распоряжения или приказа о начале проведения плановой проверки заказным почтовым отправлением с уведомлением о вручении или иным доступным способом.
Иным доступным может являться только тот способ, который обеспечивает передачу копии распоряжения или приказа о начале проведения проверки, а не саму информацию о проведении проверки (например, передача курьером, по факсу).
Частота проведения плановых проверок, по общему правилу, составляет один раз в три года (ч.2, 3. ст.9 Закона о контроле).
Согласно ч.1.1 ст.9 Закона о контроле в случаях, установленных федеральным законом, отдельные виды государственного контроля (надзора) могут осуществляться без проведения плановых проверок, а потому чаще, чем один раз в три года.
Неопределенность в этом случае связана с тем, что Закон о контроле, определяя периодичность проведения плановых проверок и довольно ограниченный перечень оснований для проведения внеплановых проверок, не содержит правил о периодичности или перечень оснований для проведения проверок во исполнение ч.1.1 ст.9 Закона о контроле.
Правоприменительная практика сложилась таким образом, что проверки, право на проведение которых вытекает из ч.1.1 ст.9 Закона о контроле, осуществляются исключительно по желанию органов контроля в отсутствие объективных критериев их назначения.
Так, в силу п.1 ч.5 ст.54 Градостроительного кодекса РФ проверки в области осуществления государственного строительного надзора проводятся без формирования ежегодного плана проведения плановых проверок, что связано с необходимостью систематического контроля над строительством и реконструкцией объектов капитального строительства.[23]
В соответствии с ч.6 ст.3.1 Федерального закона от 08.11.2007 № 259-ФЗ «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта» возможно проведение контрольных мероприятий в отношении всего транспорта, принадлежащего любым перевозчикам, осуществлявшим перевозки пассажиров и багажа в указанную дату, а не в отношении определенного лица, а потому возможна повторная проверка за период менее трех лет.[24]
8. Проблема квалификации ежегодных планов проведения плановых проверок в качестве непоименованного в Законе о контроле способа уведомления о проведении проверки.
Норма ч. 12 ст. 9 Закона о контроле позволяет уведомить о проведении плановой проверки посредством направления копии распоряжения или приказа руководителя, заместителя руководителя органа государственного контроля (надзора), органа муниципального контроля о начале проведения плановой проверки заказным почтовым отправлением с уведомлением о вручении или иным доступным способом.
Плановые проверки проводятся на основании разрабатываемых органами контроля ежегодных планов.
Требования к содержанию ежегодных планов проведения плановых проверок указаны в ч. 4 ст. 9 Закона о контроле.
Утвержденный руководителем органа контроля ежегодный план проведения плановых проверок доводится до сведения заинтересованных лиц посредством его размещения на официальном сайте органа государственного контроля (надзора) или органа муниципального контроля в сети «Интернет» либо иным доступным способом.
В судебной практике сформировался подход о том, что размещение плана проверок в сети «Интернет» не является надлежащим уведомлением о проведении проверки и не освобождает орган контроля от исполнения установленной законом обязанности по уведомлению лица, в отношении которого проводится проверка, о проведении такой проверки не позднее чем за три дня до ее начала.[25]
9. Проблема определения оснований для продления сроков внеплановой проверки и документарной проверки.
Закон о контроле не детализирует основания для продления сроков внеплановой и документарной проверок.
Продление срока выездной плановой проверки допускается в исключительных случаях, связанных с необходимостью проведения сложных и (или) длительных исследований, испытаний, специальных экспертиз и расследований, на основании мотивированного предложения должностных лиц органа контроля, проводящих плановую проверку (ч.3 ст.13 Закона о контроле).
Распоряжение о продлении срока проведения выездной проверки должно быть мотивированным.[26]
Вместе с тем не всегда необходимость продления сроков проведения проверок обуславливается проведением сложных и (или) длительных исследований, испытаний, специальных экспертиз и расследований. В некоторых случаях органы контроля сталкиваются с большими объемами исследований.
Обоснованием продления проверки может быть большое количество производств и объектов негативного воздействия на окружающую среду на предприятии, вследствие чего необходимым является сбор дополнительных сведений и документов с привлечением специалистов для подтверждения наличия или отсутствия нарушений.[27]
Вместе с тем, дополнительное изучение документов, представленных для проверки, не входит в перечень исключительных случаев, дающих основание для продления срока проведения проверки.[28] В данном случае органы контроля могли предполагать, сколько документов потребуется исследовать и исходя из этого определить количество проверяющих.
Следовательно, перечень установленных ч.3 ст.13 Закона о контроле оснований следует дополнить указанием на объективно большое количество объектов исследования.
10. Проблема персонализации субъекта, обратившегося с заявлением о фактах, являющихся основанием для проведения проверки.
Обращения и заявления, не позволяющие установить лицо, обратившееся в орган государственного контроля (надзора), орган муниципального контроля, а также обращения и заявления, не содержащие сведений о фактах, указанных в ч.2 ст.10 Закона о контроле, не могут служить основанием для проведения внеплановой проверки.
Анонимные обращения не могут служить основанием для внеплановой проверки, в т.ч. в том случае, когда проведение проверочных мероприятий согласовано с прокуратурой.[29]
Вместе с тем, не может считаться анонимным обращение гражданина, не содержащее отчества гражданина-заявителя как не исключающее идентификацию указанного лица.[30]
11. Проблема достаточности процессуального повода для проведения внеплановой проверки должно быть обращение субъекта, чьи права и законные интересы нарушены
Как показал анализ правоприменительной практики, зачастую достаточным основанием для согласования проведения внеплановой проверки со стороны органов прокуратуры Российской Федерации (ст.10 Закона о контроле) являются:
- обращение гражданина;[31]
- письменное коллективное обращение жителей дома по вопросу загрязнения атмосферного воздуха выбросами вредных (загрязняющих) веществ и нарушений правил обращения с отходами при эксплуатации котельной;[32]
- письменные обращения общественной организации и результаты проведенных проверок, служебные записки;[33]
- информация об оказании учреждением услуги по проведению лабораторных исследований на особо опасные и карантинные заболевания животных без соответствующей аккредитации.[34]
Таким образом, в целом в материалах судебной практики находит свое отражение позиция, что достаточным процессуальным поводом для проведения внеплановой проверки должно быть обращение субъекта, чьи права и законные интересы нарушены. Предоставление иных документов должно носить факультативный характер.
12. Проблема исчисления сроков проведения проверок
По общему правилу срок проведения каждой из проверок не может превышать 20 рабочих дней. Исчисление рабочих и нерабочих дней должно проводиться по общим правилам трудового законодательства. Указание распоряжении о проведении проверки в сроках проведения проверки в числе рабочих дней нерабочих дней - 9 и 10 мая является нарушением правил исчисления сроков проведения проверок, поскольку проверяемое лицо не обязано организовывать выход на работу своих сотрудников в праздничные дни.[35]
При расчете времени (в часах) проведения выездных плановых проверок малых предприятий и микропредприятий для соблюдения ограничений, установленных п. 2 ст. 13 Закона о контроле, в расчетный срок следует засчитывать только время непосредственного нахождения проверяющих на месте осуществления деятельности проверяемого лица (фактически затраченное время на проведение мероприятий по контролю).[36]
Соответственно, в данный срок (в часах) не включается, например, время подготовки к выездной проверке, проведения после посещения проверяемого объекта экспертиз, исследований, испытаний, измерений и иных мероприятий, при осуществлении которых проверяющие не находятся на месте осуществления деятельности проверяемого лица.
Нарушение сроков проведения проверок относится к грубому нарушению правил проведения проверок. В таких случаях акт проверки не может быть принят в качестве надлежащего доказательства нарушения обязательных требований и положен в основу предписаний;[37]

Использованные материалы судебной практики:
1) Рекомендации Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Северо-Кавказского округа (выработаны научно-консультативным советом при Федеральном арбитражном суде Северо-Кавказского округа по итогам работы заседания от 1 июня 2012 года в г. Геленджике;
2) Постановление Президиума ВАС РФ от 24 апреля 2012 г. № 16404/11 по делу № А40-21127/11-98-184;
3) Постановление Президиума ВАС РФ от 6 марта 2012 г. № 12505/11 по делу № А56-1486/2010;
4) Постановление Президиума ВАС РФ от 22 марта 2012 г. № 14613/11 по делу № А60-41550/2010-С4;
5) Определение ВАС РФ от 12.05.2014 № ВАС-5685/14;
6) Определение ВАС РФ от 21.11.2013 № ВАС-16548/13;
7) Определение ВАС РФ от 24.02.2011 № ВАС-2056/11;
8) Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 29.04.2014 по делу № А11-6292/2013;
9) Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 02.04.2014 по делу № А11-5847/2013;
10) Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 31.03.2014 по делу № А29-2718/2013;
11) Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 17.06.2013 по делу № А79-12633/2011;
12) Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 11.06.2014 по делу № А78-8307/2013;
13) Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 12.02.2014 по делу № А58-2798/2013;
14) Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24.01.2014 по делу № А33-8732/2013;
15) Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 20.01.2014 по делу № А19-6054/2013;
16) Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 30.11.2010 по делу № А19-6677/10;
17) Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 13.03.2013 по делу № А78-7459/2012
18) Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 31.10.2014 № Ф03-4528/2014;
19) Постановление ФАС Дальневосточного округа от 26.03.2014 № Ф03-922/2014 по делу № А51-2556/2013;
20) Постановление ФАС Дальневосточного округа от 29.04.2013 № Ф03-1314/2013 по делу № А59-4375/2010;
21) Постановление ФАС Дальневосточного округа от 15.12.2011 № Ф03-6337/2011 по делу № А51-5219/2011;
22) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 01.04.2014 по делу № А46-6796/2013;
23) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 06.06.2012 по делу № А70-7811/2011;
24) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 23.08.2011 по делу № А02-939/2010;
25) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 21.01.2011 по делу № А27-8381/2010;
26) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 19.10.2010 по делу № А75-733/2010;
27) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 23.09.2010 по делу № А75-739/20104
28) Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 17.02.2014 по делу № А19-6320/2013;
29) Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21.10.2014 по делу № А56-5212/2014;
30) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 23.06.2014 по делу № А56-43939/2013;
31) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.04.2014 по делу № А13-9945/2013;
32) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 07.04.2014 по делу № А66-8928/2013);
33) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 04.03.2014 по делу № А56-12330/2013;
34) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 24.02.2014 по делу № А26-1596/2013;
35) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 23.09.2013 по делу № А56-67240;
36) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 18.06.2013 по делу № А42-5650/2012;
37) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 04.03.2013 по делу № А52-1496/2012;
38) Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 23 июля 2010 г. по делу № А01-1275/2009;
39) Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18.12.2013 по делу № А63-13/2013;
40) Постановление ФАС Поволжского округа от 03.09.2013 по делу № А55-29987/2012;
41) Постановление ФАС Поволжского округа от 10.04.2012 по делу № А06-3997/2011;
42) Постановление ФАС Поволжского округа от 01.12.2011 по делу № А65-5463/2011;
43) Постановление ФАС Поволжского округа от 27.12.2010 по делу № А12-10560/2010;
44) Постановление ФАС Поволжского округа от 09.06.2010 по делу № А12-22351/2009;
45) Постановление ФАС Поволжского округа от 31.05.2010 по делу № А55-23412/2009;
46) Постановление ФАС Уральского округа от 05.03.2014 № Ф09-730/14 по делу № А07-20124/2012;
47) Постановление ФАС Уральского округа от 20.12.2012 № Ф09-11919/12 по делу № А47-606/12;
48) Постановление ФАС Уральского округа от 20.09.2012 № Ф09-8730/12 по делу № А60-48852/2011;
49) Постановление ФАС Уральского округа от 12.05.2012 № Ф09-727/10 по делу № А60-1260/2009;
50) Постановление ФАС Уральского округа от 27.10.2010 № Ф09-8729/10-С1 по делу № А50-5600/2010;
51) Постановление ФАС Уральского округа от 01.07.2014 № Ф09-3982/14 по делу № А50-26388/2013;
52) Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 08.10.2014 по делу № А36-1410/2014;
53) Постановление ФАС Центрального округа от 14.03.2011 по делу № А62-3016/2010;
54) Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 16.11.2011 по делу № А33-9467/2011;
55) Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 31.05.2013 по делу № А74-4567/2012;
56) Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 16.11.2011 по делу № А33-9467/2011;
57) Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2012 по делу № А78-7459/2012;
58) Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 14.07.2014 № 06АП-2845/2014 по делу № А73-1618/2014;
59) Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.12.2011 по делу № А06-3997/2011;
60) Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.07.2014 по делу № А56-5212/2014;
61) Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2012 № 17АП-12605/2012-АК по делу № А60-30398/2012;
62) Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.11.2012 по делу № А48-2344/2012;
63) Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.11.2011 по делу № А08-4922/2011
64) Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.10.2010 по делу № А62-3016/2010,
65) Постановление Самарского областного суда от 19.05.2014 № 4а-287/2014;
66) Постановление Самарского областного суда от 30.08.2013 № 4а-571/2013).
67) Постановление Челябинского областного суда от 12.10.2011 по делу № 4а11-869;
68) Апелляционное определение Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики от 12.09.2012 по делу № 33-1073/2012г.;
69) Апелляционное определение Верховного суда Республики Башкортостан от 19.08.2014 по делу № 33-10645/2014;
70) Апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 24.07.2012 по делу № 33-1229/57;
71) Постановление заместителя председателя Свердловского областного суда от 06.03.2014 № 4а-129/2014;
72) Постановление заместителя председателя Свердловского областного суда от 06.03.2014 № 4а-128/2014;
73) Апелляционное определение Алтайского краевого суда от 22.01.2014 по делу № 33-240/2014;
74) Апелляционное определение Архангельского областного суда от 21.03.2013 по делу № 33-1488/2013;
75) Апелляционное определение Красноярского краевого суда от 13.08.2014 по делу № 33-7769/2014;
76) Апелляционное определение Московского областного суда от 21.03.2013 по делу № 33-6693\2013;
77) Апелляционное определение Московского городского суда от 28.02.2013 по делу № 11-6835;
78) Апелляционное определение Омского областного суда от 27.08.2014 по делу № 33-5040/2014;
79) Апелляционное определение Омского областного суда от 09.07.2014 по делу № 33-4134/2014;
80) Апелляционное определение Пермского краевого суда от 17.09.2014 по делу № 33-8239/2014
81) Апелляционное определение Свердловского областного суда от 13.08.2014 по делу № 33-10705/2014;
82) Апелляционное определение Челябинского областного суда от 17.04.2014 по делу № 11-3732/2014;
83) Определение Санкт-Петербургского городского суда от 26.12.2013 № 12-1430/31;
84) Решение Арбитражного суда Свердловской области от 11.01.2011 по делу № А60-40288/2010-С6.

[1] Данные приведены Правительством Санкт-Петербурга в Распоряжении от 05.09.2013 № 65-рп (ред. от 27.12.2013) "О Программе развития здравоохранения Санкт-Петербурга до 2020 года").
[2] См., например: Постановление Правительства Ленинградской области № 41 "Об образовании комиссии по разработке территориальной программы обязательного медицинского страхования", Распоряжение Правительства Нижегородской области от 12 октября 2011 года № 2071-р.
[3] См. Постановление Правительства Красноярского края от 26 декабря 2011 года № 799-п. Сайт: http://lofoms.spb.ru/kom_tp (24.11.2014).
[4] Источник: http://www.tfomsrb.ru/dok/rb/sogl, http://www.tfoms39.ru/medagencies/ (24.11.2014).
[5] Положение об областной комиссии по согласованию тарифов на медицинские услуги в системе обязательного медицинского страхования, утвержденное Постановление Главы Администрации Смоленской области от 11.05.99 № 319 (в ред. 16.01.2004 № 12)
[6] См. например: Постановление ФАС по делу № П-730/11/АК75/12 от 28 мая 2012 года.
[7] Решение УФАС по Челябинской области по делу № 586-ж/2013 от 10 декабря 2013 года.
[8] см., например: по применению Рекомендаций Роспотребнадзора – постановление ФАС Волго-Вятского округа от 17.06.2013 по делу № А79-12633/2011; постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 30.11.2010 по делу № А19-6677/10; постановление ФАС Поволжского округа от 01.12.2011 по делу № А65-5463/2011; постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18.12.2013 по делу № А63-13/2013; постановление ФАС Центрального округа от 14.03.2011 по делу № А62-3016/2010; постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2012 по делу № А78-7459/2012, оставлено без изменения постановлением ФАС Восточно-Сибирского округа от 13.03.2013 по делу № А78-7459/2012; постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.12.2011 по делу № А06-3997/2011; постановление заместителя председателя Свердловского областного суда от 06.03.2014 № 4а-129/2014; постановление заместителя председателя Свердловского областного суда от 06.03.2014 № 4а-128/2014; определение Санкт-Петербургского городского суда от 26.12.2013 № 12-1430/31; по применению Рекомендаций Роструда – постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 16.11.2011 по делу № А33-9467/2011; постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.11.2012 по делу № А48-2344/2012; апелляционное определение Красноярского краевого суда от 13.08.2014 по делу № 33-7769/2014; апелляционное определение Алтайского краевого суда от 22.01.2014 по делу № 33-240/2014; апелляционное определение Московского областного суда от 21.03.2013 по делу № 33-6693\2013; апелляционное определение Архангельского областного суда от 21.03.2013 по делу № 33-1488/2013; апелляционное определение Московского городского суда от 28.02.2013 по делу № 11-6835; апелляционное определение Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики от 12.09.2012 по делу № 33-1073/2012г.; апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 24.07.2012 по делу № 33-1229/57 и др.; применение Рекомендация Роструда – постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 16.11.2011 по делу № А33-9467/2011; постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.11.2012 по делу № А48-2344/2012; апелляционное определение Красноярского краевого суда от 13.08.2014 по делу № 33-7769/2014; апелляционное определение Алтайского краевого суда от 22.01.2014 по делу № 33-240/2014; Апелляционное определение Московского областного суда от 21.03.2013 по делу № 33-6693\2013; апелляционное определение Архангельского областного суда от 21.03.2013 по делу № 33-1488/2013; апелляционное определение Московского городского суда от 28.02.2013 по делу № 11-6835; апелляционное определение Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики от 12.09.2012 по делу № 33-1073/2012г.; апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 24.07.2012 по делу № 33-1229/57 и др
[9] см., например, постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2012 № 17АП-12605/2012-АК по делу № А60-30398/2012
[10] (см., например, постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.10.2010 по делу № А62-3016/2010, постановление ФАС Центрального округа от 14.03.2011 по делу № А62-3016/2010
[11] см., например, постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.10.2010 по делу № А62-3016/2010
[12] постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.11.2011 по делу № А08-4922/2011
[13] см., например, постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.10.2010 по делу № А62-3016/2010
[14] постановления ФАС Дальневосточного округа от 26.03.2014 № Ф03-922/2014 по делу № А51-2556/2013; ФАС Западно-Сибирского округа от 01.04.2014 по делу № А46-6796/2013, от 23.08.2011 по делу № А02-939/2010, от 21.01.2011 по делу № А27-8381/2010, от 19.10.2010 по делу № А75-733/2010, от 23.09.2010 по делу № А75-739/2010; ФАС Поволжского округа от 09.06.2010 по делу № А12-22351/2009; ФАС Северо-Западного округа от 18.06.2013 по делу № А42-5650/2012, от 04.03.2013 по делу № А52-1496/2012; ФАС Уральского округа от 20.12.2012 № Ф09-11919/12 по делу № А47-606/12, от 20.09.2012 № Ф09-8730/12 по делу № А60-48852/2011, от 27.10.2010 № Ф09-8729/10-С1 по делу № А50-5600/2010; апелляционные определения Пермского краевого суда от 17.09.2014 по делу № 33-8239/2014, Омского областного суда от 27.08.2014 по делу № 33-5040/2014, Верховного суда Республики Башкортостан от 19.08.2014 по делу № 33-10645/2014, Свердловского областного суда от 13.08.2014 по делу № 33-10705/2014, Омского областного суда от 09.07.2014 по делу № 33-4134/2014, постановление Самарского областного суда от 19.05.2014 № 4а-287/2014 и др.
[15] см. Рекомендации Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Северо-Кавзказского окрга (выработаны научно-консультативным советом при Федеральном арбитражном суде Северо-Кавказского округа по итогам работы заседания от 1 июня 2012 года в г. Геленджике; постановление ФАС Уральского округа от 12.05.2012 № Ф09-727/10 по делу № А60-1260/2009; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 6 июня 2012 г. по делу № А70-7811/2011; Постановление Президиума ВАС РФ от 24 апреля 2012 г. № 16404/11 по делу № А40-21127/11-98-184; Постановление Президиума ВАС РФ от 6 марта 2012 г. № 12505/11 по делу № А56-1486/2010; Постановление Президиума ВАС РФ от 22 марта 2012 г. № 14613/11 по делу номер № А60-41550/2010-С4; Постановление ФАС Дальневосточного округа от 29 апреля 2013 г. № Ф03-1314/2013 по делу № А59-4375/2010; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 23 июля 2010 г. по делу № А01-1275/2009
[16] постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.12.2011 по делу № А06-3997/2011; указанное постановление оставлено без изменения постановлением ФАС Поволжского округа от 10.04.2012 по делу № А06-3997/2011
[17] постановление ФАС Волго-Вятского округа от 29.04.2014 по делу № А11-6292/2013; постановление ФАС Волго-Вятского округа от 02.04.2014 по делу № А11-5847/2013
[18] постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 12.02.2014 по делу № А58-2798/2013; постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 20.01.2014 по делу № А19-6054/2013; постановление ФАС Северо-Западного округа от 04.03.2014 по делу № А56-12330/2013; постановление ФАС Северо-Западного округа от 24.02.2014 по делу № А26-1596/2013
[19] постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2012 № 17АП-12605/2012-АК по делу № А60-30398/2012
[20] постановление ФАС Волго-Вятского округа от 31.03.2014 по делу № А29-2718/2013
[21] постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.12.2011 по делу № А06-3997/2011, постановлением ФАС Поволжского округа от 10.04.2012 по делу № А06-3997/2011 данное постановление оставлено без изменения
[22] Постановление ФАС Северо-Западного округа от 23.06.2014 по делу № А56-43939/2013
[23] Постановление ФАС Уральского округа от 01.07.2014 № Ф09-3982/14 по делу № А50-26388/2013
[24] Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.07.2014 по делу № А56-5212/2014; Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21.10.2014 по делу № А56-5212/2014 данное постановление оставлено без изменения
[25] Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.04.2014 по делу № А13-9945/2013
[26] постановление Челябинского областного суда от 12.10.2011 по делу № 4а11-869
[27] постановление ФАС Поволжского округа от 27.12.2010 по делу № А12-10560/2010
[28] постановление ФАС Северо-Западного округа от 07.04.2014 по делу № А66-8928/2013
[29]
[30] постановление Арбитражного суда Центрального округа от 08.10.2014 по делу № А36-1410/2014) либо содержащее инициалы обратившегося вместо полных имени и отчества (постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 31.05.2013 по делу № А74-4567/2012
[31] постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 31.10.2014 № Ф03-4528/2014; постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 14.07.2014 № 06АП-2845/2014 по делу № А73-1618/2014
[32] определение ВАС РФ от 21.11.2013 № ВАС-16548/13, постановление ФАС Северо-Западного округа от 23.09.2013 по делу № А56-67240/2012
[33] определение ВАС РФ от 12.05.2014 № ВАС-5685/14, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 17.02.2014 по делу № А19-6320/2013
[34] постановление ФАС Северо-Западного округа от 04.03.2013 по делу № А52-1496/2012
[35] постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24.01.2014 по делу № А33-8732/2013; определение ВАС РФ от 24.02.2011 № ВАС-2056/11 по делу № А75-733/2010; постановление ФАС Западно - Сибирского округа от 19.10.2010 по делу № А75-733/2010
[36] решение Арбитражного суда Свердловской области от 11.01.2011 по делу № А60-40288/2010-С6; постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 30.11.2010, 24.11.2010 по делу № А19-6677/10; постановление ФАС Дальневосточного округа от 15.12.2011 № Ф03-6337/2011 по делу № А51-5219/2011; Постановление ФАС Поволжского округа от 03.09.2013 по делу № А55-29987/2012; Постановление ФАС Уральского округа от 05.03.2014 № Ф09-730/14 по делу № А07-20124/2012; Апелляционное определение Челябинского областного суда от 17.04.2014 по делу № 11-3732/2014; Постановление Самарского областного суда от 30.08.2013 № 4а-571/2013
[37] Постановление ФАС Уральского округа от 05.03.2014 № Ф09-730/14 по делу № А07-20124/2012

Руководитель экспертной группы, Белов С.А.
к.ю.н., доцент