×

Предупреждение

JUser: :_load: Не удалось загрузить пользователя с ID 42.

Июнь 2014

04 июня 2014 Категория: 2014 год

Информация
о результатах мониторинга правоприменения
за июнь 2014 года

Медицинское право

(отчет подготовлен администратором проекта «Мониторинг правоприменения» СПбГУ в социальной сфере Бондаревой Е.А.)

Правовые проблемы проведения клинических исследований
лекарственных препаратов для медицинского применения

Целью проведения мониторинга правоприменения являлся анализ правоприменительных проблем, возникающих в процессе регистрации препаратов для медицинского применения, включая проблемы, возникающие при проведении клинических исследований лекарственных препаратов, за 2011-2014 гг.

Особая важность исследуемого вопроса связана с тем, что в рамках процесса проведения клинических исследований изучается влияние лекарственного препарата на человека, а значит только четкое законодательное регулирование данных отношений, учитывающее международные стандарты соблюдения прав человека, сможет гарантировать права пациентов, задействованных в клиническом исследовании.
Процесс регистрации лекарственного препарата также должен быть направлен на выявление гарантий его безопасности для организма человека. При этом ни законодательными путями, ни административными методами не должно создаваться препятствий для разработки и выпуска новых лекарственных препаратов.

Для выявления основных проблем, возникающих в процессе регистрации лекарственных препаратов, а также при проведении клинических исследований, был проведен мониторинг следующих нормативных актов и их положений:

Гл. 6, 7 Федерального закона от 12.04.2010 № 61-ФЗ "Об обращении лекарственных средств" (далее - № 61-ФЗ)
Приказ Минздравсоцразвития России от 26.08.2010 № 750н "Об утверждении правил проведения экспертизы лекарственных средств для медицинского применения и формы заключения комиссии экспертов" (Зарегистрировано в Минюсте России 31.08.2010 № 18315)
Приказ Минздрава РФ от 19.06.2003 № 266 "Об утверждении Правил клинической практики в Российской Федерации" (Зарегистрировано в Минюсте РФ 20.06.2003 № 4808)

Объектом исследования являлась практика арбитражных судов, связанная с оспариванием действий исполнительных органов власти, и практика судов общей юрисдикции, связанная с разрешением споров между гражданами и страховыми организациями. Также при проведении мониторинга правоприменения были учтены опубликованные решения Росздравнадзора в части соблюдения медицинскими организациями законодательства о проведении клинических исследований[1].
Для получения дополнительной информации о правоприменительных проблемах, возникающих в процессе регистрации лекарственного препарата и при проведении клинических исследований, были проинтервьюированы сотрудники научно-исследовательских организаций, организующих клинические исследования лекарственных препаратов.

В результате проведенного мониторинга правоприменения были выявлены следующие проблемы:
Взыскание страхового возмещения при ухудшении здоровья (смерти) в результате участия в клиническом исследовании
В соответствии со ст. 44 Федерального закона от 12.04.2010 № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» жизнь, здоровье пациента, участвующего в клиническом исследовании лекарственного препарата для медицинского применения подлежит обязательному страхованию.
В случае отказа страховой организации от выплаты страховой суммы и последующего оспаривания такого отказа в судебном порядке, истцу (выгодоприобретателю по договору) требуется доказать причинно-следственную связь между смертью (ухудшением здоровья) пациента и проводимыми клиническими исследованиями. Как свидетельствует судебная практика, если прямая причинно-следственная связь не будет доказана, суд отказывает истцу в удовлетворении его требований[2].
В указанных спорах сложно доказать наличие прямой причинно-следственной связи, в силу того, что в случае проведения клинических исследований на пациенте, который уже болен, последствия применения препарата могут повлиять как на течение основного заболевания, так и вызвать новые симптомы. А значит, причинно-следственная связь будет опосредована основным заболеванием (т.е. будет косвенной).
Особенно проблема влияния лекарственного препарата на основное заболевание актуальна для выгодоприобретателей застрахованных, которые больны неизлечимыми заболеваниями (например, раком), так как предметом доказывания в данном случае будет являться причинно-следственная связь, а также возможность наступления ухудшения состояния здоровья или смерти без приема лекарственного препарата.
В Определении Ярославского областного суда по делу № 33-6914/2013 от 25 ноября 2013 года суд пришел к выводу, что не является страховым случаем смерть пациента от приема лекарственного препарата при заболевании раком, так как не доказана причинно-следственная связь. В данном деле следует обратить особое внимание на заключение врача-эксперта Управления экспертизы и урегулированию убытков Департамента медицинского страхования ОСАО «Ингосстрах», который указал, что участие пациента в клиническом исследовании привело к ухудшению состояния здоровья, что могло ускорить наступление летального исхода, но не явилось причиной смерти.
Можно ли признать ускорение наступления летального исхода от приема лекарственного препарата страховым случаем? Представляется, что влияние лекарственного препарата на основное заболевание приводит к такому ухудшению здоровья пациента, которое повлекло его преждевременную смерть. Выводы экспертов о возможности наступления смерти без приема лекарственного препарата являются предположительными и не могут быть положены ни в основу экспертного заключения, ни быть учтены на суде, так как предположение о возможности наступления смерти в скором времени не исключает негативного влияния препарата на основное заболевание. Ухудшение состояния здоровья пациента является самостоятельным страховым случаем (п.8 Типовых правил), а значит, предполагает выплату страховой суммы по данному основанию.
Однако в случае, если после ухудшения здоровья пациент скончался, а группа инвалидности не была установлена, то требования ст. 44 Федерального закона № 61-ФЗ об установлении группы инвалидности не является соблюденным – основания для выплаты страховой суммы отсутствуют. Права выгодоприобретателя, в таком случае являются нарушенными, действующее законодательство не позволяет признать за такими лицами право на выплату страховой суммы, если ухудшение здоровья пациента от приема препарата, обнаружилось после его смерти.
Таким образом, жизнь пациента с наличием заболевания, который участвует в клиническом исследовании хоть и является застрахованной, однако, возможность получить страховую сумму является минимальной в связи со сложностями в установлении причинно-следственной связи, в том числе ввиду того, что суды не признают наличие опосредованной причинно-следственной связи основанием для удовлетворения исковых требований.
На ком лежит бремя расходов на проведение экспертизы о наличии либо отсутствие причинно-следственной связи? Постановлением Правительства «Об утверждении Типовых правил обязательного страхования жизни и здоровья пациента, участвующего в клинических исследованиях лекарственного препарата» бремя расходов, связанных с проведением экспертных исследований по установлению причинно-следственной связи между смертью застрахованного лица или ухудшением его здоровья и приемом лекарственного препарата, возложено на страховщика. Распространяется ли указанное правило только на экспертизу при обращении выгодоприобретателя в страховую организацию за выплатой страховой суммы либо страховщик обязан оплатить и судебно-медицинскую экспертизу? Постановление говорит об «исследованиях», а значит, из формального толкования указанного положения следует, что страховщик должен оплатить все назначенные экспертизы (включая повторные, дополнительные). Соответственно, исходя из соблюдения прав выгодоприобретателя, необходимости получения достоверного и независимого экспертного заключения, представляется, что в судебном процессе истец вправе ходатайствовать о назначении экспертизы, но в дальнейшем требовать перераспределения расходов за ее проведение на ответчика (страховщика).

Оспаривание ненормативных актов органов исполнительной власти
1. Вопросы, возникающие при исчислении срока применения лекарственного препарата в целях уплаты государственной пошлины
Статьей 333.32.2 Налогового кодекса РФ установлены размеры взимаемой государственной пошлины при осуществлении государственной регистрации лекарственных препаратов.
В соответствии с п. 3 указанной статьи за проведение экспертизы качества лекарственного средства и экспертизы отношения ожидаемой пользы к возможному риску применения лекарственного препарата, разрешенного для медицинского применения на территории Российской Федерации более двадцати лет, при государственной регистрации лекарственного препарата взимается пошлина в размере 30 000 рублей.
При толковании указанной статьи правоприменительная практика исходит из того, что в сроки, установленные ст. 333.32.1 Налогового кодекса РФ, входят также сроки нахождения лекарственного средства в Государственном реестре лекарственных средств СССР в обращении на территории СССР. Однако в случае, если разрешение на такое лекарственное средство была аннулировано, то при последующей регистрации лекарственного средства сроки нахождения в реестре начинают течь заново. А значит, и государственная пошлина рассчитывается без учета срока прошедшего до аннулирования разрешения[3].
2. Предположение об угрозе причинения вреда здоровью как основание для проведения внеплановой проверки
За проанализированный период Росздравнадзором было проведено 11 внеплановых выездных проверок в связи с поступлением информации о возникновении угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан.
Основаниями для проведения внеплановой выездной проверки, подлежащей согласованию в органах прокуратуры, является поступление в органы государственного контроля (надзора) обращений и заявлений граждан, юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, информации от органов государственной власти, органов местного самоуправления, сведений из средств массовой информации о фактах, указанных в пп. «а» и «б» п. 2 ч. 2 ст. 10 Федерального закона от 26.12.2008 № 294-ФЗ "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля" (далее - № 264-ФЗ).
Должно ли возникновение угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан быть реальным или может основываться на предположениях?
В деле A19-6320/2013 ООО «Фармасинтез» обратилось с заявлением в Арбитражный суд Иркутской области о признании недействительным решения Прокуратуры о согласовании проведения внеплановой проверки на основании приказа Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения. Заявитель обосновывал свои требования тем, что основанием для проведения проверки являлось обращение МРОО «Сообщество людей, живущих с ВИЧ», которое не содержало сведения о фактах возникновения угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан.
Суд первой инстанции поддержал доводы заявителя, мотивировав свое решением тем, что из писем МРОО не усматривается, что при проведении клинических исследований принимали участие ВИЧ-инфицированные люди, соответственно, отсутствуют факты причинения или угрозы причинения вреда жизни и здоровью людей со стороны заявителя. Следовательно, предположение о наличии угрозы не может являться основанием для проведения проверки[4].
Суд апелляционной инстанции отменил указанное решение, ссылаясь на п.6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 года № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в котором указано, что основанием для принятия решения суда о признании ненормативного акта, а в случаях, предусмотренных законом, также нормативного акта государственного органа или органа местного самоуправления недействительным являются одновременно как его несоответствие закону или иному правовому акту, так и нарушение указанным актом гражданских прав и охраняемых законом интересов гражданина или юридического лица, обратившихся в суд с соответствующим требованием. Суд также указал в подтверждение своих доводов о правомерности решения Прокуратуры на наличие возможности возникновения угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан в результате изготовления и применения препарата, разработчиком которого является ОАО «Фармасинтез», а также представление Росздравнадзором всех необходимых документов[5].
В отношении кого должна проводиться проверка – организатора доклинических, клинических исследований или организации, которая непосредственно их проводит?
Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа, отказывая в удовлетворении кассационной жалобы ООО «Фармасинтез», указал, что статус организации не имеет значения при проведении внеплановой проверки[6].
В свою очередь, следует учесть, что необходимо находить баланс между защитой прав граждан и правом на свободное осуществление предпринимательской деятельности. Отсутствие реальных оснований предполагать причинение вреда жизни, здоровью граждан, обоснование выводов предположениями, не основанными на фактах, может создать препятствие к нормальному осуществлению предпринимательской деятельности в виде проведения внеплановых выездных проверок контролирующих органов.
3. Оспаривание отказа в регистрации лекарственного препарата
Основанием для отказа в государственной регистрации лекарственного препарата является решение соответствующего уполномоченного федерального органа исполнительной власти о том, что качество и (или) эффективность регистрируемого лекарственного препарата не подтверждены полученными данными или что риск причинения вреда здоровью человека или животного вследствие приема лекарственного препарата превышает эффективность его применения (ч.2 ст.27 Федерального закона от 12.04.2010 № 61-ФЗ).
Дела об оспаривании отказа в государственной регистрации фактически связаны не с оспариванием действий Росздравнадзора, а с оспариванием выводов комиссии экспертов по результатам экспертизы качества лекарственного средства и экспертизы отношения ожидаемой пользы к возможному риску применения лекарственного препарата. При этом для принятия решения об отказе в государственной регистрации, как неоднократно отмечал Арбитражный суд г. Москвы, достаточно наличия отрицательного заключения экспертов уполномоченного экспертного учреждения[7].
Таким образом, именно от того, насколько при проведении экспертизы соблюдаются права заявителя, зависит обоснованность вынесения отказов в регистрации лекарственного препарата.
В соответствии с п. 4 ст. 16 № 61-ФЗ при проведении экспертизы лекарственных средств не допускается истребовать у заявителя либо иных лиц материалы, необходимые для проведения экспертизы. Замечания экспертов об отсутствии необходимых материалов не представляются организации в процессе проведения экспертизы, что влечет за собой отрицательное заключение экспертов и, как следствие, отказ в государственной регистрации лекарственного препарата. Правило об исключении взаимодействия между экспертами и организаций призвано обеспечить независимость экспертов. Однако на практике такой подход не позволяет организациям устранять нарушения по форме или по данным, не указанным в документах, что необоснованно затягивает процесс регистрации лекарственного препарата. В связи с тем, что проведение экспертизы регулярно выходит за рамки установленных в законе сроков сроки годности лекарственного препарата истекают, но организация не имеет возможности заменить образец лекарственного препарата другим[8].
Следует отметить, что в нормативных актах никаких формальных требований к исчерпывающему содержанию данных, предоставляемых для проведения экспертизы, не установлено, а значит, замечания к содержанию документов и отдельные требования зависят от конкретного эксперта, что приводит к неоднократным отказам в регистрации лекарственного препарата в связи с неполным содержанием документов. Например, в Решении Арбитражного суда г. Москвы по делу A40-38648-2013 от 10 июля 2013 года истец сослался на то, что на регистрацию лекарственного препарата были представлены все необходимые документы, как предусмотренные законодательствам, так и запрошенные после проведения экспертизы. В Решении Арбитражного суда г. Москвы по делу A40-149544-2013 от 20 февраля 2013 года истец также ссылается на предоставление всех требуемых документов, в объеме, достаточном для осуществления регистрации препарата.
Соответственно, в связи с тем, что необходимый объем данных о препарате определяется экспертами по их усмотрению, нет исчерпывающего перечня документов, предоставление которых может потребоваться от организации при проведении экспертизы, отсутствует правовая определенность, что нарушает права коммерческих организаций, регистрирующих препарат.
Несмотря на то, что в судебном процессе истец оспаривает именно выводы экспертизы, суды отказывают в назначении судебной экспертизы в связи с возможностью рассмотреть дело по уже имеющимся доказательствам[9].
Анализ практики также показал, что суды удовлетворяют требования истца только в случаях, когда регистрирующий орган нарушает процедуру регистрации лекарственного препарата[10].
4.Оспаривание отказа в выдаче разрешения на проведение клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения
В соответствии с Приказом Минздрава РФ от 19.06.2003 № 266 «Об утверждении Правил клинической практики в Российской Федерации» Минздрав вправе отказать в проведении клинических исследований в случае предоставления неполного комплекта документов, предоставления недостоверной информации, а также в случае, если сведений о специфической активности и токсичности лекарственного средства, содержащиеся в отчете и заключении о доклинических исследованиях, недостаточно для принятия решения о проведении клинических исследований.
Отказы в выдаче разрешения в большинстве случаев связаны с тем, что данные, представленные в регистрационное досье на лекарственный препарат, не содержат исчерпывающего перечня сведений, необходимых для проведения планируемого клинического исследования[11].
При этом, как в случае отказа в регистрации лекарственного препарата, так и в случае отказа в выдаче разрешения на проведение клинического исследования суды констатируют, что Минздрав не может переоценивать выводы экспертов, для вынесения решения о невозможности выдачи разрешения на проведение клинического исследования достаточно факта наличия отрицательного заключения экспертов[12].
Суды также не признают обоснованными доводы истца о том, что эксперты находятся в служебной зависимости в связи с тем, что экспертиза проводится федеральным бюджетным учреждением, находящимся в подчинении Минздрава[13].
5.Представление заявителем на государственную регистрацию лекарственного препарата в новой лекарственной форме
В случае если лекарственный препарат разрешен для медицинского применения на территории России более двадцати лет, то в заявлении о государственной регистрации лекарственных препаратов следует указать на отсутствие необходимости проведения клинического исследования, исследования биоэквивалентности лекарственного препарата (ст. 18 № 61-ФЗ). Законодатель требует предоставления нормативно правовых актов, доказывающих соответствующий факт (перечень актов не установлен, в связи с чем, на практике возникает вопрос о предоставлении «иных документов»[14]).
Как следует из правоприменительной практики, суды отказывают в признании незаконным действий регистрирующего органа об отказе в регистрации, указывая на то, что в случае, если лекарственный препарат представлен в новой дозировке и с расширением показаний способов его введения, то проведение клинических исследований такого препарата необходимо[15].

Практические проблемы участия в клиническом исследовании[16]
1.Отказ от участия в клиническом исследовании
В соответствии с п.4 ст. 43 № 61-ФЗ пациент и его законный представитель может отказаться от участия в клиническом исследовании лекарственного препарата на любой стадии проведения такого исследования. Однако законодательством таким пациентам не гарантируется последующее медицинское наблюдение, не предусмотрен порядок получения и учета сведений о таких пациентах после их отказа от участия в клиническом исследовании.
Приказом Минздрава РФ от 19.06.2003 № 266 предусмотрено последующее наблюдение и лечение пациента только в случае преждевременного прекращения или при приостановке исследования (п. 10.1).
Данная проблема относится и к участию в клинических исследований женщин. Как известно, участие женщин в клинических исследованиях может повлиять на их родовую функцию, так и на возможность в последующем иметь детей, соответственно, после окончания клинического исследования необходим последующий контроль за состоянием здоровья пациента и ее детей, на которых прием препарата может отразиться.
Таким образом, неблагоприятные последствия, которые могут возникнуть у пациентов, отказавшихся от дальнейшего участия в клиническом исследовании, находятся вне сферы контроля и не будут учтены при допуске препарата на рынок.
2. Права несовершеннолетних при начале клинического исследования
Законодательство об обращении лекарственных средств направлено и на защиту пациентов, однако, следует признать, что международное регулирование прав несовершеннолетних пациентов шире, чем в № 61- ФЗ.
Ст. 43 № 61-ФЗ предусматривает, что проведение клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения с участием в качестве пациентов детей допускается только с согласия в письменной форме их родителей, усыновителей. Учета мнения самих детей законодатель не требует.
Ст. 17 Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенции о правах человека и биомедицине (ETS N 164) (Заключена в г. Овьедо 04.04.1997) предусматривает учет мнения испытуемого относительно проведения клинического исследования. Ст. 6 указанной конвенции предполагает учет мнения самого несовершеннолетнего как фактора, значение которого растет в зависимости от возраста несовершеннолетнего и степени его зрелости.
Россия в указанной конвенции не участвует, однако, в целях защиты прав несовершеннолетних представляется необходимым спрашивать их мнение относительно предстоящего эксперимента. Учет мнения несовершеннолетних позволит обеспечить их добровольное и осознанное участие в клиническом исследовании.
Кроме того, следует отметить, что Приказ Минздрава РФ от 19.06.2003 № 266 "Об утверждении Правил клинической практики в Российской Федерации" в ряде положений противоречит положениям федерального закона № 61-ФЗ и требует корректировки (включая корректировку терминов). Например, в п. 3.3. Приказ предусматривает возможность только испытуемого отказаться от участия в клинических исследованиях, в . 4 ст. 43 № 61-ФЗ законодатель допускает также отказ законного представителя пациента. Указанная корректировка необходима, так как на практике, при проведении проверок организаций Росздравнадзор проверяет их деятельность в основном на соответствие Приказу, но не федеральному закону № 61-ФЗ.
3. Заключение договора с исследователем (соисследователями)
На практике в работе фармацевтических организаций возникают проблемы, связанные с надлежащем оформлением договора с исследователем[17].
В частности, отмечается противоречие п. 1.16 Приказа Минздрава РФ от 19.06.2003 № 266 "Об утверждении Правил клинической практики в Российской Федерации" положением гражданского законодательства о свободе договора. В указанном Приказе сказано о запрете оплаты труда специалистов учреждения здравоохранения, проводящих клинические исследования лекарственного препарата, непосредственно организацией-разработчиком лекарственного препарата, иными юридическими, а также физическими лицами, финансирующими клинические исследования лекарственного средства.
В свою очередь, в № 61-ФЗ такого запрета не предусмотрено, стороны обязаны прописывать в договоре о проведении клинических исследований лекарственных средств общую стоимость программы исследования, включая суммы, предназначающиеся для выплат исследователям (соисследователям). А значит, оплата труда такими организациями производится, но через третье лицо – учреждение здравоохранения, которое передает денежную сумму непосредственно исследователю или соисследователю.
Соответственно, запрет, установленный Приказом, не имеет под собой юридических оснований, так как не обеспечивает независимость исследователей, но нарушают принцип свободы договора между участниками гражданского оборота.

Проанализированные судебные решения:

Определение ВАС № ВАС - 5685-14 по делу A19-6320-2013 от 14 мая 2014 года;
Определение ВАС № ВАС-12712-12 по делу A40-94161-2011 от 4 октября 2012 года;
Определение Ярославского областного суда по делу № 33-6914-2013 от 25 ноября 2013 года;
Постановление Девятого ААС по делу A40-92526-2013 от 11 декабря 2013 года;
Постановление Девятого ААС по делу A40-109424-2012 от 5 февраля 2013 года;
Постановление Девятого ААС по делу A40-24178-2011 от 24 августа 2011 года;
Постановление Девятого ААС по делу A40-65658-2011 от 26 декабря 2011 года;
Постановление Девятого ААС по делу A40-84386-2011 от 24 февраля 2012 года;
Постановление Девятого ААС по делу A40-94161-2011 от 12 марта 2012 года;
Постановление Девятого АСС по делу A40-125121-2013 от 3 апреля 2014 года;
Постановление ФАС по делу A40-65658-2011 от 21 марта 2012 года;
Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа по делу A19-6320-2013 от 17 февраля 2014 года;
Постановление ФАС МО по делу A40-24178-2011 от 18 ноября 2011 года;
Постановление ФАС МО по делу A40-84386-2011 от 18 июня 2012 года;
Постановление ФАС МО по делу А40-65987-09-92-360 от 30 августа 2012 года;
Постановление Четвертого ААС по делу A19-6320-2013 от 5 ноября 2013 года;
Постановлением ФАС МО по делу А40-941-11-149-579 от 31 мая 2012 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-109424-2012 от 6 ноября 2012 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-119417-2011 от 6 февраля 2012 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-125121-2013 от 28 ноября 2013 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-149544-2013 от 20 февраля 2013 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-24178-2011 от 20 июня 2011 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-24571-2012 от 28 апреля 2012 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-38648-2013 от 10 июля 2013 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-41695-2012 от 16 мая 2012 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-65658-2011 от 28 октября 2011 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-73193-2012 от 6 августа 2012 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-84386-2011 от 3 ноября 2011 года;
Решение АС г. Москвы по делу A40-92526-2013 от 9 октября 2013 года;
Решение АС г. Москвы по делу А40-94161-2011 от 15 декабря 2011 года;
Решение АС Иркутской области по делу A19-6320-2013 от 1 августа 2013 года;
Решение Девятого ААС по делу А40-65987-09-92-360 от 20 июня 2012 года;
Решение Целинного районного суда Республики Калмыкия по делу № 2-99-2014 от 27 марта 2014 года;
Решение Центрального районного суда г. Омска Омской области по делу № 2-129-2012 от 15 февраля 2012 года.

Материалы Росздравнадзора:

Письмо Росздравнадзора от 08.07.2011 № 04и-519/11 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за I-II квартал 2011 года»;
Письмо Росздравнадзора от 12.10.2011 № 04и-962/11 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за III квартал 2011 года»;
Письмо Росздравнадзора от 13.04.2012 № 04и-276/12 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за I квартал 2012 года»;
Письмо Росздравнадзора от 13.07.2012 № 04и-606/12 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за II квартал 2012 года»;
Письмо Росздравнадзора от 22.11.2012 № 04и-1106/12 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за III квартал 2012 года»;
Письмо Росздравнадзора от 21.01.2013 № 04и-42/13 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за IV квартал 2012 года»;
Письмо Росздравнадзора от 13.05.2013 № 16и-458/ 13 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за I квартал 2013 года»;
Письмо Росздравнадзора от 23.07.2013 № 16и-797/13 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за II квартал 2013 года»;
Письмо Росздравнадзора от 15.10.2013 № 16и-1220/13 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за III квартал 2013 года»;
Письмо Росздравнадзора от 16.01.2014 № 01и-26/14 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за IV квартал 2013 года»;
Письмо Росздравнадзора от 15.04.2014 № 01и-540/14 «О предоставлении информации по проверкам доклинических и клинических исследований за I квартал 2014 года».
[1] Практика Росздравнадзора опубликована в открытом доступе на сайте www.roszdravnadzor.ru.
[2] Решение Целинного районного суда Республики Калмыкия по делу № 2-99-2014 от 27 марта 2014 года.
[3] Решение АС г. Москвы по делу A40-119417-2011 от 6 февраля 2012 года.
[4] Решение АС Иркутской области по делу A19-6320-2013 от 1 августа 2013 года.
[5] Постановление Четвертого ААС по делу A19-6320-2013 от 5 ноября 2013 года.
[6] Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа по делу A19-6320-2013 от 17 февраля 2014 года
[7] Решение АС г. Москвы по делу A40-125121-2013 от 28 ноября 2013 года.
[8] Решение АС г. Москвы по делу A40-92526-2013 от 9 октября 2013 года.
[9] Постановление Девятого ААС по делу A40-92526-2013 от 11 декабря 2013 года.
[10] Решение Девятого ААС по делу А40-65987-09-92-360 от 20 июня 2012 года.
[11] Решение АС г. Москвы по делу A40-24571-2012 от 28 апреля 2012 года; Решение АС г. Москвы по делу А40-94161-2011 от 15 декабря 2011 года.
[12] Решение АС г. Москвы по делу А40-94161-2011 от 15 декабря 2011 года.
[13] Постановление Девятого ААС по делу A40-24178-2011 от 24 августа 2011 года.
[14] Решение АС г. Москвы по делу A40-41695-2012 от 16 мая 2012 года.
[15] Там же.
[16] По результатам интервьюирования сотрудников научно-исследовательских организаций, организующих клинические исследования лекарственных препаратов.
[17] Николаева Е.Н. Правовые проблемы проведения клинических исследований лекарственных средств в Российской Федерации // Медицинское право. 2014. N 1. С. 42 - 45.

Государственно-частное партнерство
(эксперты - к.ю.н., старший научный сотрудник кафедры коммерческого права СПбГУ В.В. Килинкаров; к.ю.н., доцент кафедры государственного и административного права СПбГУ Е.В. Килинкарова)

Применение законодательства РФ о концессии

Исследовав всю практику применения Федерального закона “О концессионных соглашениях” Высшим Арбитражным Судом РФ и федеральными арбитражными судами округов РФ, нам удалось обнаружить около 50 дел, предметом рассмотрения которых являлся спор в сфере публично-частного партнерства, из которых всего 3 были рассмотрены коллегией судей ВАС РФ в порядке надзора и ни одно не было передано в Президиум.

1. Анализ представленных споров позволяет предположить, что в настоящий момент концессии в России используются большей частью в отношении:
- комплексов хранения, переработки и сортировки бытовых и промышленных отходов, организации их сбора, вывоза и утилизации (захоронения) (Постановление ФАС УО от 18 декабря 2013 г. N Ф09-13461/13; Постановление ФАС УО от 14 февраля 2012 г. N Ф09-9224/11; Постановление ФАС УО от 3 сентября 2012 г. N Ф09-6746/12; Определение ВАС РФ от 17 января 2013 г. N ВАС-17835/12; Постановление ФАС ПО от 18 декабря 2012 г. по делу N А12-7331/2012; Постановление ФАС УО от 6 июля 2011 г. N Ф09-3353/11; Постановление ФАС СЗО от 2 августа 2010 г. по делу N А13-14169/2009; Постановление ФАС СКО от 16 августа 2012 г. по делу N А53-280/2012; Постановление ФАС ЦО от 15 марта 2013 г. по делу N А35-14080/2011; Постановление ФАС СЗО от 28 сентября 2012 г. по делу N А21-7499/2011);
- муниципальных комплексов для производства, передачи и распределения тепловой энергии, включая, в частности, котельные (Постановление ФАС ВСО от 7 августа 2012 г. N А33-13677/2011; Постановление ФАС ДО от 17 февраля 2014 г. N Ф03-7251/2013; Постановление ФАС УО от 18 декабря 2013 г. N Ф09-11632/13; Постановление ФАС УО от 7 ноября 2011 г. N Ф09-7112/11);
- комплексов водоснабжения, водоотведения и водоочистки (Постановление ФАС СЗО от 24 апреля 2012 г. по делу N А26-2322/2011; Постановление ФАС ЦО от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14620/2011; Постановление ФАС ПО от 11 сентября 2012 г. по делу N А55-19489/2011; Постановление ФАС ДО от 25 октября 2012 г. N Ф03-4141/2012; Постановление ФАС ЦО от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14081/2011; Постановление ФАС МО от 28 апреля 2011 г. N КГ-А41/3000-11; Постановление ФАС УО от 19 марта 2013 г. N Ф09-1774/13; Постановление ФАС ПО от 25 августа 2011 г. по делу N А55-13853/2010);
- объектов электросетевого хозяйства (Постановление ФАС СЗО от 18 января 2011 г. по делу N А66-12967/2009; Постановление ФАС СЗО от 26 августа 2011 г. по делу N А13-12057/2010; Постановление ФАС ВСО от 29 июня 2010 г. N А10-4508/2009; Постановление ФАС УО от 11 мая 2010 г. N Ф09-3408/10-С6).
2. Традиционно считается, что форма ПЧП, включая концессии, в силу своей сложности, стоимости подготовки проекта и организации проведения конкурса предназначена для крупных кейсов с объемом финансирования в сотни миллионов и миллиарды рублей, однако практика правоприменения свидетельствует об использовании концессионной модели для реализации более чем скромных проектов. В качестве примеров можно привести следующие проекты:
- организация городского кладбища с дальнейшим похоронным обслуживанием населения (Постановление ФАС СЗО от 27 сентября 2013 г. по делу N А56-72748/2012; Определение ВАС РФ от 16 декабря 2013 г. N ВАС-17381/13);
- реконструкция здания под банно-прачечный комплекс и дальнейшее оказание банно-прачечных услуг (Постановление ФАС ВВО от 26 июня 2013 г. по делу N А11-4423/2012, Постановление ФАС СЗО от 7 марта 2013 г. по делу N А21-9988/2011);
- создание тематического парка аттракционов (Постановление ФАС ПО от 16 ноября 2011 г. по делу N А55-24810/2010);
- реконструкция кинотеатра (Постановление ФАС СЗО от 16 июля 2013 г. по делу N А05-10187/2012; Постановление 14 ААС от 11 апреля 2013 г. по делу N А05-10187/2012);
- реконструкция автовокзала (Постановление ФАС УО от 18 апреля 2011 г. N Ф09-1753/11-С6);
- реконструкция объекта и дальнейшее оказание услуг по организации отдыха и временного проживания с предоставлением социальных услуг гражданам пожилого возраста и инвалидам (Постановление ФАС УО от 9 апреля 2014 г. N Ф09-1636/14);
- реконструкция воздушных линий электропередач и здания комплексной подстанции (Определение ВАС РФ от 22 сентября 2010 г. N ВАС-12196/10);
- организация публичной автостоянки (Постановление ФАС ВСО от 21 ноября 2011 г. N А10-444/2011);
- финансирование модернизации котельной (Постановление ФАС ВСО от 3 сентября 2013 г. N А10-4019/2012).
3. В общем массиве судебной практики по вопросам ПЧП значительную часть занимают споры по различным процедурным вопросам. Большая часть таких споров связана с обжалованием результатов конкурсных процедур на право заключения концессионного соглашения, а также действий и решений публичных органов по вопросам проведения торгов и заключения концессионных соглашений.
Распространенным нарушением является ограничение конкуренции, выразившееся в предоставлении преференций отдельным участникам конкурса. В качестве примера можно привести изменение условий концессионного соглашения по сравнению с условиями, определенными в конкурсной документации: изменение перечня объектов, подлежащих строительству и реконструкции, перечня имущества, передаваемого концессионеру в целях реализации проекта, уменьшение концессионной платы, вносимой публичному партнеру – концеденту и т.п. (см., напр.: Постановление ФАС ВСО от 7 августа 2012 г. N А33-13677/2011). Так, Федеральный арбитражный суд Центрального округа в 2013 году рассмотрел целый ряд дел, в которых размер концессионной платы в заключенных по результатам конкурса концессионных соглашениях был уменьшен в 10 (!) раз по сравнению с суммой, заявленной в конкурсной документации. При том, что конкурсы проводились в отношении различных объектов инфраструктуры в г. Обоянь Курской области и победителями признавались различные организации, в городе применялась одна и та же схема, обоснованно признанная решениями суда ограничением конкуренции (Постановления ФАС ЦО от 15 марта 2013 г. по делу N А35-14080/2011, от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14620/2011, от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14081/2011).
Другим распространенным примером ограничения конкуренции в представленной сфере является предъявление к участникам торгов недопустимых с точки зрения закона требований и предоставление отдельным участникам соответствующих конкурентных преимуществ. Так, Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа подтвердил незаконность требования к участникам конкурса о минимальном уставном капитале в размере годовой арендной платы, превышающем предусмотренный действующим законодательством размер уставного капитала для отдельных видов юридических лиц. По мнению суда, данное требование не является, по существу, требованием к участникам конкурса в смысле пункта 3 части 1 статьи 23 Закона "О концессионных соглашениях", а направлен на гарантированность обеспечения исполнения обязательств по договору аренды, что создает неравные условия для участников конкурса и необоснованно ограничивает доступ к участию в торгах (Постановление ФАС ВСО от 29 июня 2010 г. N А10-4508/2009).
В другом споре Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа пришел к весьма важному заключению о недопустимости требования о наличии у участников конкурса на право заключения концессионного соглашения опыта работы не менее 4 лет по предоставлению услуг по транспортировке электрической энергии. Статьей 23 Закона N 115-ФЗ предусмотрено, что конкурсная документация должна содержать требования, которые предъявляются к участникам конкурса (в том числе требования к квалификации, профессиональным, деловым качествам) и в соответствии с которыми проводится предварительный отбор участников конкурса (пункт 3 части 1). Конкурсная документация не должна содержать требования к участникам конкурса, необоснованно ограничивающие доступ какого-либо из участников конкурса к участию в конкурсе и (или) создающее кому-либо из участников конкурса преимущественных условий участия в конкурсе (часть 3). Таким образом, в конкурсную документацию не подлежат включению требования к участникам Конкурса, которые могут необоснованно ограничивать доступ к участию в конкурсе тех потенциальных участников, которые таким субъективным требованиям не соответствуют. Под "опытом", не относящемуся к правовой категории, понимается совокупность практически усвоенных знаний, умений, навыков. Учитывая, что носителями этих знаний, умений и навыков могут быть только физические лица - работники юридического лица, то и требовать наличия опыта можно только у штатных работников конкурсанта, а не у самого юридического лица. При таких обстоятельствах суд сделал вывод, что включение в конкурсную документацию требований к опыту работы самого конкурсанта является ограничением конкуренции, поскольку эти действия не только ограничивают, но и пресекают выход на рынок электроснабжения вновь созданным предприятиям, даже в том случае, если они обладают соответствующей производственной базой и производственными мощностями, квалифицированным персоналом и материальными ресурсами (Постановление ФАС СЗО от 26 августа 2011 г. по делу N А13-12057/2010).
Следует отметить, что не любое нарушение порядка проведения конкурса, установленного Федеральным законом “О концессионных соглашениях”, влечет признание результатов торгов недействительными. В этом смысле следует согласиться с точкой зрения Федерального арбитражного суда Уральского округа, установившего в одном из дел незначительное нарушение положений указанного закона, в частности, несоответствие законодательству порядка представления конкурсных предложений. Суд принял во внимание отсутствие в материалах дела данных о том, что указанное нарушение повлияло на результаты конкурса, повлекло нарушение прав и законных интересов участников конкурса, а также иных лиц в материалы дела не представлено: “Конкурсные предложения обществом и компанией были подготовлены и представлены в установленный срок. Следовательно, суды сделали правильный вывод о том, что допущенное нарушение исходя из его характера и отсутствия негативных последствий не является основанием для признания итогов конкурса и заключенного по его результатам концессионного соглашения недействительным” (Постановление ФАС УО от 7 ноября 2011 г. N Ф09-7112/11).
В целом, наличие значительного числа подобных споров в общей массе судебной практики по вопросам ПЧП свидетельствует о большом количестве злоупотреблений, имеющих место при выборе концессионера. Несмотря на то, что сомневаться в законности и обоснованности указанных судебных актов оснований нет, на значительный объем нарушений, совершаемых на стадии отбора концессионера, необходимо обратить особое внимание контролирующих органов (Федеральной антимонопольной службы, прокуратуры, ведомственных контрольно-ревизионных органов), которые в свою очередь, принимая во внимание коррупциогенность, масштабность и небольшое количество инфраструктурных проектов, могли бы проводить плановые и внеплановые проверки по каждому проекту ПЧП.
4. Ряд спорных вопросов правоприменительной практики касается субъектного состава обязательства из концессионного соглашения. Фигура публичного партнера (концедента) является довольно дискуссионной не только в судебной практике - она вызывает наибольшее количество вопросов и с точки зрения правового регулирования. Публичный партнер в ПЧП – это, прежде всего, само публично-правовое образование: Российская Федерация, субъект Российской Федерации, муниципальное образование в лице органа власти, уполномоченного в соответствии с его компетенцией заключать соглашения о публично-частном партнерстве (см., например, пункт 1 статьи 5 Федерального закона “О концессионных соглашениях”). Подчеркнем, что стороной соглашения о ПЧП в данном случае выступает государство или муниципальное образование, а не органы власти, которые в данном случае согласно статье 125 ГК РФ не обладают самостоятельной правосубъектностью, приобретая и осуществляя имущественные права и обязанности по соглашению о ПЧП от имени публично-правового образования. При этом органы государственной власти и органы местного самоуправления действуют в рамках компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов власти.
Соответственно, первый вопрос, который возникает в отношении органов власти, заключающих соглашение о ПЧП от имени Российской Федерации, субъекта РФ или муниципального образования, это вопрос компетенции, установленной соответствующими федеральными законами и положениями о данных органах власти. Поскольку согласно п. 2 ст. 124 ГК РФ к публично-правовым образованиям применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, в случае заключения соглашения о ПЧП неуполномоченным органом такая сделка признается недействительной в соответствии со ст. 168 ГК РФ как сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта[18].
В англо-американской правовой традиции подобный выход за пределы правоспособности юридического лица или органа власти обычно именуется латинским термином ultra vires (“за пределами полномочий”). Доктрина ultra vires в сфере административного права обычно применяется к действиям публичных органов власти, полномочия которых установлены законом или иным правовым актом. Такие органы власти имеют право вступать в правовые отношения исключительно в рамках, установленных данными правовыми актами, а указанные сделки будут действительны лишь в том случае, если они непосредственно и недвусмысленно относятся к функциям данных органов власти[19].
В этом смысле интерес представляют два судебных дела, в которых поднимался вопрос о наличии у субъекта компетенции быть концедентом в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Федерального закона “О концессионных соглашениях”. Так, Высший Арбитражный Суд РФ в одном из дел установил отсутствие в материалах дела доказательств, подтверждающих наличие у начальника исправительной колонии права подписывать концессионное соглашение от имени Российской Федерации как собственника указанного имущества (Определение ВАС РФ от 22 сентября 2010 г. N ВАС-12196/10). Действительно, при отсутствии необходимого правового акта, предоставляющего исправительной колонии полномочия, необходимые для заключения концессионного соглашения, данное соглашение в соответствии с указанным федеральным законом должно заключаться Российской Федерацией, от имени которой выступает соответствующий орган исполнительной власти. При этом, поскольку данные органы согласно упомянутой выше статье 125 ГК РФ не имеют права распоряжаться государственным имуществом от собственного имени, в соглашении они должны выступать исключительно от имени Российской Федерации. Такой же вывод обоснованно сделал Федеральный арбитражный суд Центрального округа, уточнивший в своем постановлении, что в силу ст. 5 Федерального закона "О концессионных соглашениях" концедентом по концессионному соглашению является муниципальное образование, от имени которого выступает орган местного самоуправления, в связи с чем в представленном суду концессионном соглашении от 01.04.2011 стороной должна являться не администрация города, а само муниципальное образование в лице администрации (Постановление ФАС Центрального округа от 15 марта 2013 г. по делу N А35-14080/2011).
Поскольку деятельность частного партнера направлена на систематическое получение дохода, лицо, желающее принять участие в проекте ПЧП на стороне частного партнера, должно обладать статусом субъекта предпринимательской деятельности. Так, согласно статье 5 Федерального закона “О концессионных соглашениях” концессионером может являться индивидуальный предприниматель, российское или иностранное юридическое лицо либо действующие без образования юридического лица по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) два и более указанных юридических лица. В соответствии со статьей 2 проекта Модельного закона СНГ “О публично-частном партнерстве” частный партнер – это “являющиеся стороной соглашения о публично-частном партнерстве индивидуальный предприниматель, национальное юридическое лицо, иностранное юридическое лицо, а также действующие без образования юридического лица на основании соглашения два и более юридических лица и(или) индивидуальных предпринимателя”. При этом в пункте 2 статьи 13 Модельного закона указано, что на стороне частного партнера в соглашении о публично-частном партнерстве не может выступать лицо, которое в соответствии с данным Модельным законом, законом или иным правовым актом Государства может выступать в публично-частных партнерствах на стороне публичного партнера. Данный подход является доминирующим в зарубежной практике и обеспечивает соблюдение публично-частной природы концессии. К сожалению, Федеральный закон “О концессионных соглашениях” не содержит подобной оговорки, в связи с чем на практике все чаще встречаются примеры публично-публичного сотрудничества, когда на стороне частного партнера выступает юридическое лицо, имущество которого принадлежит государству (учреждения, казенные предприятия, ГУПы и МУПы). Так, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа рассмотрел дело, в котором концессионное соглашение для осуществления деятельности по производству, передаче, распределению холодной (питьевой) воды, передаче, распределению горячей воды и тепловой энергии, удалению и очистке сточных вод на территории муниципального образования было заключено между Комитетом по управлению муниципальным имуществом администрации города, двумя муниципальными унитарными предприятиями (все три – концеденты) и государственным унитарным предприятием как концессионером (Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25 октября 2012 г. N Ф03-4141/2012). С нашей точки зрения, данная практика не способствует эффективной реализации инфраструктурных проектов, в том числе с точки зрения необходимого уровня конкуренции за право заключения концессионного соглашения, и должна быть пресечена путем внесения соответствующих поправок в статью 5 Федерального закона “О концессионных соглашениях”.
5. Наибольшая и наиболее интересная часть споров в сфере ПЧП затрагивает публичные интересы и(или) связана с нарушением прав и законных интересов третьих лиц. В этой связи следует отметить особую роль прокуратуры и федеральной антимонопольной службы, выполняющих надзорную функцию в сфере публично-частных партнерств и чаще других оспаривающих концессионные соглашения. Предлагаем далее рассмотреть наиболее интересные и актуальные вопросы, которые затрагивались в правоприменительной практике такого рода.
Значительной проблемой при подготовке и заключении концессионного соглашения является обременение объекта концессии правами третьих лиц. В соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального закона “О концессионных соглашениях” “объект концессионного соглашения, подлежащий реконструкции, должен находиться в собственности концедента на момент заключения концессионного соглашения. Указанный объект на момент его передачи концедентом концессионеру должен быть свободным от прав третьих лиц”. Исключение делается лишь в двух случаях: 1) если объектом концессионного соглашения является имущество, относящееся к дорожной инфраструктуре или коммунальному хозяйству, такое имущество на момент заключения концессионного соглашения может принадлежать государственному или муниципальному унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения; 2) в случае, если объектом концессионного соглашения является имущество, относящееся к дорожной инфраструктуре, оно на момент заключения концессионного соглашения может также принадлежать государственному бюджетному учреждению на праве оперативного управления. Если концессия не подпадает ни под одно из этих исключений и объект концессии обременен правами третьих лиц, концессионное соглашение может быть признано недействительным как заключенное с нарушением законодательства.
Так, в одном из дел, рассмотренных Федеральным арбитражным судом Поволжского округа, было установлено, что переданное по концессионному соглашению имущество не является свободным от права хозяйственного ведения МУП. Кроме того, из представленных в деле документов усматривается, что в отношении переданного концессионеру для реализации проекта земельного участка зарегистрировано право постоянного (бессрочного) пользования за третьим лицом. На основании изложенного концессионное соглашение признано судом ничтожной сделкой, поскольку оно противоречит требованиям Федерального закона "О концессионных соглашениях", статьям 295, 299 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также Федеральному закону "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" (Постановление ФАС Поволжского округа от 16 ноября 2011 г. по делу N А55-24810/2010).
В другом деле Федеральная регистрационная служба отказала в государственной регистрации обременений объекта концессионного соглашения правами концессионнера на основании абз. 4 п. 1 ст. 20, п. 2 ст. 19 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ, поскольку представленные на государственную регистрацию прав документы по своему содержанию не соответствуют требованиям действующего законодательства, а именно: объект концессионного соглашения на момент передачи концессионеру не свободен от прав третьих лиц, не внесены изменения в п. 1 договора о принадлежности имущества на праве собственности концеденту, в договоре отсутствуют существенные условия, предусмотренные п. 5, 6.1 ч. 1 ст. 10 Федерального закона "О концессионных соглашениях". Как установлено судами объекты недвижимости, переданные обществу по концессионному соглашению, являются федеральной собственностью и принадлежат учреждению на праве оперативного управления. Суды первой и апелляционной инстанций пришли к верному выводу о том, что объекты концессионного соглашения не свободны от прав третьих лиц. Кроме того, концессионное соглашение не содержит существенное условие о порядке предоставления концессионеру земельных участков, предназначенных для осуществления деятельности, предусмотренной концессионным соглашением (Постановление ФАС Уральского округа от 11 мая 2010 г. N Ф09-3408/10-С6).
В третьем деле в связи с той же проблемой суды установили, что предмет соглашения относится к объектам утилизации (захоронения) бытовых отходов, в связи с чем он мог принадлежать государственному или муниципальному предприятию на праве хозяйственного ведения. В материалы дела представлены доказательства последующего прекращения у предприятия прав хозяйственного ведения (предприятием не оспорено). Было отмечено, что изъятие имущества в рамках концессионного соглашения, не привело к прекращению его деятельности, что могло свидетельствовать о незаконности его изъятия. В решении суда первой инстанции по иску предприятия к комитету о применении последствий недействительности ничтожной сделки - концессионного соглашения установлено, что предприятие против изъятия имущества не возразило, было зарегистрировано прекращение права хозяйственного ведения в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Правом на оспаривание распоряжения об изъятии имущества в пределах установленных законом сроков предприятие не воспользовалось. Изложенное позволило суду сделать вывод о фактическом отказе предприятия от права хозяйственного ведения, а основания считать, что оспариваемая сделка могла привести к нарушению прав и законных интересов истца, отсутствуют (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16 августа 2012 г. по делу N А53-280/2012).
Целый ряд резонансных споров в сфере ПЧП в последние годы был связан с использованием концессионных моделей, не предусмотренных Федеральным законом “О концессионных соглашениях”, в том числе тех, что предполагают возникновение частной собственности на объект концессии, а также с попытками прокуратуры, антимонопольной службы и других органов власти переквалифицировать не предусмотренные законом инвестиционные модели в концессионные соглашения и признать их противоречащими закону. Поскольку данные споры имеют решающее значение для развития практики применения публично-частных партнерств в России, предлагаем остановиться на них более подробно.
Одно из наиболее крупных дел в этой части было рассмотрено Федеральным арбитражным судом Уральского округа и было связано с созданием комплекса переработки бытовых и промышленных отходов в г. Перми с объемом инвестиций 1 540 000 000 руб. Суд подтвердил, что в силу ч. 10 ст. 3 Закона о концессионных соглашениях право собственности на созданное и (или) реконструируемое концессионером недвижимое имущество возникает у концедента. Имущество, созданное или приобретенное концессионером при исполнении концессионного соглашения, может являться его собственностью только в том случае, если не является объектом концессионного соглашения (не относится к системе коммунальной инфраструктуры).
Суд отметил, что положения данного Закона направлены на сохранение государственной и муниципальной собственности на объекты, в том числе, системы коммунальной инфраструктуры, объекты переработки и утилизации (захоронения) бытовых отходов; наличие указанных объектов в собственности муниципальных образований является необходимым условием обеспечения их нормальной жизнедеятельности.
Судом апелляционной инстанции установлено, что согласно условиям оспариваемого инвестиционного соглашения его предметом является реализация мероприятий по созданию комплекса переработки бытовых и промышленных отходов в г. Перми. Реализация мероприятий производится с использованием муниципального имущества. В рамках реализации соглашения инвестор обязуется осуществить проектирование, реконструкцию и строительство объектов санитарной очистки города Перми. Оценив условия инвестиционного соглашения, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что в отношении указанных объектов недвижимого имущества заключено концессионное соглашение, правовое регулирование которого осуществляется на основании Закона о концессионных соглашениях.
Установив, что условие п. 3.1 инвестиционного соглашения предусматривает возникновение права собственности на созданные в процессе реализации инвестиционного проекта объекты недвижимости (объекты переработки и утилизации (захоронения) бытовых отходов) у инвестора, суд апелляционной инстанции в силу ст. 168, 180 Гражданского кодекса Российской Федерации признал указанное условие соглашения недействительным (ничтожным) как не соответствующее положениям Закона о концессионных соглашениях (Постановление ФАС Уральского округа от 14 февраля 2012 г. N Ф09-9224/11).
В другом деле Федеральный арбитражный суд Уральского округа переквалифицировал муниципальный контракт в концессионное соглашение и подтвердил недопустимость передачи объекта концессии в частную собственность. Суд установил, что по результатам проведенного конкурса между администрацией муниципального района (заказчик) и обществом (подрядчик) был заключен муниципальный контракт по организации сортировки и утилизации (захоронения) твердых и крупногабаритных бытовых отходов на территории муниципального района.
Согласно п. 1 муниципального контракта общество обязалось за свой счет построить мусоросортировочный комплекс мощностью 30 тысяч тонн в год, не менее девяти пунктов приема вторичного сырья на территории муниципального района, построить полигон захоронения ТБО (2 очередь), участок компостирования растительных отходов, установку по утилизации (обезвреживания) отходов лечебно-профилактических учреждения (ЛПУ) и осуществлять услуги по сортировке, утилизации (захоронению) твердых бытовых, крупногабаритных отходов (ТБО, КГО), строительных, растительных отходов, утилизации (обезвреживание) отходов ЛПУ и опасных биологических и ветеринарных отходов, на основании договоров подряда, заключенных непосредственно с физическими лицами (частный жилой фонд), товариществами собственников жилья, управляющими компаниями и другими потребителями, а администрация муниципального района (заказчик) обязалась предоставить подрядчику на срок, установленный данным контрактом, права владения и пользования имуществом, состав и описание которого приведены в разделе 3 контракта для осуществления указанной деятельности.
Названный муниципальный контракт признан концессионным соглашением, что отражено в постановлении Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.03.2011 по делу N А50-18951/2010. Судами установлено, что ранее здание, подвергшееся реконструкции на основании договора о реконструкции и соглашения об определении долей в праве долевой собственности, было передано обществу в составе имущества, необходимого для исполнения муниципального контракта по организации сортировки и утилизации твердых и крупногабаритных отходов на территории муниципального образования, на период действия указанного контракта.
Поскольку пунктом 4 договора о реконструкции и соглашением об определении долей в праве долевой собственности предусмотрено возникновение права долевой собственности муниципального образования и общества на реконструированный объект, переданный обществу (концессионеру) во исполнение муниципального контракта, суд первой инстанции пришел к выводу о противоречии данных сделок требованиям ч. 1, 10 ст. 3 Закона о концессионных соглашениях.
С учетом изложенного пункт 4 договора о реконструкции, соглашение об определении долей в праве долевой собственности и договор купли-продажи доли в праве собственности судами признаны недействительными (ничтожными) сделками как совершенными с нарушением требований закона (ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Руководствуясь ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды применили последствия недействительности договора купли-продажи, обязав стороны вернуть друг другу все полученное по указанным сделкам (Постановление ФАС Уральского округа от 3 сентября 2012 г. N Ф09-6746/12[20]).
Кроме того, как показала судебная практика, переход объекта ПЧП в частную собственность может противоречить Федеральному закону от 21.12.2001 N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества", что также дает основания для признания такого перехода недействительным. Так, в определении от 17 января 2013 г. N ВАС-17835/12 Высший Арбитражный Суд РФ поддержал выводы судов, которые исходили из того, что договор купли-продажи доли в праве общей долевой собственности был заключен с нарушением порядка, предусмотренного положениями Федерального закона от 21.12.2001 N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества", а также того, что продажа государственного или муниципального имущества с применением преимущественного права покупки не соответствует целям приватизации.
В целом, возможность переквалификации судами публично-частного партнерства в концессию или работы (услуги) для государственных (муниципальных) нужд представляет собой наиболее актуальную проблему реализации ПЧП-проектов в условиях несовершенного и, в целом, не сложившегося законодательства о публично-частных партнерствах. Как мы видим, основной риск при этом состоит в признании заключенного соглашения недействительной сделкой в силу ее противоречия законодательству о концессиях, госзакупках и(или) приватизации. В качестве последствия недействительности такой сделки используется реституция. В случае если частный партнер выполнил на объекте комплекс каких-либо работ или оказал некоторый объем услуг, то в случае признания заключенного сторонами соглашения контрактом на закупку работ (услуг) для публичных нужд, такой контракт признается недействительным в силу несоблюдения требования о проведении торгов и частный партнер лишается права на возмещение неосновательного обогащения (!) согласно пункту 4 статьи 1109 Гражданского кодекса РФ.
Прецедентным в этой части является Постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 N 18045/12. Высший Арбитражный Суд РФ указал, что в соответствии с п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 ГК РФ. В силу пункта 4 статьи 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, представленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.
В силу статьи 1 Федерального закона от 21.07.2005 № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» (далее – Закон № 94-ФЗ) данный Закон регулирует отношения, связанные с размещением заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных, муниципальных нужд, нужд бюджетных учреждений, в том числе устанавливает единый порядок размещения таких заказов.
ФСО России выступает федеральным органом исполнительной власти, финансируемым исключительно за счет средств государственного бюджета, с которым контрагенты могут вступать в договорные отношения, в том числе связанные с выполнением подрядных работ, только посредством заключения государственного контракта либо путем проведения торгов и запроса котировок, либо в случаях, установленных Законом № 94-ФЗ, с единственным поставщиком (исполнителем, подрядчиком).
Как установлено судами и подтверждается материалами дела, в представленном случае истцом государственный контракт не заключался. В условиях отсутствия государственного контракта на выполнение подрядных работ, заключенного с соблюдением требований, предусмотренных Законом № 94-ФЗ, фактическое выполнение истцом ремонтных работ на объекте ответчика не может влечь возникновения на стороне ответчика неосновательного обогащения. Вывод судов о возможности согласования выполнения подобных работ без соблюдения требований Закона № 94-ФЗ и удовлетворении требования о взыскании неосновательного обогащения, по сути, дезавуирует его применение и открывает возможность для недобросовестных исполнителей работ и государственных (муниципальных) заказчиков приобретать незаконные имущественные выгоды в обход Закона № 94-ФЗ. Между тем никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения.
Применительно к публично-частным партнерствам данный вывод был, в частности, использован Федеральным арбитражным судом Восточно-Сибирского округа при рассмотрении вопроса о переквалификации инвестиционных обязательств в обязательства по закупке для государственных нужд. Ранее в данном деле суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что сложившиеся между сторонами правоотношения следует квалифицировать как отношения по договору подряда, в связи с чем установил наличие у ответчика обязанности по оплате стоимости выполненных и принятых работ.
При этом апелляционный суд указал, что стороны инвестиционного договора не заключили соглашение о предоставлении модернизированного объекта в пользование Общества. Указано также, что поскольку модернизированный объект является частью муниципального имущества, которое может быть предоставлено в пользование в порядке, определенном Федеральным законом от 21.07.2005 N 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд", администрация не имела правовых оснований для передачи данного объекта на условиях инвестиционного договора. В связи с этим, ссылаясь на Постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 N 18045/12, Федеральный арбитражный суд подтвердил невозможность взыскания неосновательного обогащения в силу п. 4 ст. 1109 ГК РФ (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 3 сентября 2013 г. N А10-4019/2012).
Примеры переквалификации инвестиционных соглашений, договоров аренды, безвозмездного пользования и пр. можно встретить и в других судебных актах. В качестве примера можно привести Постановления ФАС Уральского округа от 18 апреля 2011 г. N Ф09-1753/11-С6, от 18 декабря 2013 г. N Ф09-13461/13, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 29 июня 2010 г. N А10-4508/2009, Постановление ФАС Московского округа от 28 апреля 2011 г. N КГ-А41/3000-11.
Данная судебная практика свидетельствует о том, что инвесторы и органы власти постоянно (и не всегда недобросовестно) пытаются искать приемлемые для сторон механизмы реализации инвестиционных проектов, однако существующее на настоящий момент концессионное законодательство не позволяет их реализовать. В этой связи хотелось бы рекомендовать, с одной стороны, внести изменения в Федеральный закон “О концессионных соглашениях” и расширить перечень допустимых моделей концессии, включая те, что предполагают передачу публичного имущества в частную собственность, а с другой стороны, принять отдельный закон о публично-частном партнерстве, который мог бы закрепить возможность использования всего многообразия неконцессионных моделей ПЧП. Данные новеллы позволили бы учесть многочисленные международные рекомендации ЮНСИТРАЛ, ЕЭК ООН, ОЭСР, Всемирного банка и ЕБРР, лучшие мировые практики в сфере ПЧП, позволили бы существенно расширить практику использования публично-частного партнерства в России и сделать нашу страну более конкурентноспособной на рынке международных инфраструктурных инвестиций.

Перечень проанализированных судебных актов
Арбитражные суды
Высший Арбитражный Суд РФ
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 апреля 2012 г. N ВАС-4112/12
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 декабря 2013 г. N ВАС-17381/13
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июля 2013 г. N ВАС-8400/13
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 апреля 2013 г. N ВАС-3717/13
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 января 2013 г. N ВАС-17835/12
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 декабря 2012 г. N ВАС-15802/12
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 3 июля 2012 г. N ВАС-7918/12
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2012 г. N ВАС-2901/12
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 ноября 2011 г. N 14636/11
10. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 октября 2011 г. N 13353/11
11. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июля 2011 г. N 7958/11
12. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 сентября 2010 г. N ВАС-12196/10
13. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 марта 2010 г. N 2992/10
14. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 октября 2009 г. N ВАС-13554/09

Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа
15. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 2 июля 2013 г. по делу N А28-10757/2012
16. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26 июня 2013 г. по делу N А11-4423/2012
17. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 15 июня 2012 г. по делу N А82-6150/2011
18. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 6 июня 2012 г. по делу N А43-16441/2011
19. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10 сентября 2010 г. по делу N А28-1700/2010
20. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 1 июня 2010 г. по делу N А29-9921/2009
21. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 12 марта 2009 г. по делу N А28-5120/2008-188/17

Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа
22. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 3 сентября 2013 г. N А10-4019/2012
23. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 23 апреля 2013 г. N А10-4656/2009
24. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 25 февраля 2013 г. N А78-5170/2012
25. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 7 августа 2012 г. N А33-13677/2011
26. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21 ноября 2011 г. N А10-444/2011
27. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 14 января 2011 г. N А19-8275/10
28. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21 декабря 2010 г. N А78-4760/2010
29. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 15 сентября 2010 г. N А19-27640/09
30. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 26 июля 2010 г. N А19-16360/09
31. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 29 июня 2010 г. N А10-4508/2009
32. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 20 мая 2009 г. N А74-1265/08-Ф02-2075/09

Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа
33. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 18 марта 2014 г. N Ф03-283/2014
34. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 17 февраля 2014 г. N Ф03-7251/2013
35. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25 октября 2012 г. N Ф03-4147/2012
36. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25 октября 2012 г. N Ф03-4141/2012
37. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 9 июля 2012 г. N Ф03-2491/2012
38. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 17 января 2011 г. N Ф03-9529/2010
39. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 27 декабря 2010 г. N Ф03-9199/2010
40. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 6 мая 2010 г. N Ф03-2860/2010
41. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 5 мая 2010 г. N Ф03-2056/2010
42. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 4 августа 2009 г. N Ф03-3505/2009
43. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 27 июля 2009 г. N Ф03-3393/2009

Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа
44. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 21 февраля 2013 г. по делу N А75-10201/2011
45. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 19 сентября 2012 г. по делу N А75-9288/2011
46. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 18 марта 2011 г. по делу N А81-988/2010
47. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 14 октября 2010 г. по делу N А75-13304/2009

Федеральный арбитражный суд Московского округа
48. Постановление ФАС Московского округа от 8 апреля 2013 г. по делу N А40-79492/12-23-729
49. Постановление ФАС Московского округа от 8 апреля 2013 г. по делу N А40-79489/12-23-728
50. Постановление ФАС Московского округа от 22 декабря 2011 г. по делу N А40-28535/11-154-208
51. Постановление ФАС Московского округа от 5 октября 2011 г. по делу N А40-108759/10-16-997
52. Постановление ФАС Московского округа от 28 апреля 2011 г. N КГ-А41/3000-11
53. Постановление ФАС Московского округа от 24 января 2011 г. N КГ-А40/16853-10
54. Постановление ФАС Московского округа от 2 ноября 2010 г. N КГ-А40/7717-10
55. Постановление ФАС Московского округа от 14 сентября 2010 г. N КГ-А41/10124-10

Федеральный арбитражный суд Поволжского округа
56. Постановление ФАС Поволжского округа от 3 апреля 2014 г. по делу N А12-8223/2011
57. Постановление ФАС Поволжского округа от 20 июня 2013 г. по делу N А72-909/2012
58. Постановление ФАС Поволжского округа от 18 декабря 2012 г. по делу N А12-7331/2012
59. Постановление ФАС Поволжского округа от 11 сентября 2012 г. по делу N А55-19489/2011
60. Постановление ФАС Поволжского округа от 5 сентября 2012 г. по делу N А12-8223/2011
61. Постановление ФАС Поволжского округа от 5 декабря 2011 г. по делу N А12-7143/2011
62. Постановление ФАС Поволжского округа от 16 ноября 2011 г. по делу N А55-24810/2010
63. Постановление ФАС Поволжского округа от 25 августа 2011 г. по делу N А55-13853/2010
64. Постановление ФАС Поволжского округа от 26 июля 2011 г. по делу N А55-19862/2010
65. Постановление ФАС Поволжского округа от 21 апреля 2011 г. по делу N А65-17070/2010
66. Постановление ФАС Поволжского округа от 7 февраля 2011 г. по делу N А57-4660/2010
67. Постановление ФАС Поволжского округа от 27 июля 2010 г. по делу N А55-13336/2009
68. Постановление ФАС Поволжского округа от 7 июля 2010 г. по делу N А55-36091/2009
69. Постановление ФАС Поволжского округа от 21 мая 2010 г. по делу N А72-16495/2009
70. Постановление ФАС Поволжского округа от 27 февраля 2010 г. по делу N А72-4726/2009
71. Постановление ФАС Поволжского округа от 14 октября 2009 г. по делу N А72-1578/2009
72. Постановление ФАС Поволжского округа от 20 июля 2009 г. по делу N А72-8694/2008
73. Постановление ФАС Поволжского округа от 29 июня 2009 г. по делу N А55-16017/2008
74. Постановление ФАС Поволжского округа от 14 мая 2009 г. по делу N А12-712/2009

Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа
75. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28 ноября 2013 г. по делу N А56-39033/2012
76. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 27 сентября 2013 г. по делу N А56-72748/2012
77. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16 июля 2013 г. по делу N А05-10187/2012
78. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 20 июня 2013 г. по делу N А56-40638/2012
79. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 7 марта 2013 г. по делу N А21-9988/2011
80. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 29 января 2013 г. по делу N А56-39033/2012
81. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 14 декабря 2012 г. по делу N А21-6531/2010
82. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26 октября 2012 г. по делу N А56-67138/2011
83. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28 сентября 2012 г. по делу N А21-7499/2011
84. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 24 апреля 2012 г. по делу N А26-2322/2011
85. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 22 февраля 2012 г. по делу N А26-4739/2010
86. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 7 декабря 2011 г. по делу N А56-12479/2011
87. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 1 декабря 2011 г. по делу N А21-9696/2010
88. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 9 сентября 2011 г. по делу N А56-52393/2010
89. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26 августа 2011 г. по делу N А13-12057/2010
90. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 15 августа 2011 г. по делу N А21-6531/2010
91. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16 июня 2011 г. по делу N А26-7240/2010
92. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 1 марта 2011 г. по делу N А56-17554/2010
93. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 18 января 2011 г. по делу N А66-12967/2009
94. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28 декабря 2010 г. по делу N А66-82/2010
95. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 17 ноября 2010 г. по делу N А66-13110/2009
96. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 2 ноября 2010 г. по делу N А56-93934/2009
97. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 27 октября 2010 г. по делу N А05-17900/2009
98. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 2 августа 2010 г. по делу N А13-14169/2009
99. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 12 января 2009 г. по делу N А26-3259/2008

Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 4 сентября 2013 г. по делу N А32-13372/2011
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 12 ноября 2012 г. по делу N А32-13372/2011
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16 августа 2012 г. по делу N А53-280/2012
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18 июля 2012 г. по делу N А53-24253/2011
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16 февраля 2012 г. по делу N А01-537/2011
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 27 января 2012 г. по делу N А32-12994/2011
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29 апреля 2011 г. по делу N А32-4941/2010
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29 июня 2010 г. по делу N А22-2510/2009
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 11 мая 2010 г. по делу N А32-36048/2009-4/760
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 17 марта 2010 г. по делу N А53-1341/2009

Федеральный арбитражный суд Уральского округа
Постановление ФАС Уральского округа от 9 апреля 2014 г. N Ф09-1636/14
Постановление ФАС Уральского округа от 24 февраля 2014 г. N Ф09-14906/13
Постановление ФАС Уральского округа от 23 января 2014 г. N Ф09-14626/13
Постановление ФАС Уральского округа от 18 декабря 2013 г. N Ф09-13461/13
Постановление ФАС Уральского округа от 18 декабря 2013 г. N Ф09-11632/13
Постановление ФАС Уральского округа от 5 июня 2013 г. N Ф09-4509/13
Постановление ФАС Уральского округа от 19 марта 2013 г. N Ф09-1774/13
Постановление ФАС Уральского округа от 20 февраля 2013 г. N Ф09-14128/12
Постановление ФАС Уральского округа от 3 сентября 2012 г. N Ф09-6746/12
Постановление ФАС Уральского округа от 20 июня 2012 г. N Ф09-4768/12
Постановление ФАС Уральского округа от 21 февраля 2012 г. N Ф09-125/12
Постановление ФАС Уральского округа от 14 февраля 2012 г. N Ф09-9224/11
Постановление ФАС Уральского округа от 7 ноября 2011 г. N Ф09-7112/11
Постановление ФАС Уральского округа от 17 октября 2011 г. N Ф09-6428/11
Постановление ФАС Уральского округа от 14 июля 2011 г. N Ф09-4026/11
Постановление ФАС Уральского округа от 6 июля 2011 г. N Ф09-3353/11
Постановление ФАС Уральского округа от 21 апреля 2011 г. N Ф09-1920/11-С6
Постановление ФАС Уральского округа от 18 апреля 2011 г. N Ф09-1753/11-С6
Постановление ФАС Уральского округа от 1 марта 2011 г. N Ф09-637/11-С1
Постановление ФАС Уральского округа от 15 декабря 2010 г. N Ф09-10453/10-С6
Постановление ФАС Уральского округа от 10 августа 2010 г. N Ф09-5999/10-С1
Постановление ФАС Уральского округа от 11 мая 2010 г. N Ф09-3408/10-С6
Постановление ФАС Уральского округа от 29 июля 2009 г. N Ф09-5438/09-С6
Постановление ФАС Уральского округа от 15 апреля 2008 г. N Ф09-2455/08-С6

Федеральный арбитражный суд Центрального округа
Постановление ФАС Центрального округа от 28 января 2014 г. по делу N А48-4809/012
Постановление ФАС Центрального округа от 13 августа 2013 г. по делу N А35-10321/2012
Постановление ФАС Центрального округа от 15 марта 2013 г. по делу N А35-14080/2011
Постановление ФАС Центрального округа от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14620/2011
Постановление ФАС Центрального округа от 12 марта 2013 г. по делу N А35-14081/2011
Постановление ФАС Центрального округа от 25 декабря 2012 г. по делу N А62-3685/2012
Постановление ФАС Центрального округа от 13 апреля 2012 г. по делу N А62-3476/2011
Постановление ФАС Центрального округа от 18 апреля 2011 г. по делу N А64-4217/2010
Постановление ФАС Центрального округа от 17 марта 2011 г. по делу N А35-3055/2010
Постановление ФАС Центрального округа от 27 января 2010 г. по делу N А08-3632/2009-1
Постановление ФАС Центрального округа от 17 декабря 2009 г. по делу N А08-1475/2009-26
Постановление ФАС Центрального округа от 2 декабря 2009 г. по делу N А08-1214/2009-17
Постановление ФАС Центрального округа от 2 декабря 2009 г. по делу N А08-1213/2009-26
Постановление ФАС Центрального округа от 23 ноября 2009 г. по делу N А08-1833/2009-27

Суды общей юрисдикции
Определение Верховного Суда РФ от 26 сентября 2012 г. N 74-АПГ12-13
Решение Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 26 июня 2012 г. по делу N 3-42/12
Определение Астраханского областного суда от 13 ноября 2013 г. по делу N 33-3580/2013
Решение Липецкого областного суда от 18 июля 2013 г. по делу N 3-10/2013
[18] Такая сделка с учетом новой редакции ст. 168 ГК РФ (ред. Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ) должна считаться ничтожной, поскольку всегда посягает на публичные интересы, а в некоторых случаях может посягать также на права и охраняемые законом интересы третьих лиц.
[19] См. об этом: Jeffrey Delmon. Private Sector Investment in Infrastructure: Project Finance, PPP Projects and Risk. Alphen aan den Rijn, 2009. P. 231-232; Jeffrey Delmon. Water projects: a commercial and contractual guide. London, 2001. P. 321-322; The Impact of Government Organization on PPP Projects // PPP in Infrastructure Resource Center. http://ppp.worldbank.org/public-private-partnership/legislation-regulation/framework-assessment/legal-environment/regulations-of-ppp-projects.
[20] Такой же вывод был сделан Федеральным арбитражным судом Уральского округа в постановлении от 6 июля 2011 г. N Ф09-3353/11.

Административное право
(отчет составлен администратором проекта СПбГУ «Мониторинг правоприменения» Ревазовым М.А.)
Применение административного законодательства о государственном контроле за предпринимательской деятельностью в Санкт-Петербурге

Методика сбора правоприменительной практики
Сбор правоприменительной практики осуществлялся по решениям арбитражных судов за 2013-2014 гг. При осуществлении мониторинга осуществлялся сбор опубликованных (в том числе размещенных в БД КонсультантПлюс раздел Судебная практика и на информационных ресурсах, содержащих судебную практику – gcourts.ru, судебныерешения.рф, ras.arbitr.ru, pravo.ru). Целью мониторинга было выявление и анализ судебных споров, связанных с применением административного законодательства о государственном контроле за предпринимательской деятельностью в Санкт-Петербурге для выявления основных правоприменительных проблем и путей их решения.
Перечень проанализированных судебных актов приведен ниже.

Споры по привлечению к административной ответственности
Чаще всего в судебной практике встречаются именно споры, связанные с заявлением о привлечении юридических лиц к ответственности, предусмотренной ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ.
Основанием для таких требований обычно бывают результаты проведённой проверки, в ходе которой были выявлены нарушения требований, предъявляемых к обладателю лицензии на осуществление деятельности по розничной продаже алкогольной продукции. Чаще всего ответчики не оспаривают выявленные в ходе проверок нарушения[21]. Однако встречаются случаи, когда ответчикам удаётся оспорить решение о проведении проверки. В частности, суды указывают, что выявления отсутствия стационарного торгового объекта и складских помещений ещё не достаточно для привлечения к ответственности. Необходимо также доказать, что алкогольная продукция фактически реализовывалась или находилась в таких несоответствующих требованиям объектах. К примеру, суд указал, что в связи с тем, что по проверяемому адресу обществом не осуществляется лицензируемая деятельность, обязанность наличия стационарного торгового объекта и складских помещений площадью не менее 50 кв. метров в собственности либо в аренде, срок которой составляет один год и более, у общества отсутствует[22]. Но в большинстве дел данный факт обычно не отражается, а для принятия решения достаточно доказать отсутствие документов, подтверждающих наличие у лицензиата стационарных торговых объектов и складских помещений общей площадью не менее 50 кв. метров[23].
В некоторых случаях суд отказывал в привлечении к ответственности на том основании, что отсутствовала вина правонарушителя. К примеру, было признанно невиновным общество, у которого отсутствовал зарегистрированный договор аренды, а вызвано это было тем, что у арендодателя не было зарегистрировано право собственности на арендуемый объект[24]. Суд посчитал, что так как невозможность зарегистрировать договор аренды была связана с судебным спором о праве собственности на арендуемый объект между арендодателем и третьим лицом, то вины арендатора в данном правонарушении нет. Данный вывод представляется неоднозначным, так как соблюдение лицензионных требований является обязательным и при невозможности оформить конкретный договор аренды, следовало найти иной способ выполнить данные обязательные требования. Это, в том числе, связано с тем, что в судебной практике по данному вопросу существует два подхода к определению вины правонарушителя. Первый заключается в том, были ли предприняты все необходимые усилия для надлежащего оформления договорных отношений аренды или регистрации права собственности. Второй подход сводится к анализу того, была ли применена та степень осмотрительности, которая требовалась от лица для соблюдения норм публичного права, установленных действующим законодательством[25].
Нужно указать, что оперативное устранение нарушений, если оно происходит до рассмотрения дела в суде и демонстрирует отсутствие пренебрежительного отношения к требованиям закона, может стать основанием для освобождения от наказания в связи с малозначительностью деяния[26].
В отношении данного вида нарушений некоторые ответчики ссылаются на то, что на момент получения лицензии подобных требований не было. На такие аргументы суды правомерно отвечают, что то, что указанные изменения вступили в силу с 01.07.2012, повлекло обязанность организации, имеющих лицензии на розничную продажу алкогольной продукции, по состоянию на 01.07.2012 обеспечить соблюдение требований абзаца 2 пункта 6 статьи 16 Федерального закона от 22.11.1995 № 171-ФЗ. И кроме этого такие организации должны заранее обеспечить выполнение всех условий, при которых они будут обладать на каком-либо вещном праве стационарными торговыми местами с определенной законом площадью. В том числе, в случае, если организация, осуществляющая розничную торговлю алкогольной продукцией, приобретает права на стационарный торговый объект и складские помещения на основании договора аренды, она должна заранее предпринять меры по государственной регистрации договора, поскольку в соответствии со статьями 131, 164, 433 Гражданского кодекса Российской Федерации договор аренды недвижимого имущества считается заключенным и влечет правовые последствия для его сторон с момента государственной регистрации[27].
Ещё один распространённый аргумент стороны защиты – ссылка на имеющийся договор аренды. Но почти всегда это оказывается договор аренды, не зарегистрированный в надлежащем порядке, что свидетельствует о наличии нарушения, а не о его отсутствии[28].
Необходимо отметить и то, что редко, но всё же встречаются судебные решения, где при абсолютно идентичных обстоятельствах лицо признаётся виновным не только по ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ, но и по ч. 4 данной статьи[29]. Такие решения нельзя признать соответствующими закону, так как невозможно за одно действие привлечь к ответственности по двум частям данной статьи. Если совершённое правонарушение являлось грубым, то привлечение к ответственности ещё и по ч. 3 данной статьи исключается.
Можно рассмотреть и то, за какие правонарушения выносятся какие наказания. К примеру:
За отсутствие стационарных торговых объектов и складских помещений в собственности, хозяйственном ведении, оперативном управлении и или в аренде, срок которой определен договором и составляет один год и более – административное предупреждение[30], штраф 30 000 рублей[31]; продажа алкогольной продукции на прилегающей к отдельным объектам территории, возле которых это запрещено[32] – административное предупреждение[33]. Нужно отметить, что практически всегда при назначении штрафа его размер равен 30 000 рублей.
Выявление подобных нарушений является основанием не только для привлечения к административной ответственности. В некоторых случаях Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга также выдаёт предписания об устранении нарушений, за неисполнение которых приостанавливается действие лицензии. Сроки исполнения подобных предписаний различны, например, на прекращение реализации алкогольной продукции на прилегающей к медицинскому учреждению территории – 2 месяца[34].

Кроме этого в судебной практике встречаются дела, связанные с нарушением иных требований. В том числе требований Положения о лицензировании заготовки, переработки и реализации лома черных металлов, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 14.12.2006 № 766 и Правил обращения с ломом и отходами черных металлов и их отчуждения, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 11.05.2001 № 369[35].

В итоге на основании проанализированных судебных решений можно привести статистические данные, связанные с привлечением к административной ответственности:
Из 163 судебных решений 81 было связано с привлечением к ответственности. Из них 75 – решения судов первой инстанции. В 7 делах было отказано в удовлетворении требований о привлечении к ответственности (из них в 4 случаях по причине несоблюдения процедуры привлечения к ответственности). В остальных 68 случаях требования были удовлетворены, при этом в 45 делах в качестве наказания было назначено предупреждение, в 22 – штраф. Среди решений судов второй инстанции было обнаружено 5 попыток оспорить привлечение к ответственности, из них было удовлетворено 2 на основании нарушения порядка привлечения к ответственности. Лишь в одном случае была предпринята попытка оспорить отказ в привлечении к ответственности.

Споры по вопросам лицензирования отдельных видов деятельности
Наибольшее число споров в данной сфере связано с получением или аннулированием лицензии на розничную продажу алкогольной продукции.
Требование Комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга об аннулировании данной лицензии может быть связано с различными обстоятельствами. Вот некоторые примеры, встречающиеся в судебной практике:
Во-первых, это нарушение п. 15 Порядка декларирования розничной продажи алкогольной продукции (утвержден Постановлением Правительства Российской Федерации № 815 от 09.08.2012 "О представлении деклараций об объеме производства, оборота и (или) использования этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, об использовании производственных мощностей"), согласно которому организации, осуществляющие розничную продажу алкогольной продукции, обязаны представлять декларации об объеме розничной продажи алкогольной и спиртосодержащей продукции. Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга заявляет подобные требования на том основании, что в соответствии с п. 3 ст. 20 Закона № 171-ФЗ действие лицензии на производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции может быть аннулировано в случае повторного в течение одного года сообщения недостоверных сведений в декларациях об объеме производства, оборота и (или) использования этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, использовании производственных мощностей или повторного в течение одного года несвоевременного представления указанных деклараций в лицензирующий орган. В таких делах достаточно бывает доказать факт неоднократного уклонения от своевременной подачи декларации[36]. И хотя достаточно двух нарушений, Комитет, в судебных спорах, ссылается 4-5 подобных нарушений[37]. При этом, несмотря на формальный характер данного правонарушения, не всегда подобные требования удовлетворяются. К примеру, Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга обратился в суд указывая на 5 нарушений, в суде ответчик оспорил 3 из них, и не смотря на то, что для удовлетворения требований достаточно и двух нарушений, суд отказал. При этом суд учитывал, что несвоевременное представление деклараций было обусловлено не пренебрежительным отношением лица к исполнению предусмотренной законом обязанности, а неверным толкованием законодательства и затруднительностью отправки деклараций в электронном виде, а также устранение части нарушений свидетельствует об активной деятельности лица для устранения правонарушения полностью[38].
Во-вторых, нарушение п. 12 ст. 19 Закона № 171-ФЗ от 22.11.1995 «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции», в соответствии с которым, в случае изменения места нахождения организации или указанных в лицензии мест нахождения ее обособленных подразделений лицензия подлежит переоформлению на основании заявления организации с приложением документов, подтверждающих указанные изменения. При этом нужно отметить, что сначала даётся срок на устранение данного нарушения, при несоблюдении которого сначала приостанавливает действие лицензии, и при дальнейшем не устранении нарушения ставит вопрос об аннулировании лицензии. В данном случае сроки могут быть различными, например, три месяца до приостановления действия лицензии и затем ещё два до аннулирования[39], или два месяца до приостановления[40], всё зависит от характера выявленного нарушения и усмотрения должностного лица, принимающего решение. Схожий порядок и в случае нарушения п. 2 ст. 16 Закона №171-ФЗ, в соответствии с которым не допускается розничная продажа алкогольной продукции в детских, образовательных, медицинских организациях, на объектах спорта, на прилегающих к ним территориях[41].
В-третьих, в соответствии со ст. 12 Закона № 171-ФЗ основанием для аннулирований лицензии в судебном порядке, в частности, является оборот алкогольной продукции без маркировки либо с поддельными марками. Принимая решение, суды учитывают правовую позицию, изложенную в Постановлении Президиума ВАС РФ от 12.05.2009 № 15211/08, в соответствии с которой п. 3 ст. 20 Закона № 171-ФЗ не устанавливает безусловной обязанности суда при наличии приведенных в ней оснований принять решение об аннулировании лицензии. Такая мера, как аннулирование лицензии, по своей правовой природе является административно-правовой санкцией и должна соответствовать требованиям, предъявляемым к подобного рода мерам юридической ответственности. В частности, применение конкретной санкции, ограничивающей конституционное право, должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным и соответствующим характеру совершенного деяния. Поскольку лишение лицензии ограничивает правоспособность юридического лица, так как не дает возможности заниматься определенным видом деятельности, данная мера также должна являться необходимой для защиты экономических интересов Российской Федерации, прав и законных интересов потребителей и иных лиц. Поэтому наличие формальных признаков не может служить достаточным основанием для принятия судом решения об аннулировании лицензии. Условием применения такой санкции является проверка того, не было ли допущенное нарушение вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне контроля заинтересованного лица, при соблюдении им той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от него в целях надлежащего исполнения обязанности, вытекающей из предписаний законодательства, то есть должна быть установлена вина общества в совершении вменяемого ему нарушения, которое может повлечь аннулирование лицензии[42].

Встречаются и требования об обжаловании отказа в продлении срока действия лицензии или в её выдаче. Такие требования обычно связаны с тем, что Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга отказывает по формальным основаниям, например, при указании в справке ФНС о наличии долга перед бюджетом[43], недопустимое расстояние до объектов здравоохранения и т.д.[44] Заявители, в таких делах, стремятся доказать, что в обоснование отказа были положены документы, содержание которых не соответствует действительности. Если это удаётся сделать, то решение Комитета признаётся незаконным.
При этом ссылка на несоответствие информации в справке ФНС является достаточно распространённым явлением. Но рассматривают это обстоятельство суды по-разному. В одних случаях такие ссылки отклоняются судом, единственным документом, подтверждающим наличие или отсутствие задолженности по налогам и сборам, является справка налогового органа и никак иначе доказать этот факт нельзя[45]. В других решениях можно встретить подход, в соответствии с которым можно опровергнуть данные справки ФНС предоставив, например, платёжное поручение на оплаты соответствующих налогов и сборов[46].
Нужно отметить, что в подобных делах Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга оказывается «заложником» ситуации. Это вызвано тем, что наличие или отсутствие задолженности подтверждается справкой налогового органа, полученной по запросу Комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга на дату поступления заявления на получение лицензии. Если в справке отражена неуплата налогов, то Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга не имеет права удовлетворить заявление. В тоже время в суде часто выясняется, что фактически все суммы были уплачены своевременно, а в справке это не было отражено из-за особенностей работы ФНС: перенос обработки платежа на следующий от дня получения рабочий день, формирование справки на момент «операционного дня», которым является 00 часов 00 минут каждого дня. Так, например, платёж поступил в ФНС 26 числа месяца, заявление было подано 29 числа, Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга запросил справку из ФНС на день подачи заявления – на 29 число, в которой была отражена неуплата налогов. А вызвано это было тем, что обработку платежа с пятницы 26 перенесли на понедельник 29, а так как новая справка формировалась только в полночь понедельника, была отослана справка, сформированная ранее, в которой была отражена неуплата. В итоге, суд признаёт отказ Комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга незаконным и возлагает на него обязанность возвратить пошлину за продление срока лицензии и компенсировать судебные расходы заявителя[47].
Причиной несоответствия данных справки действительности могут быть и действия самого заявителя, например, неправильное указание КПП и ОКАТО ИФНС при осуществлении оплаты[48]. В такой ситуации суд, ссылаясь на п. 1 ч. 1 ст. 45 НК РФ признаёт, что обязанность заявителя была исполнена своевременно, а справка ФНС не соответствовала действительности.
Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга, в свою очередь, обращался в суд с требованием к ФНС компенсировать взысканные суммы[49], но суд посчитал, что деликтных отношений между двумя органами публичной власти быть не может в соответствии с положениями ГК РФ, а для взыскания убытков из-за ненадлежащего исполнения обязательств нет оснований.
Имеются и случаи обращения заявителей с требованиями не к Комитету по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга, а к ФНС о взыскании уплаченной Комитету по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга пошлины на получение лицензии, но такие требования остаются без удовлетворения. Суды указывают, что так как утрата пошлины связана с принятием решения об отказе в выдаче лицензии, то возврат пошлины также возможен только при условии признания решения об отказе в выдаче лицензии незаконным[50]. Но в некоторых случаях принимаются прямо противоположные решения, и требования заявителя к ФНС полностью удовлетворяются[51]. В таких делах суды указывают на то, что так как справка ФНС содержала неправильные сведения, значит это незаконное действие ФНС повлекло убытки истца[52].
Анализ судебных дел показал, что у судов нет единого понимания характера возврата уплаченной в такой ситуации пошлины. В равной степени в практике представлены два подхода: это возврат пошлины за несовершённое юридическое действие, за совершение которого она уплачивалась; это истребование убытков, вызванных незаконным решением Комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга или действиями ФНС.

Необходимо отметить, что в результате в большинстве таких дел решение об отказе признаётся незаконным. Но в некоторых случаях, при аналогичных фактических обстоятельствах дела, суды своим решением возлагают на Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга обязанность выдать лицензию заявителю[53]. Нам представляется, что в таких случаях суды необоснованно вторгаются в компетенцию Комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга. Деятельность судов должна ограничиваться контролем законности принимаемых решений, но не подменять его.
Интересными представляются и случаи, когда признавая решение Комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга незаконным, суды отказывают в возврате уплаченной государственной пошлины. Основанием такого решения называется то, что Комитетом были совершены такие юридические значимые действия как проверка на предмет соответствия деятельности лица лицензионным требованиям и условиям, по результатам которой принято решение об отказе выдаче лицензии. А пошлина уплачивалась не за положительный результат рассмотрения заявки, а за сами действия по рассмотрению[54]. Но такой вывод представляется сомнительным. Его опровергают и решения вышестоящих судов, которые исходят из того, что если юридически значимое действие, за совершение которого уплачена пошлина, признано незаконным, то пошлина подлежит возврату, так как вносилась она за совершение законного действия[55].

Отдельную группу представляют споры, связанные с отказом в выдаче лицензии на розничную продажу алкогольной продукции на основании отсутствия у желающего получить лицензию стационарного торгового объекта, так как в не стационарных продажа такой продукции запрещена.
Отказ Комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга оспаривается в таких делах на том основании, что Комитет ошибочно пришёл к выводу об отсутствии стационарного объекта для торговой деятельности. К примеру[56], у заявителя в аренде находилось временное нежилое строение – стационарный торговый объект, не являющийся капитальным строением (так и было указано в договоре аренды). В суд заявитель представил заключение специалиста, о том, что данный торговый объект связан с фундаментом и присоединен к сетям инженерно-технического обеспечения, на основании чего суд принял позицию истца о том, что данный объект является стационарным. Своим решением суд обязал Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга выдать лицензию заявителю.
На наш взгляд, подобное решение не соответствует нормативным положениям, регулирующим данный вопрос. В соответствии с пп. «г» п. 3 Правил определения органами местного самоуправления границ прилегающих к некоторым организациям и объектам территорий, на которых не допускается розничная продажа алкогольной продукции[57] «стационарный торговый объект» - торговый объект, представляющий собой здание или часть здания, строение или часть строения, прочно связанные фундаментом такого здания, строения с землей и присоединенные к сетям инженерно-технического обеспечения, в котором осуществляется розничная продажа алкогольной продукции. То есть это не любой объект с фундаментом, присоединённый к сетям инженерно-технического обеспечения, а здание или строение.
Если обратиться нормативному определению данных понятий и регулированию, то нужно сказать следующее. В соответствии с градостроительным кодексом РФ объектом капитального строительства являются здания, строения, сооружения - объекты, строительство которых не завершено, за исключением временных построек, киосков, навесов и других подобных построек. Строение - отдельно построенное здание, дом, состоящее из одной или нескольких частей, как одно целое, а также служебные строения[58]. В соответствии со ст. 130 ГК РФ здания относятся к недвижимым объектам, а права на объекты недвижимости подлежат обязательной государственной регистрации.
Таким образом, можно сделать вывод, что требование о наличии стационарного торгового объекта является требованием о том, чтобы такой объект был недвижимым имуществом, зарегистрированным в установленном порядке. При этом никакое заключение специалиста не может заменить регистрацию объекта в качестве недвижимого имущества. То есть этот объект или является самовольной постройкой, или движимым имуществом. В обоих случаях Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга не может признать такое имущество стационарным торговым объектом.
Подобный подход можно обнаружить и в некоторых судебных решениях, в которых рассматриваются различные вопросы реализации алкогольной продукции. К примеру, в числе установленных обстоятельств дела суд указал, что помещения являются стационарными, поскольку располагаются в объектах недвижимости, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права на арендуемые помещения, представленными для получения лицензии[59].

Иные споры, представленные в судебной практике.
Среди этих споров можно отметить, предъявление требований о признании незаконным отказа в предоставлении различных субсидий. При этом нужно отметить, что такие решения Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга чаще всего принимает основываясь на несоблюдении формальных требований, например из-за непредставления полного комплекта необходимых документов. Доказав несоответствие заявки формальным требованиям Комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга добивается в суде отказа в удовлетворении заявленных требований[60].
Также встречаются споры связанное с требованиями Комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка Санкт-Петербурга об отзыве разрешений на проведение региональных негосударственных лотерей[61]. Такие споры связаны с нарушением положений Федерального закона № 138-ФЗ, а также отличаются участием в деле в качестве третьего лица представителя органов Прокуратуры РФ.

Список проанализированных судебных решений:

Определение 13 ААС от 21 мая 2013 года по делу № А56-10352-2013
Постановление 13 ААС от 02 декабря 2013 года по делу № А56-22099-2013
Постановление 13 ААС от 04 июня 2013 года по делу № А56-1654-2013
Постановление 13 ААС от 04 июня 2013 года по делу № А56-77528-2012
Постановление 13 ААС от 06 декабря 2013 года по делу № А56-15139-2013
Постановление 13 ААС от 11 апреля 2013 года по делу № А56-51739-2012
Постановление 13 ААС от 12 сентября 2013 года по делу № А56-11327-2013
Постановление 13 ААС от 12 сентября 2013 года по делу № А56-2938-2013
Постановление 13 ААС от 14 октября 2013 года по делу № А56-8040-2013
Постановление 13 ААС от 15 апреля 2013 года по делу № А56-74819-2012
Постановление 13 ААС от 15 июля 2013 года по делу № А56-73835-2012
Постановление 13 ААС от 15 мая 2014 года по делу № А56-80834-2013
Постановление 13 ААС от 18 апреля 2013 года по делу № А56-8040-2013
Постановление 13 ААС от 20 декабря 2013 года по делу № А56-51227-2013
Постановление 13 ААС от 20 мая 2013 года по делу № А56-52624-2012
Постановление 13 ААС от 20 января 2014 года по делу № А56-60354-2013
Постановление 13 ААС от 22 августа 2013 года по делу № А56-12074-2013
Постановление 13 ААС от 23 июля 2013 года по делу № А56-7355-2013
Постановление 13 ААС от 23 января 2013 года по делу № А56-28890-2012
Постановление 13 ААС от 24 июня 2013 года по делу № А56-72393-2012
Постановление 13 ААС от 27 мая 2014 года по делу № А56-70577-2013
Постановление 13 ААС от 29 апреля 2013 года по делу № А56-66638-2012
Постановление 13 ААС от 30 мая 2013 года по делу № А56-71587-2012
Постановление 13 ААС от 30 мая 2013 года по делу № А56-73528-2012
Постановление 13 ААС от 31 января 2013 года по делу № А56-33671-2012
Постановление 13 ФАС от 22 октября 2013 года по делу № А56-22334-2013
Постановление ФАС СЗО от 03 июля 2013 года по делу № А56-28890-2012
Постановление ФАС СЗО от 09 января 2013 года по делу № А56-21897-2012
Постановление ФАС СЗО от 17 апреля 2013 года по делу № А56-39635-2012
Постановление ФАС СЗО от 19 ноября 2013 года по делу № А56-10498-2013
Решение АС СПб и ЛО от 16 августа 2013 года по делу № А56-42060-2013
Решение АС СПб и ЛО от 07 февраля 2014 года по делу № А56-79910-2013
Решение АС СПб и ЛО от 01 апреля 2013 года по делу № А56-74369-2012
Решение АС СПб и ЛО от 02 июля 2013 года по делу № А56-19149-2013
Решение АС СПб и ЛО от 02 июля 2013 года по делу № А56-28868-2013
Решение АС СПб и ЛО от 02 сентября 2013 года по делу № А56-47050-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 июля 2013 года по делу № А56-22230-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 июня 2013 года по делу № А56-18210-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 июня 2013 года по делу № А56-18234-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 июня 2013 года по делу № А56-24284-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 октября 2013 года по делу № А56-44995-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 сентября 2013 года по делу № А56-40552-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 сентября 2013 по делу № А56-22099-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 февраля 2014 года по делу № А56-67613-2013
Решение АС СПб и ЛО от 03 февраля 2014 года по делу № А56-72816-2013
Решение АС СПб и ЛО от 04 апреля 2014 года по делу № А56-8899-2014
Решение АС СПб и ЛО от 05 августа 2013 года по делу № А56-21032-2013
Решение АС СПб и ЛО от 05 августа 2013 года по делу № А56-31727-2013
Решение АС СПб и ЛО от 05 июня 2013 года по делу № А56-19141-2013
Решение АС СПб и ЛО от 05 марта 2013 года по делу № А56-136-2013
Решение АС СПб и ЛО от 05 мая 2014 года по делу № А56-11937-2014
Решение АС СПб и ЛО от 05 сентября 2013 года по делу № А56-47660-2013
Решение АС СПб и ЛО от 06 августа 2013 года по делу № А56-42064
Решение АС СПб и ЛО от 06 ноября 2013 года по делу № А56-43165-2013
Решение АС СПб и ЛО от 07 августа 2013 года по делу № А56-38816-2013
Решение АС СПб и ЛО от 07февраля 2014 года по делу № А56-816-2014
Решение АС СПб и ЛО от 10 июня 2013 года по делу № А 56-15078-2013
Решение АС СПб и ЛО от 10 июня 2013 года по делу № А56-15084-2013
Решение АС СПб и ЛО от 10 июня 2013 года по делу № А56-15786-2013
Решение АС СПб и ЛО от 10 июня 2013 года по делу № А56-15820-2013
Решение АС СПб и ЛО от 11 апреля 2014 года по делу № А56-27632-2013
Решение АС СПб и ЛО от 11 декабря 2013 года по делу № А56-53750-2013
Решение АС СПб и ЛО от 11 июля 2013 года по делу № А56-31725-2013
Решение АС СПб и ЛО от 11 июня 2013 года по делу № А56-18221-2013
Решение АС СПб и ЛО от 11 марта 2013 года по делу № А56-26-2013
Решение АС СПб и ЛО от 11 марта 2013 года по делу № А56-73528-2012
Решение АС СПб и ЛО от 11 октября 2013 года по делу № А56-53123-2013
Решение АС СПб и ЛО от 11 февраля 2014 года по делу № А56-79936-2013
Решение АС СПб и ЛО от 12 июля 2013 года по делу № А56-24292-2013
Решение АС СПб и ЛО от 12 марта 2013 года по делу № А56-2439-2013
Решение АС СПб и ЛО от 12 сентября 2013 года по делу № А56-45815-2013
Решение АС СПб и ЛО от 12 февраля 2013 года по делу № А56-73860-2012
Решение АС СПб и ЛО от 13 августа 2013 года по делу № А56-40544-2013
Решение АС СПб и ЛО от 13 мая 2013 года по делу № А56-13298-2013
Решение АС СПб и ЛО от 13 сентября 2013 года по делу № А56-42055-2013
Решение АС СПб и ЛО от 13 февраля 2014 года по делу № А56-79971-2013
Решение АС СПб и ЛО от 14 мая 2013 года по делу № А56-11186-2013
Решение АС СПб и ЛО от 14 ноября 2013 года по делу № А56-48019-2013
Решение АС СПб и ЛО от 14 ноября 2013 года по делу № А56-53417-2013
Решение АС СПб и ЛО от 14 ноября 2013 года по делу № А56-58945-2013
Решение АС СПб и ЛО от 14 октября 2013 года по делу № А56-48700-2013
Решение АС СПб и ЛО от 14 января 2013 года по делу № А56-73534-2012
Решение АС СПб и ЛО от 14 января 2014 года по делу № А56-72812-2013
Решение АС СПб и ЛО от 15 июля 2013 года по делу № А56-22334-2013
Решение АС СПб и ЛО от 15 июля 2013 года по делу № А56-32456
Решение АС СПб и ЛО от 15 марта 2013 года по делу № А56-1654-2013
Решение АС СПб и ЛО от 15 ноября 2013 года по делу № А56-60354-2013
Решение АС СПб и ЛО от 15 октября 2013 года по делу № А56-51225-2013
Решение АС СПб и ЛО от 16 апреля 2013 года по делу № А56-10325-2013
Решение АС СПб и ЛО от 16 мая 2014 года по делу № А56-20223-2014
Решение АС СПб и ЛО от 16 сентября 2013 года по делу № А56-15139-2013
Решение АС СПб и ЛО от 16 января 2013 года по делу № А56-65263-2012
Решение АС СПб и ЛО от 16 января 2014 года по делу № А56-69787-2013
Решение АС СПб и ЛО от 16 января 2014 года по делу № А56-72814-2013
Решение АС СПб и ЛО от 17 сентября 2013 года по делу № А56-43169-2013
Решение АС СПб и ЛО от 17 февраля 2014 года по делу № А56-76919-2013
Решение АС СПб и ЛО от 18 марта 2013 года по делу № А56-1656-2013
Решение АС СПб и ЛО от 18 марта 2013 года по делу № А56-1658-2013
Решение АС СПб и ЛО от 18 марта 2013 года по делу № А56-72393-2012
Решение АС СПб и ЛО от 18 ноября 2013 года по делу № А56-56247-2013
Решение АС СПб и ЛО от 18 января 2013 года по делу № А56-73511-2012
Решение АС СПб и ЛО от 19 июля 2013 года по делу № А56-28861-2013
Решение АС СПб и ЛО от 19 июня 2013 года по делу № А56-22235-2013
Решение АС СПб и ЛО от 19 февраля 2013 года по делу № А56-71587-2012
Решение АС СПб и ЛО от 19 февраля 2013 года по делу № А56-73516-2012
Решение АС СПб и ЛО от 19 февраля 2014 года по делу № А56-72809-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 декабря 2013 года по делу № А56-69777-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 декабря 2013 года по делу № А56-69784-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 декабря 2013 года по делу № А56-71278-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 марта 2013 года по делу № А56-73659-2012
Решение АС СПб и ЛО от 20 мая 2013 года по делу № А56-15082-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 мая 2013 года по делу № А56-18228-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 мая 2013 по делу № А56-13280-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 ноября 2013 года по делу № А56-60351-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 ноября 2013 года по делу № А56-61151-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 ноября 2013 года по делу № А56-62799-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 сентября 2013 года по делу № А56-40550-2013
Решение АС СПб и ЛО от 20 февраля 2013 года по делу № А56-77528-2012
Решение АС СПб и ЛО от 20 января 2014 года по делу № А56-69783-2013
Решение АС СПб и ЛО от 21 августа 2013 года по делу № А56-32451-2013
Решение АС СПб и ЛО от 21 апреля 2014 года по делу № А56-18057-2014
Решение АС СПб и ЛО от 21 ноября 2013 года по делу № А56-59745-2013
Решение АС СПб и ЛО от 21 октября 2013 года по делу № А56-51227-2013
Решение АС СПб и ЛО от 22 августа 2013 года по делу № А56-31716-2013
Решение АС СПб и ЛО от 22 мая 2013 года по делу № А56-2938-2013
Решение АС СПб и ЛО от 22 ноября 2013 года по делу № А56-59743-2013
Решение АС СПб и ЛО от 23 августа 2013 года по делу № А56-43735-2013
Решение АС СПб и ЛО от 23 июля 2013 года по делу № А56-28845-2013
Решение АС СПб и ЛО от 23 мая 2013 года по делу № А56-15830-2013
Решение АС СПб и ЛО от 23 января 2013 года по делу № А56-52624-2012
Решение АС СПб и ЛО от 24 декабря 2013 года по делу № А56-68152-2013
Решение АС СПб и ЛО от 24 июня 2013 года по делу № А56-11935-2013
Решение АС СПб и ЛО от 24 марта 2014 года по делу № А56-4961-2014
Решение АС СПб и ЛО от 24 марта 2014 по делу № А56-3731-2014
Решение АС СПб и ЛО от 24 сентября 2013 года по делу № А56-48015-2013
Решение АС СПб и ЛО от 24 февраля 2014 года по делу № А56-27639-2013
Решение АС СПб и ЛО от 25 декабря 2013 года по делу № А56-65557-2013
Решение АС СПб и ЛО от 25 июля 2013 года по делу № А56-27777-2013
Решение АС СПб и ЛО от 25 июля 2013 года по делу № А56-28865-2013
Решение АС СПб и ЛО от 25 марта 2013 года по делу № А56-74361-2012
Решение АС СПб и ЛО от 25 января 2013 года по делу № А56-66638-2012
Решение АС СПб и ЛО от 25 января 2013 года по делу № А56-76850-2012
Решение АС СПб и ЛО от 26 августа 2013 года по делу № А56-40548-2013
Решение АС СПб и ЛО от 26 августа 2013 года по делу № А56-43737-2013
Решение АС СПб и ЛО от 26 июля 2013 года по делу № А56-38372-2013
Решение АС СПб и ЛО от 27 марта 2014 года по делу № А56-3737-2014
Решение АС СПб и ЛО от 28 августа 2013 года по делу № А56-28858-2013
Решение АС СПб и ЛО от 28 июня 2013 года по делу № А56-24290-2013
Решение АС СПб и ЛО от 28 марта 2014 года по делу № А56-10977-2014
Решение АС СПб и ЛО от 28 октября 2013 года по делу № А56-39416-2013
Решение АС СПб и ЛО от 28 октября 2013 года по делу № А56-51229-2013
Решение АС СПб и ЛО от 28 февраля 2014 года по делу № А56-79918-2013
Решение АС СПб и ЛО от 29 апреля 2013 года по делу № А56-8645-2013
Решение АС СПб и ЛО от 29 июля 2013 года по делу № А56-8040-2013
Решение АС СПб и ЛО от 29 мая 2013 года по делу № А56-11327-2013
Решение АС СПб и ЛО от 29 октября 2013 года по делу № А 56-52016-2013
Решение АС СПб и ЛО от 30 апреля 2013 года по делу № А56-10498-2013
Решение АС СПб и ЛО от 30 сентября 2013 года по делу № А56-45123-2013
Решение АС СПб и ЛО от 31 марта 2014 года по делу № А56-8235-2014
Решение АС СПб и ЛО от 31 марта 2014 года по делу № А56-88-95-2014
Решение АС СПб и ЛО от 31 мая 2013 года по делу № А56-12074
Решение АС СПб и ЛО от 31 января 2013 года по делу № А56-73835-2012
Решение АС СПб и ЛО от 31 января 2014 года по делу № А56-72872-2013

Руководитель экспертной группы, Белов С.А.
к.ю.н., доцент

[21] Решение АС СПб и ЛО от 29 октября 2013 года по делу № А 56-52016-2013
[22] Решение АС СПб и ЛО от 28 марта 2014 года по делу № А56-10977-2014
[23] Решение АС СПб и ЛО от 20 ноября 2013 года по делу № А56-62799-2013
[24] Решение АС СПб и ЛО от 20 мая 2013 года по делу № А56-15082-2013
[25] Решение АС СПб и ЛО от 18 марта 2013 года по делу № А56-1656-2013; Решение АС СПб и ЛО от 15 марта 2013 года по делу № А56-1654-2013
[26] Решение АС СПб и ЛО от 04 апреля 2014 года по делу № А56-8899-2014; Решение АС СПб и ЛО от 02 июля 2013 года по делу № А56-28868-2013
[27] Решение АС СПб и ЛО от 25 июля 2013 года по делу № А56-28865-2013
[28] Решение АС СПб и ЛО от 24 марта 2014 года по делу № А56-4961-2014
[29] Решение АС СПб и ЛО от 22 августа 2013 года по делу № А56-31716-2013
[30] Решение АС СПб и ЛО от 31 марта 2014 года по делу № А56-8235-2014; Решение АС СПб и ЛО от 31 марта 2014 года по делу № А56-8895-2014
[31] Решение АС СПб и ЛО от 30 сентября 2013 года по делу № А56-45123-2013; Решение АС СПб и ЛО от 26 июля 2013 года по делу № А56-38372-2013
[32] Решение АС СПб и ЛО от 29 июля 2013 года по делу № А56-8040-2013
[33] Решение АС СПб и ЛО от 24 февраля 2014 года по делу № А56-27639-2013
[34] Решение АС СПб и ЛО от 29 июля 2013 года по делу № А56-8040-2013
[35] Решение АС СПб и ЛО от 28 июня 2013 года по делу № А56-24290-2013; Решение АС СПб и ЛО от 26 августа 2013 года по делу № А56-43737-2013
[36] Решение АС СПб и ЛО от 31 января 2014 года по делу № А56-72872-2013; Решение АС СПб и ЛО от 28 февраля 2014 года по делу № А56-79918-2013
[37] Решение АС СПб и ЛО от 28 августа 2013 года по делу № А56-28858-2013
[38] Решение АС СПб и ЛО от 06 ноября 2013 года по делу № А56-43165-2013
[39] Решение АС СПб и ЛО от 25 марта 2013 года по делу № А56-74361-2012
[40] Решение АС СПб и ЛО от 16 апреля 2013 года по делу № А56-10325-2013
[41] Решение АС СПб и ЛО от 11 октября 2013 года по делу № А56-53123-2013
[42] Решение АС СПб и ЛО от 14 мая 2013 года по делу № А56-11186-2013
[43] Решение АС СПб и ЛО от 30 апреля 2013 года по делу № А56-10498-2013; Решение АС СПб и ЛО от 25 января 2013 года по делу № А56-66638-2012
[44] Решение АС СПб и ЛО от 24 июня 2013 года по делу № А56-11935-2013
[45] Решение АС СПб и ЛО от 23 января 2013 года по делу № А56-52624-2012
[46] Решение АС СПб и ЛО от 30 апреля 2013 года по делу № А56-10498-2013
[47] Решение АС СПб и ЛО от 30 апреля 2013 года по делу № А56-10498-2013
[48] Решение АС СПб и ЛО от 22 мая 2013 года по делу № А56-2938-2013
[49] Решение АС СПб и ЛО от 19 февраля 2014 года по делу № А56-72809-2013
[50] Решение АС СПб и ЛО от 18 марта 2013 года по делу № А56-72393-2012
[51] Решение АС СПб и ЛО от 03 сентября 2013 по делу № А56-22099-2013
[52] Постановление 13 ААС от 02 декабря 2013 года по делу № А56-22099-2013
[53] Решение АС СПб и ЛО от 20 марта 2013 года по делу № А56-73659-2012
[54] Решение АС СПб и ЛО от 12 февраля 2013 года по делу № А56-73860-2012
[55] Постановление ФАС СЗО от 19 ноября 2013 года по делу № А56-10498-2013
[56] Решение АС СПб и ЛО от 29 мая 2013 года по делу № А56-11327-2013
[57] Постановление Правительства РФ от 27.12.2012 № 1425
[58] Приложение N 1 к Инструкции о проведении учета жилищного фонда в Российской Федерации, утвержденной Приказом Министерства РФ по земельной политике, строительству и жилищно-коммунальному хозяйству от 04.08.1998 N 37
[59] Решение АС СПб и ЛО от 25 января 2013 года по делу № А56-76850-2012
[60] Решение АС СПб и ЛО от 31 мая 2013 года по делу № А56-12074
[61] Решение АС СПб и ЛО от 15 июля 2013 года по делу № А56-22334-2013

Другие материалы в этой категории: « Июль 2014 Май 2014 »
Вы здесь: Главная Отчеты 2014 год Июнь 2014