Мониторинг правоприменения

В СПбГУ проанализировали, как совершаются сделки с имуществом с участием несовершеннолетних

В рамках проекта «Мониторинг правоприменения» ученые-юристы Санкт-Петербургского университета выяснили, почему суды на практике часто запрещают сделки с имуществом, совершаемые в интересах несовершеннолетних. Предметом мониторинга стали судебные дела, при разрешении которых применялась норма п. 3 ст. 37 ГК РФ.

Авторы исследования, доценты СПбГУ Наталия Рассказова и Елена Смиренская заметили, что сделки по отчуждению жилых помещений с участием несовершеннолетних, в том числе находящихся под опекой или попечительством, и их близких в гражданском обороте совершаются достаточно часто. По общему правилу к таким сделкам применяется запрет, установленный п. 3 ст. 37 Гражданского кодекса РФ. Согласно тексту нормы опекун, попечитель, их супруги и близкие родственники не вправе совершать сделки с подопечным, за исключением передачи имущества подопечному в качестве дара или в безвозмездное пользование, а также представлять подопечного при заключении сделок или ведении судебных дел между подопечным и супругом опекуна или попечителя и их близкими родственниками.

Но, по словам юристов, применение данной нормы на практике органами опеки и попечительства, Росреестром и другими органами власти и местного самоуправления вызывает ряд вопросов, что подтверждает судебная практика. Так, например, не совсем ясно, кто относится к близким родственникам и каков субъектный состав сделок, право на совершение которых ограничено нормой п. 3. ст. 37 ГК РФ. Кроме того, непонятно, действует ли на практике запрет на совершение сделок к выгоде несовершеннолетних.

В результате мониторинга авторами было выявлено, что наличие правовой позиции Конституционного Суда РФ о том, что запрет на совершение ряда сделок с имуществом подопечных относится только к сделкам, нарушающим их интересы, но при этом не устраняет факты буквального толкования административными органами нормы п. 3 ст. 37 ГК РФ.

Также стало понятно, что судебная практика однозначно исходит из того, что норма п. 3 ст. 37 ГК РФ применяется только в случаях распоряжения имуществом подопечного, но не распространяется на приобретение подопечным имущества без расходования его средств.

Эксперты также отметили, что в подавляющем большинстве случаев суды применяют ограничительное толкование нормы п. 3 ст. 37 ГК РФ в части запрета на совершение сделок с имуществом подопечного. В указанной норме установлен запрет на любые сделки, кроме прямо перечисленных в ней. Суды же отказываются применять норму в отношении сделок, не нарушающих имущественные интересы подопечных. В результате такого толкования рассматриваемая норма, по словам эксперта, предстает на практике в следующем виде: сделки подопечного с лицами, перечисленными в п. 3 ст. 37 ГК РФ, запрещены, если они влекут уменьшение или ухудшение имущества подопечного.

Норма п. 3 ст. 37 ГК РФ в интерпретации, преобладающей на практике, выступает исключением из нормы п. 2 ст. 37 ГК РФ. По общему правилу орган опеки и попечительства, оценив все обстоятельства дела, вправе дать разрешение на действия, влекущие уменьшение имущества подопечного. Но если в сделке с имуществом подопечного участвуют лица, указанные в п. 3 ст. 37 ГК РФ, разрешение может быть выдано только при условии, что сделка не приведет к уменьшению имущества подопечного.

По мнению авторов исследования, установленный в п. 3 ст. 37 ГК РФ запрет может блокировать сделки, совершаемые, по мнению всех перечисленных инстанций, к выгоде подопечных.